Колин нетерпеливо кивнул.

– Поскольку моя семья несет ответственность за вас, я назначу встречу с отцом и братом, как только они поправятся.

– С какой целью?

– Чтобы определиться, что, черт возьми, делать с вами!

Колин хотел, чтобы это замечание было похоже на шутку.

Алесандра же приняла его близко к сердцу. Она рывком выдернула руки. Его прямолинейность обидела ее. У Алесандры была на редкость чувствительная натура. У Колина с языка чуть не сорвался совет получше держать себя в руках, но он вовремя остановился, побоявшись снова обидеть принцессу.

– Я не хочу быть никому в тягость.

– Я этого не говорил.

– Но имели это в виду.

– Вовсе нет. Я всегда говорю то, что есть на самом деле.

Алесандра повернулась и направилась к двери.

– Считаю, настало время передумать, – бросила она через плечо.

– Мы уже это сделали.

– Лично я собираюсь попробовать еще раз, – объявила она.

Приступ тошноты удивил Колина. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. В желудке у него заурчало, и он решил, что его внезапная слабость возникла из-за того, что он не успел пообедать.

Колин заставил себя подумать о последнем замечании Алесандры.

– И что вы собираетесь теперь переосмысливать?

– Наше соглашение, – объяснила она. – Ничего из этого не получится. Я на самом деле считаю, что мне нужно завтра же подыскать себе новое пристанище.

– Алесандра…

Он не повысил голоса, но в его резком тоне все еще слышалась язвительность. Алесандра остановилась в дверях и оглянулась. Она вся напряглась в ожидании его очередной откровенности, ранящей ее самолюбие.

Колин почувствовал себя словно в аду, когда увидел слезы у нее на глазах.

– Простите, – пробормотал он. – Вы мне вовсе не в тягость. Несомненно, ваше теперешнее положение очень запутанно. Вы согласны с этим? – спросил он.

– Ну, допустим.

Колин рассеянно потер лоб и был удивлен, когда почувствовал на нем пот. Он ослабил галстук. В кабинете было жарко, как в пекле. Огонь в камине давал тепла больше, чем требовалось, предположил Колин. Он было хотел снять и камзол, но от усталости не сделал даже этого.

– Мое положение очень серьезно, Колин, – добавила Алесандра, нарушив молчание.

– Но ведь это не конец света, правда? Вы потрясены сегодняшним происшествием.

– Да, я потрясена! – выкрикнула она. – Реймонд был ранен сегодня вечером. Или вы забыли? Его могли и убить. И вы… вас тоже могли ранить!

Колин снова нахмурился. Алесандра уже почти пожалела о том, что напомнила ему о случившемся. Она решила не заканчивать вечер на такой печальной ноте.

– Я забыла о хороших манерах, – выпалила она. – Мне следовало бы поблагодарить вас.

– Следовало бы? Почему же?

– Потому что вы извинились, – объяснила она. – Я знаю, вам было это нелегко сделать.

– И откуда вы можете знать об этом?

– Голос у вас был так резок, и вы так на меня смотрели. Да, это было нелегко. И все-таки вы попросили прощения. И от этого ваши извинения мне еще более приятны.

Алесандра приблизилась к нему. И пока ее храбрость не пропала, она наклонилась и поцеловала его в щеку.

– И все-таки я предпочла бы, чтобы моим опекуном был ваш отец, – сказала она ему, чтобы вызвать у него улыбку. – С ним гораздо легче..,

Алесандра подыскивала подходящее слово. Колин подсказал его:

– Управляться?

Она рассмеялась:

– Да.

– Мои четыре младшие сестренки успешно им командуют. Эти барышни скоро превратят его в шоколадный пудинг.

Колин устало вздохнул и снова потер лоб. В последнее несколько минут его одолевала пульсирующая головная боль, и он едва мог сосредоточиться на разговоре.

– Идите спать, Алесандра. Уже поздно, и у вас был тяжелый день.

Она собралась уходить, но что-то удержало ее.

– С вами все в порядке? Ваше лицо мне кажется слишком бледным.

– Я чувствую себя прекрасно, – сказал он ей. – пора спать.

Колин с легкостью сказал ей не правду. Он вовсе не чувствовал себя прекрасно. Он был словно в аду. Внутри у него все горело. Желудок реагировал так, словно он только что проглотил кусок раскаленного угля. Кожа была липкая, влажная и горячая, и Колин благодарил Бога за то, что не много съел за ужином. При одной мысли о еде его затошнило.

Колин был уверен, что если немножко поспит, то почувствует себя лучше. К часу ночи он хотел закрыть глаза и умереть.

К трем часам ночи он думал, что это уже произошло.

Он горел от лихорадки, и провалиться ему на этом месте, если его уже двадцать раз не стошнило тем самым поганым зеленым яблоком, которое он съел перед поездкой в оперу.

В конце концов его желудок смирился с тем, что там больше ничего не осталось, и сжался в тугой узел. Колин лежал распростертый на кровати, лицом вниз, широко раскинув руки.

О да, смерть была бы для него счастливым избавлением!

Она не даст ему умереть! И не оставит его одного. В ту же минуту, как Алесандра проснулась от странных звуков, доносящихся из спальни Колина, она отбросила одеяло и выскочила из постели.

Алесандру в данную минуту не волновали приличия. Ей было совершенно все равно, сочтут ли предосудительным поведением то, что она вошла в его спальню. Она не оставит Колина без своей помощи!

К тому времени как Алесандра надела халат и подошла к соседней двери, Колин уже был в кровати. Он лежал на животе поверх одеял и был совершенно обнаженным. Алесандра старалась не смотреть на него. Колин отворил оба окна, и теперь в комнате было так свежо от мороза, что был виден пар изо рта. Занавески, словно воздушные шары, раздувались от резкого, порывистого ветра и мокрого снега, попадающего в комнату через окна.

– Боже правый, вы хотите убить себя? – спросила Алесандра.

Колин ничего ей не ответил. Она поспешно закрыла окна и повернулась к постели. Девушка видела только одну половину лица Колина, однако этого было достаточно, чтобы по его мученическому выражению сделать вывод о его ужасном самочувствии.

Это было настоящее сражение, но в конце концов Алесандре удалось выдернуть из-под него одеяло и прикрыть Колина, хорошенько подоткнув со всех сторон. Колин велел ей убираться ко всем чертям и оставить его в покое. Алесандра не обратила ни малейшего внимания на его приказание. Она попробовала его лоб тыльной стороной руки, почувствовала жар и сразу же побежала искать простыню, чтобы смочить ее холодной водой.