На этот раз потребовалась всего пара минут, чтобы как следует сконцентрироваться. Немного мешал дождь, отвлекал внимание. Как и в прошлый раз, Мики решил заняться правой рукой. На этот раз он решил попробовать отрастить шестой палец. У него получилось! Он вырос прямо между большим и указательным пальцами. Вскоре он уже был величиной с мизинец, но дело этим не ограничилось. Немного погодя он уже был длиной с указательный палец, но и на этом рост не остановился. Ну, ничего, подумал Мики. Я это затеял, значит, я могу и остановить. Но тут рядом с мизинцем начал расти седьмой палец, а восьмой через некоторое время полез прямо из ладони. Мики чувствовал, что с каждым разом менять себя все легче и легче. Однако останавливать процесс мутации и возвращать все в первозданный вид мальчик пока не научился.

Тем временем из каждой фаланги, как ростки из земли, полезли маленькие пальцы. Теперь их уже трудно было сосчитать. Мики занервничал и постарался сконцентрироваться на завершении процесса. Он сфокусировал зрение на ладони и попытался представить себе, будто ненужные пальцы смывает с руки волна неумолимой воли. Рост новых пальцев замедлился и вскоре прекратился. Мики снова сконцентрировался, чтобы убрать лишние пальцы. Он надеялся от всей души, что они съежатся и исчезнут. Мальчик даже начал молиться. Он не представлял себе, как сможет встретить Элли с такой рукой. Пальцы подчинились, и вскоре рука понемногу приобрела первоначальный вид.

Борьба с лишними пальцами так сильно захватила внимание Мики, что он не заметил исчезновения лошади.

Шило, известная всему миру ныряющая лошадь, была созданием умным и чрезвычайно лояльным по отношению к человеку. Только одному стремлению она не могла противиться: исполнять свой излюбленный смертельный трюк, нырять с высоты на потеху толпе. Когда-то она пользовалась неизменным успехом, исполняя его при огромном стечении народа на Стальном причале в Атлантик-Сити. Прыжки с трамплина сделались смыслом ее жизни. Погибнув во время пожара, лошадь очутилась в Стране затерянных душ и продолжала заниматься любимым делом, пока не появился Мики, оседлавший ее, чтобы избежать мести разъяренной толпы.

Стальной причал был далеко… но пирс, стоящий на сваях, вбитых в дно озера, был очень на него похож. Лошадь увидела его, и застарелая страсть взыграла, как игристое вино. Трамплина видно не было, но вода, вода же была! Лошади нравились ее новые хозяева, с ними было интересно, но возможность еще разок исполнить любимый трюк оказалась слишком соблазнительной. Как могла ныряющая лошадь отказать себе в удовольствии прыгнуть в воду?

К тому времени когда Мики удалось придать руке нормальный вид, лошадь уже мчалась во весь опор по причалу. Мики бросился вдогонку, как только осознал, что случилось, но было уже поздно. Когда он добежал до причала, лошадь приближалась к концу и останавливаться явно не собиралась. Мики не бежал за ней, он все еще надеялся на то, что Шило образумится и не станет бросаться туда, откуда нет возврата. Но лошадь, очевидно, не была приучена сворачивать с пути, не достигнув цели. Оказавшись у дальнего края пристани, она издала ликующее ржание и прыгнула в воду. Достигнув поверхности воды, она тут же погрузилась с головой и камнем упала на дно. Спустя какую-нибудь долю секунды земля на дне озера поглотила ее, и лошадь отправилась в долгое путешествие к центру Земли.

Своим примитивным разумом животное, очевидно, понимало, что возврата не будет, но не боялось. В конце концов, это был самый головокружительный прыжок за всю ее долгую жизнь!

Мики Макгилл добежал до конца пристани и стоял там, в бессильной ярости, как ребенок, топая ногой и ругаясь на чем свет стоит. Он чуть было не провалился сквозь доски, из которых была сделана пристань. Лошадь мгновенно исчезла, не оставив на прощание даже кругов на воде, ведь озеро было частью мира живых.

— Мики!

Конечно же, подумал Мики, другого момента для возвращения Элли выбрать не могла! Мальчик понял, что она все видела, стоило ему только взглянуть на искривленное паническим страхом лицо девочки.

— Я прыгну за ней! — крикнул Мики. — Нырну и вытащу ее на поверхность!

Он понимал, что ничего не получится. Да, однажды ему удалось выбраться на поверхность верхом на лошади, но тогда Мики двигала слепая ярость, страсть, которой он теперь не обладал. Чудовище, таившееся в глубине его души, стало ручным. Все на свете чего-то стоит, и потеря первобытного гнева, часто владевшего им в те времена, когда он был чудовищем, была той ценой, которую ему пришлось заплатить за возвращение в ряды людей. Если бы он сам упал на дно озера, у него хватило бы сил выбраться на поверхность, но помочь лошади Мики уже не мог.

Мики не знал, что Элли была в панике не из-за лошади. Она так быстро бежала к Мики, что чуть не задохнулась. Элли было известно о том, что призраку незачем дышать, но она ничего не могла с собой сделать. Ей казалось, что она задыхается от страха. Когда она увидела, как лошадь прыгает с пристани, сердце бешено и беспорядочно забилось от расстройства. Жалко было беднягу Шило, да и их с Мики шанс на быстрое бегство исчез.

Она попыталась привлечь внимание Мики, но он по-прежнему стоял на краю причала, меча громы и молнии, и был похож на грозовое облако, висевшее над их головами.

— Тупая скотина!

— Все, забудь о ней! У нас есть проблемы покруче, — сказала Элли, схватив его за руку и силой разворачивая к себе. — За мной гонятся призраки!

— Что?

— Двое! Они, как и я, могут входить в чужие тела. Они преследовали нас. Надо поскорей убираться отсюда!

Посмотрев на берег, Элли поняла, что пути отступления отрезаны. Парочка настигла ее. Медленно, крадучись, они подбирались к причалу. Элли раньше не видела преследователей в их истинном обличье, они встречались только в чужих телах. Она подумала о том, что на этот раз они с Мики в большей опасности, так как в мире живых насилие ограничено законами природы и может применяться только по отношению к чужой плоти, а в Стране призраки встречаются лицом к лицу.

Хотя Элли видела лица преследователей впервые, она сразу поняла, кто есть кто. Справа стоял высокий худой малый с круглой физиономией, напоминавшей морду грызуна. Его жилистое тело с большущими мослами — коленями и локтями, тоже было каким-то перекошенным, как его кривая ухмылка, растянутая практически до самого правого уха.

— Так-так, — сказал он. — Попрыгунья Джилл ходит с дружком!

Второй призрак был одет в сине-белую футбольную форму, а на лице, под шлемом, сверкали маленькие злобные глазки. Парень отличался недюжинным телосложением — он был самой природой определен в футболисты. Из таких громил в учебных заведениях обычно делают полузащитников, вне зависимости от того, любят они спорт или нет. Впрочем, подумала Элли, один из матчей оказался для него роковым, так как по его результатам парнишка отправился в Страну и был обречен на вечное ношение дурацкой формы. При разговоре парень нещадно шепелявил и брызгался слюной, так как во рту навечно застряла защищавшая зубы капа.

— Погоди-ка, — сказал он приятелю. — Это не Попрыгунья Джилл!