Джулия умыла лицо и снова посмотрела на себя.

«Кого я хочу обмануть? Ведь знал о том, что я страдаю бессонницей, и мы действительно страдали от нее вместе, только один человек – мой любовник. Моя единственная, настоящая любовь, перевернувшая и мою жизнь, и мое создание – Вересов Олег Дмитриевич, известный режиссер, в прошлом публицист. И вот у меня возникает вопрос – какого черта? Неужели и он здесь? Обычно он не общался с такими людьми, как Максим, но в последнее время я вдруг ощутила, что ничего в людях и не понимаю… Да и голос его не узнала, но он был изменен по этой трубе, да и не видела и не слышала я Олега уже лет шесть. Мы специально не появлялись на всяких мероприятиях вместе. Ох, нехорошо расстались, очень нехорошо… До меня доходили слухи, что Олег во всем винит меня… И в своих последних режиссерских неудачах, и в инфаркте… И вот он здесь? Прячется в подвале и с охотой подсовывает таблетки, чтобы усыпить меня без объяснения причин, как бешеную собаку. Бред какой-то… Ладно, пойду, а то мой граф Дракула заждался… Интересно, как действуют эти таблетки, да еще в такой дозе? Хотя… что бы я ни сделала, Максим поверит, сам-то он их не пробовал», – протерла бумажным полотенцем лицо Джулия и вернулась на кухню с весьма опечаленным видом.

– Что случилось? – забеспокоился оператор негостеприимного дома.

– Да что-то как-то качает… устала я. Съемки, до тебя добиралась, нервничала, выпила… Просто устала… – вполне правдоподобно пояснила она.

– Так пойдем, я покажу тебе твою комнату, отдохнешь…

– Пойдем, – не стала долго ломаться Джулия, демонстративно зевнув.

Максим провел ее уже известным коридором, они поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Он открыл дверь в первую комнату слева.

– Даже твой дом не посмотрела… Что-то совсем сил нет, завтра наверняка… – снова зевнула она.

– Я разбужу тебя, кофе будет на подносе, – пообещал Максим. – Белье чистое, и если нужна будет ванная, то придется спуститься на первый этаж. Спокойной ночи, – пытливо посмотрел он в ее уже закрывающиеся глаза.

– Разберемся… – зевнула она и пошла к кровати, на ходу пытаясь расстегнуть молнию на платье. – Да что же это такое, – пискнула она и завалилась на кровать поверх покрывала прямо в платье и туфлях.

Сама себе она поставила оценку «отлично». «Главное, теперь не выдать себя!» – сжала губы Джульетта.

Тихо открылась дверь, и в комнате послышались негромкие голоса.

– Спит? – спросил женский голос.

– Оля, тихо… – прошептал Максим.

– Да можно из пушки палить, она не проснется, – откликнулся мужской голос.

И Джулия сказала спасибо, что у нее на руках нет волос, а то бы они сейчас все встали дыбом. Голос принадлежал Олегу Дмитриевичу, собственной персоной. Джульетта чуть не закричала, закусила губу – она должна была сыграть эту роль до конца.

Рядом с ней кто-то сел.

– Я так давно ее не видел… – мягко сказал Олег Дмитриевич. – Она все так же прекрасна… Волосы все такие же шелковистые и мягкие. Эта женщина словно законсервировалась, совсем не изменилась…

Джульетта ощутила прикосновение рук Олега к своим волосам, а потом к руке и спине.

Она порадовалась, что недавно прочистила желудок, иначе бы ее вырвало прямо сейчас. «Что он меня щупает? Какое имеет право?! Никогда не думала, что мне будут так неприятны его прикосновения… Когда-то я таяла, как мороженое в его руках…»

– Я сейчас расплачусь! – пискнула Ольга. – Встреча двух влюбленных!

– Я любил ее и до сих пор еще люблю! – гаркнул Олег, но Джульетту эти слова вовсе не обрадовали.

– Может, и в своем фильме снимешь? – хохотнула Ольга.

– Ее нельзя не любить, – встрял Максим. – Это не женщина, это – мечта.

Он присел перед кроватью и снял с Джулии туфли.

– А теперь раздень ее, и сделаем компрометирующие фотографии! – разозлилась Ольга.

– Вы вообще зачем пришли? Валите отсюда! – сказал Максим.

– Я хотел ее увидеть, – вздохнул Олег Дмитриевич.

– А я тоже зашла посмотреть на звезду в реальности! – фыркнула Оля.

– Ну и как?

– Фигура ничего, лица не вижу, – ответила Оля.

– Вам пора, – снова сказал Максим. – И не дай бог, что с ней случится.

– Да ничего с ней не будет! – заверил Олег Дмитриевич. – А мы можем продолжить работу, раз она не проснется до утра.

– Нет уж! Вы только слюни пускаете по поводу красоты этой девки, и я так работать не могу. Я поеду домой!

И Джулия услышала, как простучали каблуки на выход. В комнате остались двое мужчин. Сама Джулия тоже не могла решить, хотела бы она, чтобы Олег ушел и оставил ее наедине с Максимом, или нет?

– Я тоже поеду? – полувопрос-полуутверждение в задумчивости выдал известный режиссер. – Поезжай… Я сообщу, когда соберемся… – Надеюсь, обойдется без глупостей?

– Ты о Джулии? – уточнил Максим.

– Да.

– Обижаешь… Я ее не трону, ты же меня знаешь.

– Поэтому и спрашиваю. Ты на многое способен, жеребец.

– Мечту не втаптывают в грязь… Должно же остаться хоть одно светлое пятно…

– Ладно, поверю… О, Ольга отъехала.

– Нет, мне кажется, это кто-то приехал, – возразил Максим.

– Кто? Ты еще кого-то ждешь? – сразу же напрягся Олег.

– Клянусь, никого. Не знаю, что сегодня случилось… Проходной двор какой-то.

И тут в доме Максима раздались крики:

– Эй! Есть кто? Макс!

– Это Димка, – расслабился Максим. – Наш человек. Дима, иди сюда!

– Твоя местная охрана – отмороженные подростки? – фыркнул Олег.

– Ничего смешного. Из них классные дозорные. Муха не пролетит, голову любому снесут, а плачу копейки. Для них это приличный заработок, – понизив голос, сообщил оператор.

Джулия поняла, что явился молодой парень, который не очень любезно объяснил ей, где находится дом под номером пятьдесят. Она вообще в данной непростой ситуации почему-то очень хорошо соображала.

– Макс, дело есть! – выпалил влетевший в комнату парень. – Ой, ты не один…

– Это Олег Дмитриевич, при нем можно говорить. Что случилось?

– А с гостьей что?

– Она спит под действием снотворного, не проснется до утра, – пояснил Максим.

«Лучше бы я и правда спала», – грустно подумала Джульетта.

– А… а я подумал, что переработала, – засмеялся Дима.

– Молодой человек, – обратился к нему Олег Дмитриевич. – Вы обязаны охранять дом и сообщать Максиму о приближающейся опасности. Почему же вы пропустили эту женщину? Она свалилась на нас, как снег в сентябре, и чуть не рассекретила…