Наталья вдруг вспомнила о Михаиле Степановиче, который когда-то был их участковым. С хранителем порядка в их поселке муж скорешился по части рыбалки и много лет изводил ее своими уловами, настоятельно уговаривая их оприходовать. Ну то есть почистить, пожарить, а потом и убрать все это безобразие. «Любительницу» повариху даже передернуло от воспоминания того «удовольствия», что она испытывала при чистке мелкой рыбешки. Естественно, Наталья прекрасно знала и самого Михаила Степановича, и его жену. «Интересно, – подумала она, – работает ли он еще? Уже тогда он был не слишком молодым товарищем и поговаривал о пенсии.»

Закрыв дом, пострадавшая на всех парусах рванула к представителю правопорядка. Зайдя на участок и подойдя ближе к дому, Наталья увидела картину, иллюстрирующую вековую традицию русского семейного уклада. Вокруг большого круглого стола порхала румяная и полная немолодая женщина, а сам глава семьи сидел во главе стола и что-то с увлечением рассказывал уплетающим суп внукам. Безмятежная семейная трапеза настолько поразила гостью, что ей показалось, будто едят они деревянными ложками из деревянных плошек. Некоторое время она молча пялилась в окно, не решаясь прервать эту идиллию.

Кто знает, если бы сейчас ее родители были живы, так может, и они бы всей семьей сидели бы вместе за таким же большим столом. И Иван с Кирюшкой не ушли бы. Да и кто знает, может, она и второго ребенка родила бы. Девочку, например, о которой когда-то мечтала. Наталья тряхнула головой, прогоняя ненужные расслабляющие мысли. Для нее сейчас важно найти свои деньги. Впрочем, что их искать? Они понятно, где. Ощущение, что исчезновение ее денег как-то должно быть связано с увольнением и пропажей денег на фирме, легкой бабочкой витало вокруг, рождая в голове весьма неудобные вопросы, сомнения и догадки.

– Михаил Степанович, – окликнула непрошенная гостья, тихонько постучав в окно.

Глава семьи прервал свой рассказ и удивленно поднял брови:

– Натаха, – воскликнул он, разводя руки, – сколько лет сколько зим. Заходи, что ты там за окном бедной родственницей стоишь?

– Да я по делу. Давайте Вы пообедаете, а я Вас подожду. Потом спокойно поговорим. Я просто хотела предупредить, что мне, похоже, очень Ваша помощь нужна.

Минут через десять Михаил Степанович с помощью тяжелой артиллерии в виде жены, чад и домочадцев, не взирая на сопротивление, затащил-таки Наталью в дом. Пока жена отставного участкового отгоняла детвору и накрывала поляну к чаю, Наталья деловито, практически по-военному, со всеми кажущимися ей важными подробностями доложила о происшедшем. Не забыла она рассказать и об увольнении, и о своих подозрениях в части Игоря. Михаил Степанович слушал, прихлебывая мятный чай и не прерывая.

– И что ты хочешь сейчас от меня? – спросил он, когда Наталья закончила. Впервые в жизни она увидела доброго Михаила Степановича в другом свете. Суровое и внимательное выражение глаз в корне поменяло облик мужчины. Перед ней сидел строгий офицер несмотря на то, что одет был в выцветшие шорты до колен и стиранную-перестиранную футболку.

– Не знаю, насколько четко работает полиция, и не уверена, есть ли у меня к ней доверие. Мне никогда в жизни не приходилось обращаться туда, – пожала плечами пострадавшая, – может, подскажете, как это сделать? К кому обратиться, может, кому заплатить… Не знаю, что еще Вы можете мне подсказать, но за любой совет буду благодарна.

– Что мы имеем, – бывший участковый предостерегающе поморщился, услышав про «заплатить», и переключился на анализ происшедшего. – Вчера все трое пили. Приняли на душу так, что никто не помнит, как уснули в гостиной. Дом всю ночь был открыт. При желании можно было вынести всю технику. Помнится, у Ивана много чего там было. Однако, говоришь, ничего не взяли. Отпечатки на телефоне скорее всего только твои. С одной стороны участок заброшен, с другой Игорь, имеющий доступ в любое время и на участок, и в дом.

– Михаил Степанович, по-хорошему, все указывает на Игоря. Похоже, что кто-то с ним договорился, посулил оплату. Он и перевел деньги, куда сказали.

– А он настолько был вхож в дом, что ты ему и пароли все сообщила?

– Так в этом и есть самый затык, – недовольно отмела всякие намеки Наталья. – Я никому и никогда не сообщала пароли. Никогда ни при ком не набирала их. Ну во всяком случае старалась. А уж в банковское приложение точно входила исключительно наедине. Вчера Жанне деньги перекидывала, так девчонки принципиально оставили меня одну. Но Игорь же айтишник, что ему стоит вскрыть приложение.

– Мне кажется, ты слишком высокого мнения о господах айтишниках, – усмехнулся Михаил Степанович. – Ничего не могу сказать про Игоря. Живет здесь не так давно. Тихо, спокойно. Пару раз встречал – здоровается. Помог мне как-то доски разгрузить. На общение не рвется, но и не бежит от него.

– Так что же мне делать? Я нашла тут круглосуточное отделение полиции… Можно написать заявление…В случае чего могу анализы в поликлинике сдать…

– Погоди, не торопись. А если это твои подруги? Та, которая сейчас стала ИО Генерального директора наверняка заинтересована за твой счет дыру на фирме закрыть. А две другие? У них тоже может быть мотив. Ты готова, что это могут оказаться близкие тебе люди?

– Не верю… – замотала головой Наталья, – не думала об этом.

– А ты подумай. Предлагаю сделать так. Я по своим каналам попробую узнать, что там в твоей Каравелле происходит. Они же деньги получили. Точнее, завтра в понедельник бухгалтерия выйдет на работу, увидит их на счете, оприходует каким-то образом. Вот я и предлагаю разузнать, как там отнесутся к свалившимся деньгам. В конце концов, если на эти деньги нет документации, фирма тебе их просто вернет.

– А у Вас есть выход на Каравеллу?

– Найдем. Мир тесен. Ты в курсе, что безопасники все вышли из МВД?

***

В воскресенье утром Игорь проснулся в отвратительном настроении. После того как горилообразная бабища вывалила на него поток брани словно на нашкодившего котенка, он несколько часов, изображая привидение, бродил по своему участку и вымещал зло на ни в чем не повинных деревьях. Благо, у растительных братьев были крепкие нервы и тела.

Ежевечерний обход соседнего участка Игорь решил отменить. Наталья, типичный городской абориген, никак не могла запомнить, что на ночь неплохо бы перекрывать уличную воду, запирать калитку, сарай, внешние двери, а еще хорошо бы посуду и продукты убирать с улицы, чтобы не устраивать дармовое пиршество воронам и чужим котам.

Накануне Игорь краем глаза видел, что подруги сидели допоздна. Основательно накрутив себя, он ринулся высказать мегерам все, что о них думает. Однако, зайдя на пустую Натальину кухню, передумал. Лекцию на тему, что о человеке судят не по его работе, не по его достатку и, конечно, не по