– Ложись, болван! – крикнул старик.

Я обернулся. Из леса выскочил большой серый зверь. Затем я услышал звук выстрела и зверь, заскулив, споткнулся и упал рядом с колесами повозки. Это был волк.

Кридмур его застрелил.

Он опустился рядом с телом животного, поморщившись, когда сгибал колени, и долго изучал его. Пуля попала зверю прямо в череп, и в глазах волка едва теплилась жизнь. Кридмур ткнул пистолетом в облезлые ребра.

– Чего уставились, Рэнсом, черт вас возьми? – спросил он.

Лошади совсем потеряли голову, и Карвер пытался их усмирить. В руке у него снова был топор.

Кридмур и его спутница какое-то время о чем-то шептались. Я не знал, что с собой делать. В лесу что-то двигалось. Выстрел долго отдавался эхом у меня в ушах, за ним я слышал звук удалявшихся шагов, а может, мне только казалось.

* * *

Их было по меньшей мере двенадцать. Они окружили нас.

Двое волков покрупнее прыгнули на нас из чащи, один спереди повозки, а другой сзади, где стоял я. Джон Кридмур три раза разрядил пистолет, и я ликовал, совершенно забыв, кто он. Один из выстрелов настиг ближайшего ко мне зверя. Вторая пуля попала в него же, хотя это уже было ни к чему. Третья пуля выбила искры из колеса повозки, и Кридмур торопливо принялся перезаряжать пистолет.

Это показалось мне странным. Всем известно, что агенты Стволов не промахиваются и у них никогда не кончаются патроны.

Зверь перед повозкой припал к земле, когда Гольда встала на дыбы, а затем с придушенным рычанием прыгнул на нее, стоило ей опуститься, и мистер Карвер с жутким глухим звуком всадил топор волку под ребра.

Наступившая тишина, казалось, продлилась несколько часов. Затем Джон Кридмур уронил патроны в грязь и выругался.

В тот момент рядом оказался третий волк. Значительно меньше предыдущих, он все же хотел заявить о себе. Он прыгал из стороны в сторону, рыча и скалясь. На его косматой морде виднелись три длинных рваных шрама. По холодной дорожной грязи волк бросился в сторону мисс Элизабет Харпер, и я тоже бросился к ней, забыв о страхе – мы с волком прыгнули одновременно, словно спортсмены, – и я увлек женщину за собой на землю. В тот же миг волк оказался у меня на спине, когти до крови оцарапали мне ногу и грудь, но удача мне не изменила, и зубы волка клацнули в пустоте. Потом он вцепился в мой пиджак, терзая его яростно, но без особого успеха. Вскоре мистер Карвер всадил топор зверю в спину. Первый удар не остановил волка, зато второй сделал свое дело. Наступив зверю на спину, Карвер вытащил топор и снова ударил волка – на всякий случай. Мисс Харпер впервые вскрикнула, когда на нас обоих полилась теплая кровь.

Перепуганные лошади загнали повозку в канаву, так что она остановилась, покосившись набок, а мои скудные пожитки оказались на дороге. Лошади спотыкались, пытаясь подняться на ноги, – возможно, они охромели.

Послышались клацанье и ругань – Кридмур перезарядил пистолет.

Уцелевшие волки какое-то время наблюдали за нами из-за деревьев, а затем неслышно вернулись в чащу.

Мисс Харпер, выбравшись из-под меня, села в грязь, закрыв лицо руками и тяжело дыша. Мистер Карвер рукавом вытер кровь с бороды, размазав ее по всему лицу, чем придал себе безумный вид. У Джона Кридмура тряслись руки. Он уронил еще одни патрон и ожесточенно выругался. В конце концов, старик оставил пистолет на земле, словно разочаровавшись в нем, и направился к задней части повозки, где я позволил ему хранить завернутое в одеяло ружье. Вскочив на ноги, я перепрыгнул через мертвого волка, схватил пистолет Джона Кридмура и наставил его на него, на мисс Харпер и снова на Джона Кридмура.

