— Предупреждаю вас… — Дариус вздохнул, — мои воины твердо намерены вернуть себе славу и отвоевать поле боя. Я пытался проповедовать милосердие, но…

— Я не боюсь, мистер Торн. — Изабель сочла это дерзостью, но от честности, звучавшей в его словах, у нее перехватило дыхание.

Здесь, с ним, она в безопасности.

— Тогда, Елена, ваш ход.

Она заставила себя сосредоточить все внимание на доске и больше не отвлекаться на красивые мужественные черты его лица. Она выдвинула вперед одного из своих солдат, мысленно давая и ему, и себе наставление быть храбрыми на поле сражения и использовать преимущества первого хода.

— Не нужно так переживать за него, — сказал Дариус. — В конце концов, у него за спиной целая армия.

— Я как раз собиралась сказать ему то же самое, — улыбнулась Елена.

— Хорошо. Потому что мои воины готовы напомнить ему об армии перед ним. — Дариус одним уверенным движением сделал свой первый ход, нарушая ее план, и она возмущенно пискнула.

Игра снова развернулась, правда, в несколько замедленном учебном ритме, позволявшем Елене обнаруживать свои ошибки и учиться на каждом успехе, достигнутом в битве.

С непоколебимым терпением Дариус пояснял свои решения, чтобы помочь ей понять, как он разрабатывает свою стратегию и как пытается предвидеть ее ходы, чтобы спланировать свои собственные.

Изабель восторженно захлопала в ладоши, когда ее армия перешла в наступление, и ее взгляд остановился на вожделенном одиноком короле.

Но у нее перехватило дыхание, когда внезапно черные кони оказались глубоко внутри ее королевства, а над ее королевой нависла опасность.

— Вы?! Как? — запротестовала она, стараясь не рассердиться на измену фортуны.

— Разведчики, — улыбнулся Дариус, покорно подняв руки.

— Шпионы, — поправила она, с подозрением глядя на фигуры.

— Послы.

— Террористы! — Упершись локтями в стол и положив подбородок на ладони, Изабель изучала потери. — Взгляните на них! Вряд ли они просто сидят там, пируя за мой счет и сбивая с толку моих придворных!

— Уверяю вас, они делают все возможное, чтобы не нарушать местных обычаев и не пугать жителей.

Елена проиграла сражение, но сохранила надменный вид и надула губы.

— Что ж, моя королева решила удалиться от этой суеты до тех пор, пока ее слоны не выпроводят обратно ваших «послов». — Она потянулась к своей королеве, но Дариус остановил ее, нежно взяв за запястье.

— Будьте осторожны, Елена. Не отступайте, не обдумав все до конца. Видите? Видите, что вас ожидает?

Сердце Изабель застучало так громко, что она была уверена: Дариус это услышал.

Но оно застучало не от страха.

Мир сузился до прикосновения его пальцев к ее руке и обжигающе сладостного пожатия, удерживавшего ее королеву от беды. Это было неожиданно и волнующе, и внезапно Изабель захотелось большего.

Она не желала, чтобы Дариус отпускал ее, и это было странно. Но еще с тех пор, как он прошлым вечером взял ее за руку, Изабель столкнулась с не поддающимся объяснению фактом: с этим мужчиной не действовали никакие правила. Она хотела отдать себя в руки этому человеку и смириться с последствиями голодного пожара, который разгорался, охватывая все уголки ее хрупкого тела.

Но Дариус неправильно понял ее изменившееся выражение и отпустил ее.

— Вы их видите, Елена? — спросил он еще мягче.

Заставив себя снова посмотреть на фигуры, она сначала постаралась понять, что видит он, а потом и сама все поняла. Черная ладья скромно располагалась с краю, черный слон невозмутимо стоял рядом с группой усталых пешек. Ее королеве придется бежать в укрытие.

— Вижу.

— Вы в порядке? — Опустив подбородок, он взглянул на нее поверх очков, и Изабель улыбнулась:

— В порядке, но моя королева… оказалась в затруднительном положении. Она не может убежать и не может остаться. Что же теперь ей делать?

— Менять стратегию. — Он наклонил набок голову, чтобы по-новому взглянуть на доску. — A-а! Вот! Она не одна. Не забывайте о тех придворных, Елена. Мои послы могут быть легко обезврежены этими грубыми слонами. Быть может, вам удастся уговорить одного из ваших воинов наступить мне на пальцы?

— Репутация моего двора может пострадать из-за такой неучтивости, — со вздохом возразила она. — Но это хороший совет. — Откинувшись на подушки, она расслабилась и обнаружила, что смотрит на огонь, а не на свою миниатюрную армию. — Меня удивляет, что я попадаю во всякие ловушки просто потому, что хочу быть вежливой или соблюдать правила этикета. Понятно, что не все видят мир таким, как вижу я. Но мне сложно смотреть на других, как на соперников или врагов, и забывать о правилах поведения. Я хочу верить в лучшие качества человека.

Снова переведя взгляд на своего хозяина и друга, она пристально посмотрела на него.

— Я больше не знаю, во что верить. И не знаю, могу ли доверять собственным суждениям. Что, если все люди не такие, какими кажутся?

— Елена, не принимайте секреты за обманы. У каждого есть что-то, что ему хотелось бы оставить при себе, но его характер не так уж трудно разгадать. Тем более в необычных ситуациях. — Сняв очки, он протер их носовым платком. — Маски носят только негодяи.

«Маски носят только негодяи».

Наблюдая, как он протирает изящные очки, Изабель удивилась, что его лицо, лишившись одного-единственного элемента, выглядит совершенно иначе. Без очков Дариус казался еще более красивым и каким-то бесшабашным. Перед ней был храбрый воин, окутанный темнотой и светом, и ей пришлось зажать в коленях переплетенные вместе пальцы, чтобы подавить желание дотронуться до его лица и убедиться, что он настоящий.

— Я… я как королева на доске. Хочу убежать, но боюсь… что просто попаду в ужасную западню. Я уже сделала ход не думая.

— Убегая? Спасаясь от мужа?

Она кивнула:

— И убегая. И выходя за него замуж. И делая все остальное. За свою жизнь я, очевидно, приобрела привычку слепо верить, что все, ожидающее меня за поворотом, лучше. Я была беспечной глупой девочкой, которая не думала ни о чем, кроме балов и приглашений, и когда…

Пока она собиралась с духом, Дариус хранил молчание, представляя собой воплощенное терпение.

— Он вел себя очень внимательно и любезно, — наконец продолжила Изабель. — Он красив и… нравится моим родителям. Титул и недвижимость моего отца отходили к дальнему наследнику по мужской линии, и, думаю, родители только порадовались моей удачной партии. Я представляла себя окруженной любовью, поскольку мне это казалось само собой разумеющимся. Я была избалована и убеждена, что все в моей жизни будет… прекрасно.

Дариус кивнул, продолжая внимательно слушать, а Изабель вздохнула.