Камоэнс действительно верил в счастливую звез­ду дона Себастьяна. Он был убежден, что король, с виду решительный и отважный, откроет для своего народа новую эру величия и славы. Ослепленный этой одной лишь видимостью, поэт, как, впрочем, и многие другие его соотечественники, не увидел, что кроме напыщенных поз и театральных жестов у ко­роля не было за душой ничего. В сущности, слабый и бессильный, одержимый манией величия, он без­рассудно пускался в рискованные военные авантю­ры, тяжелым бременем ложившиеся на плечи наро­да. Дон Себастьян бесславно погибнет в африкан­ских песках в 1578 году.

Впрочем, это произойдет восемью годами позже, а пока что с помощью нехитрой уловки монарха пре­вратили в покровителя великого поэта, который, в свою очередь, не замедлил воспеть своего благодете­ля за покровительство его вдохновению. После этого не составляло особого труда миновать порог церков­ной цензуры.

Так и получилось. Назначенный цензором фрай Бартоломеу Феррейра вынес положительное реше­ние. После заключения цензуры рукопись ушла в типографию. И в начале лета 1572 года поэма вышла в свет. На обложке издания было написано: «Лузиады Луиша де Камоэнса. Королевская приви­легия. Напечатано в Лиссабоне с дозволения святой инквизиции, в доме Антониу Гонсалвеша, печатни­ка».

Затем последовало королевское повеление о выплачивании пенсиона в пятнадцать милрейс на срок в три года Луишу де Камоэнсу, «пробывшему дол­гие годы в различных частях Индии» и рассказав­шему об этом «в книге, написанной об индийских делах».

Наконец после стольких лет лишений и упорного труда Камоэнс испытал радость успеха. Со всех сто­рон на него сыпались поздравления и похвалы, поэты славили его в стихах. Очень скоро извест­ность его перешагнула границы Португалии. Им восхищались современники – Эррера в Испании, Тассо в Италии, Ронсар во Франции. Поэму переве­ли на испанский и французский языки (позже она выйдет почти на всех европейских языках).

Другие сочинения Камоэнса, стихи и пьесы, лежали без движения. Они увидели свет лишь много лет спустя, после его смерти.

Когда, где и при каких обстоятельствах умер по­эт? Много позже установили, что Камоэнс скончал­ся 10 июня 1580 года в возрасте пятидесяти пяти лет, видимо, от чумы.

Жертвы эпидемии хоронили в огромных рвах на склоне холма святой Аны. В братской могиле на этом холме покоится и прах Камоэнса.

В начале XX века пиратство, казалось, уже не представляло опасности для мореплавания. Случа­лись, правда, отдельные нападения на торговые суда, но массовый характер морской разбой утратил. В начале двадцатых годов было зафиксировано не­сколько нападений на мирные суда.

Подверглись нападению каботажное судно «Солвикен», его капитан был убит. На корабле «Анкинг» пираты застрелили вахтенного офицера и унтер-офицера, тяжело ранили капитана. С кораб­лем «Саньнамхой» им повезло меньше. Около трид­цати пиратов пытались захватить его, но капитан Спарк оказал отчаянное сопротивление. Он лично вступил в бой с непрошеными гостями, стрелял по ним из автоматического пистолета. Когда же увидел, что их не одолеть, пошел на хитрость – подал сиг­нал сиреной и изменил курс. Пираты подумали, что капитан увидел кано­нерку, подает ей сигнал, и обратились в бегство.

В 1924 году было совершено четырнадцать пират­ских нападений, в 1925-м – семнадцать. Известен случай, когда в 1952 году во главе морских разбой­ников, действовавших в Средиземном море, стоял американец Пэйл.

В пятидесятых годах наблюдался разгул пиратства в Тайваньском проливе. Нападению подверглись английские торговые суда «Сент-Джорж», «Геликон», «Гленовен», «Инчалва», «Розита». Капитан последнего был убит. Доходило до того, что пираты использовали даже самолеты для захвата торговых судов.

В декабре 1965 года около ста пи­ратов захватили греческое судно «Аэкос». В мае 1968 года двадцать пять пиратов напали на пассажирский паром, который шел из порта Замбоанга, располо­женного в девятистах километрах к югу от Манилы на Филиппинах. Пираты вступили в бой с командой парома, один пассажир, оказавший сопротивление, был убит.

В другой раз пираты объявились в самом порту Замбоанга. Со времен знаменитых Дрейка, Моргана и других джентльменов удачи многое изменилось в поведе­нии пиратов, в их вооружении, но методы остались прежними. Вот и на этот раз пиратские барки неза­метно проскользнули в порт. Один из барков приле­пился к высокому борту японского лесовоза «Суэхиро-мару». И когда вахтенный отошел в дальний конец палубы, на противоположной стороне не­сколько человек перемахнули через борт и скрылись в тени палубных надстроек. Свет прожектора, на се­кунду осветившего громаду японского судна, ярким бликом сверкнул на вороненой стали оружия, и вновь все погрузилось во тьму. Прошло несколько минут, и непрошеные визитеры ввалились в кают-компанию, где отдыхала команда. Направленные на безоружный экипаж дула автоматов говорили, что сопротивление бесполезно.

Портовые власти были бы несказанно удивлены, если бы видели, как глубокой ночью японский лесо­воз «Суэхиро-мару», не зажигая опознавательных и бортовых огней, неожиданно снялся с якоря и исчез во тьме…

Давным-давно, как нам казалось, отзвучала ко­манда «На абордаж!», давно истлели черные флаги с «веселым Роджером» и канула в небытие ватага головорезов, увешанных саблями и кремниевыми пис­толетами. Их времена прошли. Но тогда кто же так дерзко, под носом у пограничных и тамо­женных филиппинских властей, завладел японским лесовозом? Да, это были пираты, только вполне современные, вооруженные автоматами и револьвера­ми, готовые на все ради наживы, как и их далекие собратья по ремеслу.

На следующий день с захваченного бандитами судна с двадцатью шестью японскими моряками в качестве залож­ников на борту в адрес японского посольства в Маниле по рации была передана радиограмма. Пира­ты требовали выплатить им в течение сорока восьми часов кругленькую сумму – один миллион песо. В про­тивном случае… Что может быть «в противном слу­чае», владельцы судна знали хорошо. Незадолго до похищения «Суэхиро-мару» филиппинский ко­рабль, груженный копрой, подвергся нападению пиратов и бесследно исчез вместе с командой и грузом.

В соответствии с инструкциями, полученными по радио от похитителей, представитель японской фирмы вместе с деньгами должен был появиться на лодке с белым флагом в трех километрах от захваченного судна и ждать каноэ, которое и заберет выкуп. После этого, как рассчитывали пираты, ко­рабль возвратится в порт, а они сами бесследно ис­чезнут, чтобы через некоторое время появиться в другом месте, опять похитить очередное судно с людьми и потребовать выкуп.

Однако на этот раз все получилось иначе. Фи­липпинским военным катерам удалось обнаружить «Суэхиро-мару» в сорока милях к северу от порта Замбоанга и окружить его. Пиратам не оставалось ничего другого, как сдаться.

Что же вдохновляет современных морских раз­бойников на захват безоружных торговых судов? Ко­нечно, не романтические легенды о бесстрашных флибустьерах. Над их головами реет самый низменный дух наживы, кото­рый во все времена толкал морских разбойников на преступления.