– Не валяйте дурака, – сказал Кридмур, продолжая разворачивать одеяло.

Я сделал предупредительный выстрел навскидку. Пуля попала в землю, всплеснув грязь. Кридмур с руганью отскочил в сторону и поднял руки.

Пистолет дернулся сильнее, чем я ожидал, а пуля попала совсем не туда, куда я рассчитывал, но я постарался не подать виду.

– Мистер Карвер, – сказал я. – Подойдите ко мне.

Мистер Карвер неторопливо подошел, скребя бороду одной рукой и не выпуская из другой топор, и встал рядом со мной.

– Все кончено, – сказал я. – Я знаю, кто вы. Джон Кридмур! Я читал, что вы сделали в… не помню названия…

– Хотите, чтобы я перечислил свои преступления, профессор?

– Нет, мистер Кридмур, не хочу. Я хочу, чтобы вы пошли своей дорогой, а я своей.

– Ха! С превеликим удовольствием.

– Я не желаю участвовать в ваших планах и никому ничего не скажу. Уходите, и все.

Мисс Элизабет Харпер встала и вытерла лицо платком. Я наставил на нее пистолет.

– Оба, – сказал я. – Кто вы, мисс Харпер? Не говорите. Я не желаю знать. Идите.

– Волки, – сказала Элизабет, обращаясь к Кридмуру, а не ко мне.

Старик кивнул.

– Это не случайность, не обычное нападение, – понял я. – Значит, они нас нашли.

– Да, – согласился старик. – Разумеется. Вы, профессор, стреляйте, если хотите, а если нет, позвольте мне вооружиться.

Вернувшись к одеялу, Кридмур достал ружье.

Я не мешал ему.

Презрительно на меня взглянув, старик всмотрелся в чащу, держа ружье наготове:

– Если бы я в самом деле был тем, кем вы меня считаете, Рэнсом, вы были бы уже мертвы. Я уже говорил вам, что все это в прошлом.

– Хотите сказать, что бросили свое занятие? Вы об этом? Что, взяли и…

– Я ничего вам не скажу, профессор. Вы умный человек, вот и додумайтесь сами.

– Джон, – обратилась к старику мисс Харпер. – Кто это?

Тот пожал плечами:

– Стволы. Их агенты. Они нас учуяли.

– Да, – кивнула женщина. – Но кто? Ты не знаешь?

– Нет. Откуда мне знать? Кто-то, кто знает волчий язык. Избитый прием, и довольно частый. Я тебе не энциклопедия.

Спроси профессора Рэнсома, он у нас книжки читает. Я как-то знавал агента-женщину, называвшую себя Ведьмой Нью-Рошеля, она понимала волков, но ей сейчас было бы лет сто десять, будь она жива. Или сто двадцать. К Алой Джен собаки просто липнут, как и все остальное с членом, но она не выходит за пределы Джаспера, я слышал, что она почти все время проводит в «Парящем мире». Записываете, мистер Рэнсом? Лев Аббан мнил себя братом всех хищников, но Линия настигла его в прошлом году в Гринбэнке. К тому же мы были скорее противниками, чем друзьями, даже до того, как я стал предателем, и он не стал бы оказывать мне особую честь, так что какая разница? Мы приходим и уходим, да и умираем молодыми. Может, это кто-то из новых. Следопыт. Может, он не один, неважно. Одного достаточно. Может, это тот детина, что устроил спектакль в Карнапе, тот, что мучает холмовиков. Не знаю. Я был одним из великих. А он кто такой? Ничтожество. В старое время я бы унюхал его раньше, чем он меня. Навострил бы уши и узнал, кто он. Важно ли это сейчас? Нет. Они напали на наш след. Мы покойники. – Это была самая длинная речь, что я когда-либо слышал от этого человека.