Колин был слишком слаб и не мог сопротивляться. Алесандра провела с ним остаток ночи, прикладывая к его лбу смоченную в холодной воде салфетку и подставляя ему таз, когда его рвало. Желудок его был уже пуст, но позывы были, и Колин все еще содрогался от невыносимых спазм.

Его мучила жажда! Но Алесандра не позволяла ему пить. Она пыталась спорить, но Колин ничего не хотел слушать. Правда, он был слишком измучен, чтобы взять воду самому.

– Если вы что-нибудь проглотите, вас тут же вывернет наизнанку. Я переболела этой болезнью, Колин, и знаю, о чем говорю. А теперь закройте глаза и постарайтесь передохнуть. Завтра вам будет уже лучше.

Алесандра намеренно солгала, чтобы хоть как-то обнадежить больного. Если болезнь Колина будет протекать таким же образом, как и у всех остальных, мучения не оставят его еще неделю.

Предчувствие ее не обмануло. На следующий день Колину не стало лучше, не стало лучше и через день. Алесандра самоотверженно ухаживала за ним. Она не позволяла Фланнегану или Вейлине входить в комнату из опасения, что они заразятся. Фланнеган пытался ей возражать. В конце концов, это он слуга Колина, и молодой человек прямо-таки рвался в спальню больного хозяина. Слуга считал, что подвергать себя риску – это долг его чести.

Алесандра не согласилась с его доводами, выдвинув свои. Только ей одной не опасно ухаживать за больным, поскольку она уже переболела этой болезнью. В отличие от нее Фланнеган неминуемо захворает, если будет общаться с Колином. И уж тогда весь дом окажется без хозяйского глаза.

Наконец Фланнегана удалось убедить. Он стал заниматься домашними делами и даже взял на себя дополнительные обязанности отвечать на корреспонденцию Алесандры. Дом Колина был закрыт для всех. Доктор Уинтерс пришел еще раз, чтобы взглянуть на рану Реймонда, и пока находился в доме, Алесандра справилась у него о болезни Колина. Лекарь не стал входить в его спальню, поскольку не имел желания контактировать с больным, но оставил настойку, которая, по его мнению, должна была успокоить измученный желудок пациента, и посоветовал обтирания водой, чтобы унять жар,

Колин оказался трудным больным. Алесандра той же ночью попыталась следовать советам лекаря, совершая обтирания, когда у Колина поднимался жар. Она сначала обтерла грудь и руки льняной салфеткой, смоченной в прохладной воде, потом принялась за ноги. Казалось, Колин спал, но когда Алесандра коснулась его раненой ноги, он чуть было не выпрыгнул из постели.

– Дайте мне умереть спокойно, Алесандра. Катитесь отсюда ко всем чертям!

Его грубый рык не обидел ее, потому что она не могла оторвать глаз от его покалеченной ноги. Через всю икру ноги проходил безобразный шрам. Алесандра не знала, каким образом Колин получил такую рану, но сознание мучительной боли, испытанной им, разрывало ей сердце. Она сочла за чудо, что он вообще способен ходить. Колин, дернув одеяло, накрыл ноги и снова приказал ей, но более усталым тоном, покинуть его комнату.

Алесандра незаметно смахнула слезу. Колин не должен понять, что над ним плачут от жалости. Он гордый, независимый человек. Он не нуждается ни в чьем сочувствии. Ясно одно: молодой человек тяжело переживает свое увечье.

Алесандра решила отвлечь его внимание.

– Ваши крики расстраивают меня, Колин, и, если вы не прекратите так грубить мне, я просто расплачусь, как ребенок. Тем не менее, я не собираюсь уходить, и не южно, как сильно это вас рассердит. А теперь, пожалуйста, дайте мне вашу ногу. Я хочу протереть ее.

– Клянусь Богом, Алесандра, я выброшу вас в окно, если вы не оставите меня в покое!

– Колин, прошлой ночью обтирание вовсе не беспокоило вас. Почему же сегодня это вас так разозлило? Неужели сегодня у вас жар сильнее вчерашнего?

– Вы обтирали мне ноги вчера ночью?

– Да, – не моргнув глазом солгала Алесандра.

– И что же еще, черт возьми, вы протирали?

Она поняла, о чем он спрашивает, но, покраснев, ответила как ни в чем не бывало:

– Руки, грудь и ноги. Середину я не трогала. И не спорьте со мной, сэр.

С этими словами она высвободила его ногу из-под одеяла. Колин сдался. Он пробормотал что-то неразборчивое себе под нос и закрыл глаза. Алесандра намочила салфетку в холодной воде и осторожно обтерла обе его ноги.

Алесандра не потеряла самообладания и, только после того как укрыла его одеялом снова, поняла, что Колин за ней наблюдает.

– Ну вот, – сказала она со вздохом. – Разве вам не стало лучше?

Его ответом был пристальный взгляд. Алесандра встала, пряча улыбку. Она поставила кувшин па умывальник, потом принесла своему подопечному бокал, до половины наполненный водой.

Алесандра вручила ему питье и, сказав, что оставит его па некоторое время, собралась уйти.

Колин неожиданно крепко схватил ее за руку.

– Вы очень устали? – спросил он все еще хриплым от раздражения голосом.

– Не особенно.

– Тогда останьтесь и поговорите со мной.

Он подвинулся на кровати и жестом попросил ее сесть. Алесандра примостилась на краешке кровати. Она чинно сложила руки и отчаянно старалась не смотреть на его грудь.

– Разве у вас нет ночной сорочки? – спросила она.

– Нет.

– Прикройтесь, Колин, – предложила Алесандра немного погодя.

Она не стала ждать, пока он это сделает, а позаботилась об этом собственноручно.

Колин тотчас же стянул одеяло, сел, опершись о спинку кровати, и громко зевнул.

– Господи, я чувствую себя как в аду.

– Почему у вас такие длинные волосы? Они доходят вам до плеч. Это придает вам вид дикаря, – добавила Алесандра с улыбкой, смягчившей ее слова. – Правда, вы похожи на пирата. Колин пожал плечами.

– Это служит мне напоминанием, – сказал он.

– Напоминанием чего?

– Свободы.

Алесандра не поняла, о чем он говорит, но, похоже, Колин не собирался вдаваться в дальнейшие объяснения. Он принялся расспрашивать ее о делах.

– Фланнеган не забыл послать записку Бордерсу?

– Вы имеете в виду вашего компаньона?

– Бордерс мне не компаньон. Он давно отошел от корабельного бизнеса, но помогает по мере необходимости.

– Да, – ответила она. – Фланнеган отправил посыльного, и мистер Бордерс взял на себя часть вашей работы. Каждый вечер он присылает отчет; бумаги складывают на вашем письменном столе, и вы их просмотрите, как только вам станет чуточку лучше. Ваш партнер прислал вам письмо, – добавила она, кивнув головой. – Не знала, что вы открываете еще одну контору за морем. Скоро вы станете известны всему миру, верно?

– Возможно. А теперь расскажите мне, чем вы занимались все это время. Вы ведь никуда не уехали, не так ли?