— Послушай, Мэтт, ты отличный парень, но я…

— Господи! Так ты действительно считаешь, что Кэтлин не согласится? — прервал он.

Ингрид потребовалась пара мгновений, чтобы прийти в себя. К счастью, детектив ничего не заметил. Он, оказывается, говорил о Кэтлин! О самой молодой библиотекарше, которая даже книг не читает. Ингрид вспомнила, что, когда они взяли Кэтлин на работу, этот красавчик, блюститель закона стал регулярно захаживать в библиотеку. Значит, его интересовала она, а вовсе не Ингрид. Как она могла до такой степени заблуждаться! Ингрид расстроилась. И почему у нее заныло сердце, когда Мэтт назвал не ее имя? Ингрид вообще нет дела до того, кто ему нравится! И, если честно, она даже облегчение испытывает. Она сухо улыбнулась полицейскому:

— Любовь и тому подобные вещи не в моей компетенции. С этим тебе лучше обратиться к моей младшей сестре. Пусть Фрейя приготовит тебе что-нибудь из своего нового меню коктейлей. Расскажи ей свою проблему, и она наверняка тебе поможет.

— А это удобно? — спросил Мэтт.

Ингрид кивнула и выпроводила его из кабинета. Потом взглянула на часы. Она собиралась «принимать клиентов» не более часа, но теперь уже половина третьего. Она и поесть не успела. Заботливая Фрейя дала ей с собой сэндвич — салат из тунца с белым хлебом. Обычно все блюда, которые готовила младшая сестра, были просто удивительными, но сегодня Ингрид показалось, что у сэндвича вкус песка.

Ох, ну и ладно. Значит, я ошибалась. Ему приглянулась Кэтлин. И он — не исключение. Всем в Нортгемптоне нравится эта очаровашка, которая крайне несерьезно относится к книгам, не читает нотации по поводу задержки и не заставляет платить штраф. Кроме того, она не зудит над ухом, требуя бережно обращаться с ценными манускриптами, и не пристает к посетителям с разговорами о старых домах и их архитектурных особенностях. Разумеется, никому в голову не придет наградить Кэтлин отвратительным прозвищем или назвать «фригидной». Никто из соседей не считает ее странной и замкнутой. Ни один из местных не опасается ее способностей или того, что к ней моментально выстраивается очередь из женщин, которые жаждут исцелиться «нетрадиционным» способом с помощью чар и заклинаний. Кэтлин — обычная милая девушка, заурядная, хорошенькая, хотя и скучноватая. Такой Ингрид никогда в жизни не могла бы стать.

И, расправившись с сэндвичем, Ингрид вернулась к чертежам. Она решила никогда больше не думать о Мэтте Ноубле.

— А ну-ка, женщина, на место! — прорычал Бран, затаскивая Фрейю обратно в постель.

— Остановись, я уже опаздываю. — Она засмеялась, пытаясь обуться, но он стал целовать ее в шею, крепко обнимая за талию своими теплыми руками, и Фрейя сдалась. Сбросив мокасины, она снова нырнула под одеяло.

После ночи у камина она немного сторонилась Брана, избегая его ласк. Фрейя ужасно стыдилась своих тогдашних мыслей о Киллиане. Она то и дело «отказывалась исполнять супружеский долг», притворяясь, что у нее болит голова или она невероятно устала. Но сегодня ей стало ясно, что Бран не потерпит отказа, ибо через несколько часов он снова должен был улететь за границу. На этот раз ненадолго, всего на пару дней, в Стокгольм. Такому краткому сроку Фрейя несказанно радовалась. Она отнюдь не видела себя в роли соломенной вдовы и новой руководительницы «Фонда Гарднера». Девушка знала — она будет очень скучать по Брану, хотя и понимала, насколько полезным делом он занимается.

Он стянул с нее майку и поцеловал в ложбинку между грудями, а она ласково взъерошила его мягкие каштановые волосы.

