Лиза вытащила бутылочку молока из холодильника.

-У тебя как дела идут? — спросил я ее.

-В гору, скоро начнется подготовка к выставке. От меня требуется пять картин.

-А не многовато?

-Ну это хотя бы не шесть, — усмехнулась Лиза, выпивая молоко прямо из бутылки, и я тоже не смог сдержать ухмылки. Были времена…

Я приносил ей чашку горячего чая с зефирами в зимний вечер, когда она долго засиживалась перед мольбертом. Тогда она рисовала розовый клубок нитей на фоне длинного одеяла, связанного синей пряжей.

— Сколько еще осталось? — спрашивал заботливо я, передавая горячую чашку в ее испачканные сине-розовые руки, просто онемевшие от держания кисточки несколько часов.

— Еще две.

Она хотела сказать, что не успевает. Тяжело жить с гордыми, они никогда не жалуются. Они не дают себя пожалеть и скрывают свои слезы.

Я никогда ее не жалел. Я ее поддерживал. Перед тем как уйти, я целовал ее в голову и нежно говорил, чуть хрипло:

— Осталось совсем немного. У тебя все получиться. Я знаю.

Она оживала и улыбалась мне уставшей, но счастливой улыбкой. Хотя она прекрасно понимала, что я оставляю ее одну, не только потому что она так хочет, но и потому, что не хочу видеть ее страдания. Мне от этого больно.

А когда она увядала из-за отсутствия вдохновения, я звал ее с собой гулять. Мы ходили в кино, ели самую вкусную еду какой бы она не была. Иногда она смеялась над моим пристрастием к сладостям. А под романтичный вечер мы могли целоваться часами.

И вдохновенье просыпалось в ней — она творила шедевры. Тепло мне улыбалась, прощая все на свете и забывая про гордость из-за любви.

Но это было давно.

28 мая. Вечер

— Кто будет мыть сковороду? — поглядывая на меня игривым взглядом, спросила Лиза. Она сняла фартук и убрала бутылочку в холодильник.

-Ой, да брось. Твоя сковородка — ты и мой, — высокомерно отмахнулся я. Негоже царю утруждаться.

-Камень, ножницы, — начала внезапно Лиза, подскочив ко мне и протягивая руку.

-Бумага! — тут же отреагировал я, бросая ножницы из указательного и среднего пальца. У нее был камень и победная ухмылка до ушей. Это меня больше всего и бесит в ней. Лиза любит насмехаться над совершенством и принижать важных особ. Раньше мне приходилось это терпеть.

Хотя мы расстались не по этой причине.

Все кипело внутри, но я молча и с фырканьем отправился мыть посуду. Ну и ладно. Потом ей отомщу.

За окном медленно садилось солнце, даря последние золотые лучи. Становилось прохладнее и намного комфортнее. Даже показалось, что я сейчас совсем не в Будапеште, а у Анны дома — настолько мне стало уютно и беззаботно. Анна. И снова это имя в голове. Для кого-то оно просто слово и ничего не значит. Однако для меня эти четыре буквы целый, живой и дорогой мне человек, которого я люблю в данный момент. И не знаю, полюблю ли я кого-то другого. Как жутко…

Я очнулся от своих мыслей из-за намыленной сковородки, выскальзывающей из рук, и голоса Лизы.

-Ты хоть играешь с ребенком?

-По-моему, ты и так прекрасно знаешь мой ответ.

-Ты слишком серьезный, надо ведь иногда отвлекаться и играть с детьми! Признайся, ты ведь и сам жадно поглядываешь на сугробы в зимнее утро или, если летом, на песчаные берега с ракушками.

Лиза возилась с Яной, расчесывая ей волосы и делая небольшой хвостик. Длина локонов у девочки было короткой. Я вспомнил, как проделывал это с Анной, и чуть снова не уплыл в другое измерение.

Потом они играли в ладушки. Хлопки не давали задуматься. Когда я закончил мыть сковородку, я присел к ним, и их игра закончилась.

-Я не отрицаю, что завидую детям, — и я быстро добавил, — немного. Совсем чуть-чуть.

-Тогда предлагаю всем сыграть в салочки. У меня соседей нет, дом наполовину пустой. Хоть слонов притащи, никто против не будет.

-Слоны! — воскликнула Яна, вскидывая руками от радости.

-И на твои крики тоже никто не пожалуется, — подмигнула Лиза девочке и дотронулась до ее плечика, — поэтому ты водишь!

Бывшая успела отскочить, оставляя меня на произвол судьбы. Яна бессловно повернулась ко мне. Ее большие глаза смотрели мне в душу, я готов был рвануть, но почувствовал ее ручку на рукаве.

-Водишь!

Все убежали из комнаты. Я вздохнул и встал, словно маньяк, подкрадываясь к коридору. Во мне откуда-то взялся хищник, который бесшумно переставляет ноги и с идеальным зрением рассматривает две добычи. За двумя погонишься, ни одну не поймаешь. Я решил, что первой будет Яна.

Тень промелькнула за углом. Я прыгнул рывком и поймал маленькое существо по имени Яна. Она визжала, сопротивлялась, но не смогла вырваться из моих лап, и я подхватил ее на руки, посадив на плечи. Удивившись, ребенок успокоился. Ее маленькие ручки ухватились за мои волосы. Это было очень мило, я чуть не растаял. Да, я буду превосходным отцом!

Я начал перешептываться с Яной:

-Она в комнате прячется.

-Ей некуда деться.

-Застанем ее врасплох, только будь тише.

-Угу, — тихо захихикала Яна.

Взяв девочку за ножки и прижав к себе, я осторожно ступал по линолеуму к одной единственной комнате. Ее светлая спальня выглядывала из-за двери. Стало так тихо, что я слышал детское трепетное дыхание.

Ногой я резко пнул дверь и нырнул внутрь. Лиза вскрикнула и запрыгнула ногами на кровать, испуганно дыша.

-Яна, ты предала меня! — возмутилась она, поставив руки на бока. А потом убегала от нас, спрыгнув с кровати и выбежав в коридор. Началась шумная оргия. Мы гонялись за ней, точно большой черт, еще как минимум минут десять. Лиза ловко убегала от нас, иногда прячась и выскакивая из неожиданных мест. Свой дом она знает как пять пальцев.

Догоняя Лизу в ее же комнате, мы еле дотронулись до нее и расслабленно развалились на кровати. Она последовала нашему примеру. Все тяжело дышали.

-Было весело! — заявила Лиза, подшучивая надо мной. — Особенно веселила лошадка-Энни.

Яна откликнулась, вскидывая руки над головой.

-Ты же сама хотела, чтобы я больше играл с детьми, — скорчил я недовольную рожу.

-Да, я довольна. А ты? Ну что ты дуешься, я ведь хотела развеселить тебя! Ты всегда мало улыбался…

-А разве возможно мало улыбаться? — спросила любопытная Яна, подключившись к разговору. Лиза ласково погладила девочку по голове:

-Возможно. Но тебе это не грозит, если будешь время от