– Обожаю кофе! – и быстро села на скомканное одеяло.

Послышался взвизг. Николетта пошатнулась, завалилась набок и толкнула Ирэн. Та накренила поднос. Чашки, кофейник, вазочка, «лодочка» с печеньем – все оказалось на полу. Из-под одеяла выползла Демьянка и спрыгнула на пол. Я сразу понял, чьи волосатые лапы нащупал, когда мы лежали с Бэтти в кровати вдвоем. Собака очень любит спать, залезая под одеяло, она увидела, что в гостиной устроили уютное ложе, и ухитрилась незаметно устроиться на нем. А маменька, сев прямо на собаку, перепугала ее, и произошла катастрофа.

– Снято! – закричал режиссер.

– Как? – возмутилась Николетта. – Но я не успела полностью раскрыть рисунок роли.

– В другой раз, – буркнул режиссер, – на сегодня мы закончили.

– Когда следующая съемка? – не утихала Николетта.

– Госпожа Адилье, не беспокойтесь, мы вас непременно предупредим, – затараторила Ася, входя в комнату.

– В остальных эпизодах мать не нужна, – отрезал Петр, – там только семейная пара.

– Как? – возмутилась Николетта. – Почему? Что они будут делать?

– Романтический поход в кафе, – сообщила Ася.

– Без меня? – ахнула маменька.

Девушка взглянула на Петра, тот скорчил гримасу.

– Странно приглашать мамашу, когда решил поужинать с женой. А до этого у нас поход по магазинам. Иван покупает супруге шубу.

– Манто! – подскочила маменька. – Никто лучше меня не разбирается в мехах!

Я встал и попятился к двери, пусть режиссер общается с Николеттой без меня.

Открыв спиной створку, я очутился в коридоре, выдохнул и увидел гримершу Кэт. Покачиваясь на высоких каблуках, она приблизилась ко мне и басом спросила:

– Дать смывку для макияжа?

– Спасибо, очень мило с вашей стороны, – поблагодарил я, взял протянутый мне пакет с салфетками и зашел в гостевой санузел.

Упаковка была плотно заклеена, я никак не мог подцепить пальцами «язычок» и вдруг услышал голос Кэт:

– Аська! Пошли пожрем!

– Тебе небось жена ужин приготовила, – ответила девушка.

– Она безрукая, – засмеялась Кэт.

– Зачем тогда ты с ней расписался?

– Так по залету!

– Дурак!

– Не спорю. Пошли сточим по бутеру.

– Кэт! Ты не понял? Я не вожусь с женатыми!

– Че так? Я что, заразный?

– Разговор окончен.

– Все равно я разведусь.

– Не подходи ко мне. Никогда.

– Почему?

– Ты мне изменил, женился на другой!

– Она залетела! Чисто случайно. Никто не ожидал.

– Испарись!

– Пожалеешь потом, да будет поздно!

Я быстро вытер лицо салфетками, умылся, вышел и спросил у Аси, которая запихивала что-то в сумку:

– Гример Кэт мужчина?

– Да, – подтвердила девушка.

– Ходит на каблуках, носит красное, губы-глаза накрашены, – пробормотал я, – я принял его за женщину.

– Он Коля! – хихикнула Ася. – Очень фешен, поэтому так одевается. Все время пальцами барабанит по любой поверхности, вот его и прозвали – радистка Кэт.

На следующее утро после того, как я позавтракал, Борис произнес:

– Очень странно.

– Что вызвало твое недоумение? – спросил я. – Если вчерашняя съемка, то тут возразить нечего.

Помощник, который сидел у открытого ноутбука, сказал:

– У нас есть Валентина, которая скончалась. Ростик, он до сих пор находится без сознания. И у Стекловой, и у Варякина инсульт. Это совпадение?

– Навряд ли, – вздохнул я.

– Врачи в один голос твердят, что сейчас инфаркт мозга помолодел, – продолжал Боря, – но все же подростка с апоплексическим ударом встретишь не часто. И должны быть какие-то предпосылки к такому развитию событий: сердечно-сосудистая патология, некая болезнь, спровоцировавшая беду. Ничего такого у паренька не наблюдалось. Его мать весьма бдительна, сама раз в полгода ходила на обследование и сына по кабинетам водила. За месяц до инсульта Ростислав прошел диспансеризацию. Единственный совет, который врач дал на редкость здоровому подростку: поменьше сидеть у компьютера. Валентина тоже не чувствовала недомогания до того дня, как с ней случился микроудар. Стеклова приняла его за приступ мигрени.

– Перед тем как умереть, Валентина ела пирожки с мясом, – напомнил я, – и Ростик их уминал.

– Но следов яда ни у Вали, ни у Ростислава в анализах не нашли, – подчеркнул Борис. – Стеклову хотели убить и успешно осуществили преступление. Работал профессионал, поэтому смерть женщины сочли естественной. Полагаю, что кончина владелицы города инопланетян как-то связана с ее любовью к пирожкам с говядиной. А парнишка, который тоже ими полакомился, просто сопутствующая жертва. Даже у виртуозного профи может случиться косяк. С другой стороны, если заказ исполняется с привлечением продуктов питания, нельзя гарантировать, что никто из посторонних не возьмет то, что ему не предназначено. Ростика, как объект уничтожения, я исключаю. Жаль парня, но он тут ни при чем. Да и кому он мог не угодить? Больших денег, бизнеса у него нет. Чужую жену не уводил. Возможны конфликты с приятелями. Но наем профессионала высокого класса, который замаскирует отравление под инсульт с помощью яда, который невозможно определить, а не воспользуется тем, что подливает зять теще в кефир, стоит очень дорого. У Ростика таких денег нет. И друзей-киллеров у него, думаю, не водится. Хотя в этом бизнесе товарищеские отношения не работают, там действует принцип: деньги – исполнение. Если профессиональному убийце закажут его родную мать, он выполнит заказ. Ну, может, заломит за него тройную цену, но выполнит.

Борис сделал глоток кофе.

– Я задал себе классический вопрос: кому выгодна смерть Валентины? Кто получает в наследство Фунтово? Есть два ответа – Наталья Варякина и Анастасия Егорова. Вторая по завещанию получает все, чем владела покойная, а первой в той же бумаге обещано, что она станет правой рукой Егоровой. Наталью нельзя уволить, она будет получать большую зарплату всегда, даже если потеряет работоспособность, деньги останутся при ней. Что мы знаем о Насте и Валентине? Про Наталью потом.

– Елена, мать Вали, сбежала с Вадимом, отцом Насти, – ответил я.

– Верно, – кивнул Борис, – именно это нам и сообщали. Я порылся в давних документах. Стекловы и Егоровы занимали соседние квартиры. Возможно, дружили. Ну а потом нагрянула любовь. Елена и Вадим сбежали, бросив свои семьи. А Нина и Сергей объединились и стали вместе воспитывать девочек. Но!

– Но? – повторил я.

– В голову лезут вопросы, – вздохнул Боря. – Зачем бежать прочь, когда можно развестись, разменять квартиры?