— Не уезжай, — еле слышно прошептала она.

Бран глянул на невесту с тревогой.

— Мне и самому не хочется, поверь. Гораздо лучше было бы остаться здесь, с тобой.

— Ладно, не обращай на меня внимания. — Фрейя тряхнула головой и отвернулась. За открытыми окнами, выходившими на север, виднелись причалы и суда, стоявшие на якоре.

Бран вздохнул и наклонился, целуя ее розовый сосок. Фрейя опомнилась и прилежно застонала, одной рукой нежно ухватив его за волосы и прижимая к себе. Свободной рукой она принялась ласкать Брана, чувствуя, насколько он возбужден и готов к соитию, а затем прильнула к нему, и оба, задыхаясь, предались безумным ласкам. Бран покрывал поцелуями ее лицо, да и Фрейя целовала его все более страстно по мере приближения кульминации. Но в кои-то веки сердце ее в этом не участвовало. Вероятно, она была подавлена и грустила в связи с новой разлукой, а возможно, слишком сильно заботилась о том, чтобы мысли не забредали, куда не нужно. Просто наслаждаться сексом она не могла. Фрейя двигалась и делала все, как полагается, но отчетливо сознавала: подсматривая за ними, Киллиан все испортил. И никакой вины Брана здесь не было. Все дело только в ней.

Потом они оделись и уже собрались выйти из дома. Но на пороге Бран резко затормозил и чуть не споткнулся о ковер в холле.

— Я кое-что забыл, — выдохнул он и бегом бросился вверх по лестнице.

— Паспорт? — крикнула Фрейя, заметив документ на боковом столике. — Он здесь, внизу.

— Нет, кольцо. — Вернувшись, Бран благодарно кивнул невесте, поцеловал ее, взял паспорт и показал золотой перстень с фамильным гербом, который сразу же надел на палец.

— Ты без него вообще обойтись не можешь? — поддразнила его Фрейя.

— Кольцо принадлежало отцу, — ответил Бран. — Оно мне очень дорого. Единственная вещь, которая у меня осталась на память о нем. — Фрейя смущенно кивнула. Она знала, что Бран и Киллиан осиротели еще в ранней юности.

Бран подбросил ее на работу, и она, влетев в бар, рассыпалась перед Солом в извинениях. Ей было прекрасно известно, что в субботние вечера у них всегда столько посетителей, что приходится носиться сломя голову. Однако обычного столпотворения не наблюдалось. Изумленная Фрейя обнаружила, что даже музыка не играет, а все присутствующие столпились у небольшого телевизора.

— Что случилось? — спросила она Сола, засовывая сумочку под стойку. Он не ответил, и Фрейя, прищурившись, посмотрела на экран. Местный канал показывал атлантическое побережье с высоты птичьего полета. Корреспондентка сообщила, что произошел взрыв — глубоко под водой, но недалеко от берега. Возможно, то было землетрясение, но эксперты пока до конца ни в чем не уверены. На поверхности океана виднелись тела мертвых рыб и расплывалось мерзкое пятно серебристо-серого цвета, казавшееся густым и липким. Ученые полностью исключили возможность протечки нефти, да и ближайший нефтепровод находился далеко от Нортгемптона.

— Вы только посмотрите! — воскликнул кто-то, когда камера сверху показала плотную, все более увеличивающуюся в размерах массу странного вещества. — Такое точно ничего хорошего не сулит!

Затем показали одного эксперта, который давал интервью представителю теленовостей. Он утверждал, что здесь, скорее всего, случилась природная катастрофа. Вероятно, подземное вулканическое извержение, благодаря которому в океан излилась токсичная, похожая на нефть серая субстанция, угрожающая всему живому. Ловить в прибрежных водах Нортгемптона рыбу и прочих морских обитателей и употреблять их в пищу нельзя никоим образом. Кроме того, вплоть до соответствующих распоряжений, запрещалось плавать. Главное теперь — досконально изучить токсичное вещество.