— Может, на вас и вовсе незавершенное заклинание, — его взгляд обжигает.

Внизу живота тяжелеет, и я отвожу взгляд.

— Проверять мы не будем, — мой голос хрипит.

Как же он так влияет на меня?

Вэйланд хмыкает.

Тема закрыта. Вскоре приносят и результаты осмотра Стоуна. Вэйланд тоже пробегается быстрым взглядом по бумагам.

— Ну что там? Есть что-то кукольное? — любопытство так и гложет меня.

— Нет, — говорит он. — Но исключения всегда могут быть. Ладно, на сегодня хватит.

Я киваю. Теперь раздумий прибавится.

Вот только когда мы возвращаемся домой, в комнате уже нет моей кровати. Я недоуменно смотрю на Вэйланда. Я-то думала, что он пошутил насчет того, что мы будем спать вместе, а он всерьез распорядился убрать мою кровать.

— Да вы серьезно? — хмурюсь я, когда Вэйланд направляется к шкафу.

Он снимает камзол, а следом и рубашку.

Я невольно засматриваюсь на его мощную спину, подумывая, что тренировки ему явно идут на пользу.

— Абсолютно серьезно. Я же уже говорил, что ночью предпочитаю спать. Но раз уж у вас проблема, то предпочту, чтоб я мог ее решать поближе.

— Ладно. Может, хотя бы на “ты” перейдем? Раз мы спим вместе.

Холодный взгляд уперся в мои глаза.

— Исключено.

— Но мы с вами уже не такие уж незнакомые люди. Даже целовались, — усмехаюсь я.

Сердце екает, когда его взгляд темнеет.

— Нет. Никакой фамильярности, — говорит он и направляется к уборной.

Вот же упертый. Он до конца жизни выкать всем будет? А когда дети появятся?

Я выдыхаю и ставлю стульчик возле двери в уборную. Сначала водные процедуры делает Вэйланд, затем уже я. И это волосы сушить потом. Одни проблемы.

После всех процедур мы ложимся спать. Я жмусь к краю кровати, хоть та у него огромная. Но не хочется же как-то мешать ее хозяину.

Сон приходит почти сразу. Снится мне, что я обнимаю камень. Он такой твердый под моими руками и почему-то дышит. Я говорю ему, что мы еще завоюем тех овец, которых пасут огромные тараканы.

— Очнитесь! — резко кричит камень.

Я открываю глаза. Мои руки сжимают крепкое мужское тело.

В комнате темно, но я так и вижу, как сверкают глаза Вэйланда.

— Ой, — говорю я.

Оу, я даже ногу умудрилась на него закинуть. Будто я на восхождение горы собралась, а не просто спать.

Хочу отползти от мужчины, но его рука лежит на моей талии и не дает мне сдвинуться.

— Что вы делаете? — шепчу я. — Почему вы на моей половине?

— Держу вас, — сонно отвечает Вэйланд. — Думал, нападете на меня, а вы просто решили оттеснить меня с кровати.

— В смысле?

— Вы на моей половине, — терпеливо поясняет Вэйланд.

Я слегка приподнимаюсь. Да, действительно, я как тот диверсант умудрилась доползти до него и закинуть ногу на мужчину в знак захваченной территории.

— Ой, — я пытаюсь вновь отползти к себе на половину, но мне не дают.

— Вы не забывайте… — хриплю я, — что кукла… ножом.

— Я тут подумал, что так еще лучше будет. Тогда у куклы был шанс взять нож. На столе стоял обед, — объясняет Вэйланд. — Но его убрали слуги перед приходом стражи. Так что вполне возможно, что она просто взяла нож, а затем сделала несколько ударов в спину своего хозяина.

Я упираюсь рукой в грудь мужчине. Благо он спит в рубашке. Или не благо? Лучше б без нее. Я бы прошлась рукой по мышцам, скользя вниз… так, ладно, не отвлекаемся. Мне тут рассказывают про преступление!

— Слушайте, но вы же лежите ближе к выходу, и я вряд ли побегу за ножом, чтоб убить вас, а если мы будем лежать так близко… — я сглатываю.

— То вы меня все равно постараетесь спихнуть с кровати, — подытоживает Вэйланд.

— Нет! Ну то есть... Ой, все. Отпустите меня, — возмущаюсь я.

Рука ускользает с моей талии. Я червячком ползу к себе на место. Щеки горят, сердце бешено бьется в груди. По телу то и дело прокатываются теплые волны. Вот что значит давно мужика не было. Уже на любого готова прыгать. Ладно, Вэйланд не любой. Он особенный и очень красивый. Но нам нельзя. Кто знает, к чему может привести вот эта тяга? Вдруг действительно и я выхвачу нож и всажу в него, когда он будет в меня… Ай, да что за мысли такие? 

Гнать их надо куда подальше. Не будет у меня ничего с ним.

Утро помимо зарядки приносит и неожиданную новость. Нас, точнее, лорда Кроудлера, вызывают во дворец на встречу с самим королем.

Между нами возник вопрос. А как же я пойду во дворец? Ведь кукла это кукла. И туда меня лучше вообще не брать. Потому что я еще и свидетель преступления. А по их мирским законам еще и улика. Да и сам лорд Кроудлер, дракон, прогуливается с куклой. Тоже странность.

Я предлагаю сделать из себя мальчика. Все же здесь полно подобных кукол, похожих на людей. Так что я могу выдавать себя за парня. Но Вэйланд одним взглядом показывает, что у меня есть нечто выдающееся, которое на корню зарубит идею.

Смерть дракона никак не является рядовым делом. К тому же господин Тимил Стоун  имел отдаленное отношение к совету управления страной. А именно, был одним из тех, кто готовился стать его участником.

Хоть все приказы отдавались на подпись королю, но именно совет принимал решения и указы, по которым будет существовать королевство. И тут такая смерть кандидата. Политическое преступление получается. Это мне рассказывает Вэйланд по пути во дворец.

И я  тут понимаю, какая может подняться волна, когда узнают, что куклы стали убивать. Это немыслимо. В их заклинания, которые делают неживые предметы относительно живыми, точнее, в плетение таких кукол вносятся заклинания, которые не должны вредить их хозяевам. А тут такой нонсенс — кукла для удовольствия убивает хозяина. Хотя последние считаются самыми безопасными.

И это пока обговаривается между нами. Трулье вряд ли будут вызывать к королю, зато Вэйланд должен будет отчитаться.

Дворец находится на другой окраине Гринстрейна.

Это огромное строение на вершине горы. Витиеватая дорога ведет к нему, петляя между каменными уступами. Я с удивлением смотрю на это великолепие. Мы дожидаемся, пока откроются первые ворота. Стража проверяет у нас документы, которые предоставляет Вэйланд. Про меня он говорит, что я его кукла для бумажной работы. Запоминаю и записываю все важное.

Я же про себя думаю, что я кукла-секретарь. Что ж, неплохая профессия в новом мире.

Следом мы петляем по дороге, то и дело въезжая вглубь горы и выныривая оттуда. Но вскоре оказываемся у рва. И вновь нам открывают ворота и опускают подвесной мост. Мы въезжаем в дворик, где наконец-то покидаем карету.