Когда они двинулись по проходу, народ хлынул за ними внутрь собора, и Теола подумала, как это не похоже на то, что происходило бы здесь, если бы собор заполнили австрийские дамы в роскошных нарядах и придворные чиновники в красно-золотых мундирах, усыпанных сверкающими орденами.

Их ждал архиепископ в черных одеждах, чистые, красивые голоса певчих наполняли собор звуками песнопений.

Отдав букет одному из служек, Теола сняла перчатки.

Нервничая и боясь сделать что-то не так, она инстинктивно вложила руку в ладонь генерала, как это сделал бы ребенок. Он сжал ее пальцы, и почему-то это успокоило ее так же, как его руки в ту ночь, когда он нес ее наверх после нападения солдата.

Служба была очень красивой, а греческий язык, на котором она проходила, заставил Теолу вспомнить об отце и пожалеть, что его нет с ней рядом.

Теола спрашивала себя, знает ли он, что она выходит замуж, да еще при столь странных обстоятельствах. Ей почему-то казалось, что он знает и что он сейчас рядом и одобряет ее поступок.

Архиепископ благословил венки из цветов и лент, скрепленные вместе, и их возложили на головы генерала и Теолы. Затем им соединили руки, и она почувствовала, как он надел ей на палец кольцо.

Голос архиепископа зазвучал очень торжественно, он осенил их крестом и благословил. Затем орган прогремел марш, и они пошли по проходу к солнечному свету, льющемуся в раскрытую на запад дверь.

Из-за приветственных криков толпы разговаривать было невозможно, а пока они ехали от собора, в карету летели цветы, и наконец они оказались укрытыми нежно пахнущим цветочным покрывалом.

Только когда карета достигла дворцового парка, стало относительно тихо, и впервые с тех пор, как они обвенчались, Теола повернулась к генералу.

Она увидела, что он смотрит на нее с каким-то странным выражением, которого она не поняла.

— Клянусь вам, — произнес он низким голосом, — что не имел представления о том, что архиепископ может вернуться в Зантос на нашу свадьбу. — Теола молчала, и через мгновение он продолжил:

— Так как вы не принадлежите к моей вере, я уверен, что найдется способ позже аннулировать этот брак.

Они подошли к дворцовой лестнице раньше, чем Теола успела ему ответить.

Тут собрались все служащие замка, очень мало похожие на разряженных гостей, которые недавно ждали приезда Кэтрин, но нельзя было ошибиться в искренности их поздравлений, шедших из самой глубины сердец.

— Спасибо! Спасибо! — отвечал им генерал. Некоторые женщины опускались на колени и целовали руки Теолы, а другие подносили к губам край ее платья.

Они подошли к холлу, и генерал повернулся к Теоле.

— Знаю, вы поймете, что у меня очень много дел перед тем, как мы покинем город. Будьте, пожалуйста, готовы в восемь часов и наденьте костюм для верховой езды. А до тех пор, думаю, вам следует немного отдохнуть.

— Да, конечно, — ответила Теола.

Он поднес ее руку к губам, и ей вдруг захотелось удержать его, не отпускать.

Но через мгновение генерал уже ушел, а Теола одна поднялась к себе, сопровождаемая только Мага-рой.

Когда они выехали из города, еще не стемнело и солнце садилось за горы в красно-золотом ореоле. Вслед уходящим солдатам не раздавались приветственные возгласы, только крики «Удачи!», «Да благословит вас бог и вернет назад целыми и невредимыми!».

Некоторые женщины плакали, прощаясь с мужьями и сыновьями.

Солдаты шли не ровными красивыми рядами, как учили их австрийские командиры, а переговаривались друг с другом и не держали строй.

Генерал ехал верхом рядом с Теолой и еще несколькими офицерами, но большинство офицеров шли пешком вместе со своими людьми и держались с ними на равных.

Теола подумала, что это совсем не похоже на чопорное, почти оскорбительное высокомерие австрийских офицеров.

Она надела принадлежащий Кэтрин костюм для верховой езды, так как ее собственный был таким старым и потрепанным, что ей было стыдно показаться в нем на людях.

Собственно говоря, это было летнее светло-розовое платье, отделанное белой тесьмой и совершенно не подходящее для военного похода. Но если ей предстоит стать символом не только для народа, но и для армии, подумала Теола, надо и выглядеть соответственно.

Появившись перед солдатами, она заметила, что те смотрят на нее с восхищением, но в то же время и с уважением, и знала, что они хотели видеть ее рядом с собой.

Теола не знала, что чувствовал сейчас генерал, так как у него не нашлось времени поговорить с ней, он был занят до самого последнего момента, отдавая распоряжения и приказы.

В город стекалось все больше людей, и их количество росло с каждым часом. Когда они уезжали, не только базарная, но и та площадь, где совершалось их бракосочетание, была полна овцами, коровами и козами, и все они громко протестовали против непривычной обстановки. Шум стоял такой же оглушительный, как и в тот момент, когда они поднимались на помост для гражданской церемонии бракосочетания.

У Теолы появилось ощущение, что генерал очень смущен тем, что произошло, и еще не вполне представляет, как решить эту проблему.

Ей не надо было говорить, что он очень религиозный человек. Она понимала это инстинктивно. Когда они опустились на колени перед архиепископом, перед прекрасным серебряным алтарем, Теола почувствовала в Алексисе Василасе благоговение и сознание священного долга, которые ни с чем невозможно было спутать.

«Как мы можем стать свободными после свадьбы при подобных обстоятельствах?»— спрашивала себя Теола. «Интересно, — думала она, — беспокоит ли это его сейчас, когда ему следует думать только о предстоящем сражении с королевскими войсками».

Солнце село, и быстро наступила темнота, но в небе светил молодой месяц, а скоро над высокими пиками гор ярко засияли звезды.

Стало холодно, и Теола с радостью завернулась в тяжелый кавалерийский плащ, отороченный овчиной, который по настоянию Магары пристроили позади ее седла на тот случай, если он ей понадобится. Когда они остановились ненадолго у подножия горы, один из офицеров подошел к ней и отстегнул плащ от седла. И тут, к своему удивлению и радости, она узнала в нем капитана Петлоса!

— Вы с нами! — порывисто воскликнула она. — Я так рада!

— Разве я мог быть где-то в другом месте? — с улыбкой спросил он.

— Я искала случая поговорить с вами с тех самых пор, как мы приехали в Зантос.

— Мне многое надо было сделать для генерала.

— Вы поддерживали с ним связь все время, пока находились во дворце? — спросила Теола.

— Алексис Василас убедил меня, что я буду более полезным для него, если останусь во дворце.

— Могу это понять, — ответила Теола. Он набросил плащ ей на плечи, и тут же к нему подошел солдат и сказал: