«Жаль, что нету у меня кобыльих хохряшек, не то я бы вас, змейки, на этих трех ухорезов поворотила», – подумала Медсестра Лёля, затем продолжила разговор со змеями:

– Зло во зле горело, зло по злу и вышло.

И только она это сказала, как – странное дело – стены, пол затряслись, заухали, заходили в трясучей пляске. Лёля вздрогнула – это еще что за напасть? – но согнулась в боевой стойке, ожидая удара из темноты. Но никакого нападения не последовало. Наоборот, вдруг зажегся свет, и на пространстве подвальной сцены перед ней предстали невидимые еще секунду назад актеры – трое жмущихся друг к другу мужчин в китайских спортивных тапочках и с острыми тесаками в руках. Мужчины были перепуганы до смерти, и причиной была явно не Лёля. Прикрывая руками головы, они отмахивались от разнообразных предметов – выстреливающих из стен кирпичей, увесистых кусков штукатурки, кривых поленьев, летающих табуреток и прочих неприятных вещей, грозящих в случае столкновения с ними увечьем и бытовыми травмами.

Лёля сразу же смекнула, в чем дело. Случай, подобный этому, произошел на ее глазах в таежном городе Балаганске, куда однажды во время школьных каникул она ездила к своей дальней родне. Родня жила в новом доме, переселившись туда за месяц до Лёлиного приезда, до этого они жили в тайге. Так вот, что ни ночь, так житья в доме никому не было – из печки летели кирпичи, из шкафов – посуда, из ведер проливалась вода. К тому же улюлюкало по углам, и пропадали семейные сбережения. Родственники не знали, что делать. Денег на переезд не было, дом, кому из местных ни предлагали, покупать не желал никто, все знали про его недобрую славу, а возвращаться в тайгу уже не хотелось, понюхав-то городского воздуха, – и обидно, и денег жалко, если по-честному. И непонятно, чем бы все это кончилось, если бы не цыган, приезжавший по весне в город кастрировать балаганских быков. Он-то и помог делу, избавил хозяев дома от свалившейся им на голову беды.

– Я тебе всю холеру пообломаю! – сказала Лёля, выступая вперед и грозя маленьким кулачком куда-то в дальний угол подвала. – Да чтоб тебя бес унес в неворотимую сторону! А вы что стоите, как остолопы? – обратилась она к пригнувшимся под артобстрелом мужчинам. – Ждете, чтобы вам мозги кирпичами поотшибало? Вон ты, у которого шрам на ухе, тебя как звать?

– Колына, – ответил дрожащим голосом человек со шрамом.

– Ничего себе, дали младенцу имячко! – удивилась Медсестра Лёля, но тут же отбросила удивление в сторону. – Колына, срочно найди мне колоду карт, только чтобы не засаленные, а новые. Понял?

– Понял, – кивнул Колына и перебежками, от стене к стене, помчался выполнять поручение.

– С вашим другом я уже познакомилась. Давайте теперь знакомиться с вами. Меня зовут Медсестра Лёля Алдынхереловна Кок-оол. А вас?

– Малына, – сказал один.

– Волына, – сказал другой.

– Очень приятно, – сказала Лёля. – А ножики у вас для чего?

– Работаем, – ответил Малына.

Дождь из всевозможных предметов заметно пошел на убыль – видно, силе, это явление вызвавшей, было не менее любопытно, какими-такими способами станет девушка с ней бороться. Змеи, свившиеся у стен клубками, тоже робко подняли головы – должно быть, и на ползучих тварей подействовала рассерженная стихия. Одна из них, жирная и рябая, с налимьими коричневыми усами, как цыпленок, подняла голову и доверчиво глядела на Лёлю, будто благодарила за помощь. Лёля вспомнила, как у них в поселке многие серьезно считали, что у змей есть ноги. «А может, и вправду есть?» – подумала она, разглядывая змею.

Вернулся Колына с картами.

– Так, господа, – строго сказала Лёля. – Прошу всех покинуть помещение. Начинается самый ответственный этап. Колына, дай сюда карты.

Колына отдал ей карты. Лёля зыркнула на притихшую троицу и кивнула, чтобы те уходили. Колына, Малына и Волына, пригнув головы и озираясь после каждого шага, скрылись за выступом стены. Лёля походила по серпентарию, жестами и ласковыми словами загоняя змей по их домикам и запирая за ними дверцы. Затем приблизилась к вытяжному отверстию, сняла с него проржавленную решетку и положила туда колоду. Поставила решетку на место и крикнула в глубину подвала:

– Все, можете жить спокойно. Ему есть теперь чем заняться. Раньше было нечем, вот он и бесился со скуки.

– Так кем же все-таки вы работаете? – спрашивала она Малыну несколькими минутами позже, когда они вчетвером сидели за низким столиком в тесноте дежурки и пили зеленый чай. Малына был у них старший, Волына – средний, Колына кем-то вроде подсобника – «принеси-отнеси-подай». Впрочем, Лёля выяснила эти подробности постепенно, в ходе беседы.

– Желчегоны мы, – ответил Малына, прихлебывая из плоской чашки. И добавил, чтобы было понятней: – Желчь добываем.

– Прямо здесь и добываете? В этом подвале?

– Ну а где же – конечно, здесь. Нам наверх нельзя, наверху плохо.

– Это что же получается – отсюда вы вообще не выходите? – Лёлина рука с чашкой остановилась на полпути, и узкие глаза стали шире. – То-то я смотрю, какие вы бледные. Прямо ни кровиночки на лице. Так, значит, вы и людей, кроме себя, никого не видите?

– Видим, почему не видим? Мы же желчь добываем. – Малына посмотрел на нее удивленно. – Я же говорю, желчегоны мы.

Только теперь до Лёли стал доходить жуткий смысл его простодушных слов. Глоток чая вдруг застрял в ее горле, ощетинившись железными иглами и не давая проходу воздуху ни внутрь ни наружу. Она справилась, не выдав волнения, заставила себя закончить глоток, даже улыбнулась с натугой.

– Кормят нас хорошо, – продолжал между тем Малына как ни в чем не бывало. – Там у нас, за той дверцей, спальня. Мы в ней спим, а койки у нас висячие – это чтобы клопы не жрали. Но клопы все равно кусаются, клопы умные, они на потолок залезают, а после на постель прыгают. Клоп же зверюшка лёгонькая, он же высоты не боится. Девушка Медсестра Лёля, а с чего ты такая сильная? – совершил он неожиданный переход с клопов на ее личные качества.

– Сильная? – повторила Лёля, не очень понимая, о чем он.

– Ты победила дракона, который здесь был хозяином.

– Победила, – кивнула Лёля. Потом медленно подбирая слова, рассказала им без тени иронии: – Жила у нас на дворе курица, на которой было написано: кто эту курицу съест, тот сделается сильным.

– Ты эту курицу съела, – сказал Малына, – и стала сильной.

Лёля опять кивнула. Волына и Колына посмотрели на нее восхищенно.

– Антип велел нам взять твою желчь, но тогда ты не будешь сильной, а будешь мертвой, и дракон вернется сюда опять. Мы не будем добывать твою желчь, я сам скажу Антипу, что мы не будем. – Малына встал.

– Постой, – испугалась Лёля. – Скажите, а зачем Антипу понадобилась моя желчь? – Вопрос она задала единственно с целью задержать Малыну на месте. Лёля понимала, что если эти простодушные трое поверили в ее детскую сказку про курицу, несущую золотые яйца, то уж Антип-то, хитростью завлекший ее сюда, и тем более хитрюга-директор вряд ли окажутся такими же наивными, как они.