— И проверьте линзой, — говорит Вэйланд.

— Да, мой господин, — отзываюсь я.

— Уделите внимание ее ушам и носу, — говорит Вэйланд.

Судмедэксперт жует губы. Ему все это явно не нравится.

Мы усаживаемся по ту сторону от процедурной. Он начинает свой осмотр.  Вначале осматривает покровы куклы, записывая мелкие детали. Как и просил Вэйланд, описывает уши и нос, подмечая “странные дырки” для серёг. То и дело переворачивает ее. Снимает полностью платье и замирает, когда кукла лежит на спине.

Интересно, почему он завис?

— На животе куклы виден след… будто шрам с правой стороны, — продолжает Тронк.

Я думаю, может, это местный аналог надписи а-ля “мэйд в одной известной стране”, но судмедэксперт так смотрит, что становится не по себе.

— Что там такое? — поднимается Вэйланд.

— Да странное тут что-то у нее на животе. Полоска какая-то. Брак, что ли.

Мы подходим вместе к столу. Я нервно усмехаюсь. Слезы подступают к глазам. Полоска та в районе аппендицита. А что если это и есть шрам от операции?

И тут же я сглатываю. Такая же, как я… Тоже попавшая в этот мир. Значит, у колдуна и до меня кто-то был. Или после...

Это просто какой-то ужас.

— Что с вами? — Вэйланд теряет всякую осторожность и спрашивает у меня.

Господин Тронк тоже переводит на меня недоуменный взгляд.

Я тяжело выдыхаю и отвожу взгляд. Хочется сбежать из этого места куда подальше.

— Продолжайте проверку линзой. Мне нужно знать, что у нее внутри.

Мы вновь отходим к диванам. У меня дрожат руки.

— Что случилось? — спрашивает Вэйланд.  — Опять плохо? Покажите руку.

Я протягиваю ему руку, и он осматривает кожу. Пятно не увеличилось и не уменьшилось.

— У нее шрам от аппендицита, — говорю я.

Вэйланд аккуратно касается моей руки, вызывая волны мурашек по моему телу.

— И что это такое?

— Оу, ну у нас в мире его вырезают, а на животе остается такой шрам. Это точно он у нее. Она была живым человеком, — в глазах собираются слезы.

Если бы колдун доделал заклинание, то я бы стала такой же... а потом… убила бы Вэйланда.

— Почему они из живых людей делают кукол? — я начинаю быстро дышать.

— Хотел бы я это знать.

Над куклой опускается огромная линза с голубым стеклом. Господин Тронк и его помощник устанавливают ее поудобнее.

— Безумие, — бурчит себе под нос судмедэксперт. — Кукол линзой проверять. Еще и эту привел страшную.

Эй, я не страшная! Ладно, я, может, жуткая, когда проявляю эмоции, но все же.

Лазурное свечение срывается со стекла и падает на куклу.

— Это еще что?! — восклицает господин Тронк. — Лорд Кродулер, что вы мне принесли? Почему внутри куклы человеческий орган?

Вэйланд вновь подходит к столу, а я за ним. Хотя желания смотреть нет.

Но все же так интересно, я не смотрела сквозь эту линзу еще ни разу. Но от нее интересный эффект. Она будто рентген, только в реальном времени. Сразу видно все, что внутри. Только в голубоватом спектре.

— Вот, видите, здесь?

Все внутренности были будто черными, кроме сердца. Оно выделяется красноватым свечением.

Мужчины склоняются над ним.

— Сердце, — говорит Вэйланд.

— Да, это сердце настоящего человека, — Тронк бледнеет. — За всю свою многолетнюю практику я вижу такое впервые. В куклу засунуть сердце! Да еще и так искусно… Мне нужно будет осмотреть ее внутри.

— Да, конечно, вы можете это сделать, — подтверждает Вэйланд. — Можете выключать.

— Что мне писать в экспертизе?

— Пишите все как есть, затем под магическую печать – и мне на стол, и господину Трулье, — качает головой Вэйланд.

— Конечно, — Тронк усмехается.

Мы же возвращаемся в кабинет, где и сидим до вечера в ожидании отчета судмедэксперта. Господин Тронк приходит под вечер весь взволнованный и бледный.

— Это просто немыслимо, — он кладет на стол Вэйланда отчет. — Такого просто не может быть.

— Что такое? — спрашивает Вэйланд, принимая бумаги.

— Сердце, настоящее человеческое сердце внутри куклы! Ощущение, что ее делали для целительской академии, но местами вставили части тела настоящего человека.

Я нервно сглатываю.

Я могла быть на ее месте. Могла… Если б колдун завершил заклинание…

Стоп. Я была у него первая и единственная, он не упоминал, что и до этого делал кукол. Не мог же он за такой промежуток быстро сделать подобную куклу и подкинуть ее в другой город. Мы постоянно сидели в лачуге. Если он и отходил, то ненадолго. Он никогда не покидал нас больше чем на пару часов!

У него есть сообщники — понятное дело. Он же упоминал господина, которому подчиняется. А что, если он не один такой колдун в королевстве? Следует поделиться этим с Вэйландом, что я и делаю, когда уходит господин Тронк.

Вэйланд задумчиво сидит, глядя в бумагу перед собой. Перечитывает еще раз отчет медэксперта.

— И что вы думаете по этому поводу? — уточняю я.

— То, что лучше держать тебя от себя подальше, но этого мы пока что не можем себе позволить, — говорит он.

Я нервно сглатываю.

— Но я не собираюсь вас убивать, наверное… — меня потряхивает. — Я не знаю, что я…

— Можешь сделать? Мне кажется, что дело в близости. Если мы с вами сблизимся в постельном плане, то это сможет что-то спровоцировать внутри вас.

— Но я не собираюсь с вами сближаться, — возмущаюсь я, густо краснея. — В постели. А то, что я на вас накидываюсь иногда — то это я себя не контролирую… Ладно, вы правы. Мы с вами в ловушке. Но, в конце концов, мы взрослые люди и можем сдерживаться.

— Согласен, — кивнул он.

— Но что-то меня смущает. Я точно помню, что господин Стоун при первой нашей встрече с ним и его куклой упоминал некую настойку.

Вэйланд задумывается.

— А да, для поддержания мужского возбуждения, — говорит он.

— Значит, с куклой у него уже была близость. Но это я к тому, что тогда же она не убила его ножом. Это произошло только сейчас.

— Тогда надо дождаться результатов вскрытия самого Стоуна. Будет ли у него обнаружено вот это, — Вэйланд косится на свою руку в перчатке.

Вот нравится мне этот мужик. Сначала разбирается, а потом рубит, а не наоборот. А то бы надумал себе, что от меня надо срочно избавиться.