У меня зазвонил сотовый. Это был Костя, он поинтересовался моими делами, выслушал отчет о машине и о необходимости посетить ГАИ в семнадцать ноль-ноль. После чего ворчливо напомнил, что сегодня мы должны были быть в институте, у них на кафедре отмечают сороковую годовщину. О господи, горе мне. Во-первых, я действительно забыла об этом юбилее, и Костик мне дырку в голове проест, если я признаюсь. А во-вторых, появляться с ним на людях очень не хотелось. Это не самый верный способ показать всему миру, что мы с ним порвали на веки вечные. Вот если бы я успела с ним переговорить, вместо того, чтобы ехать в Соколовку, попадать в аварию и так далее, и тому подобное… Костик давно отключился, пообещав заехать. А я растерянно смотрела в окно.

– Ну что, здесь пообедаем? – вывел меня из транса Мирослав.

– А, да, хорошо, – согласилась я, взглянув на вывеску.

Бар «Корсар» славился отменными морскими салатами и запеченными устрицами. Цены здесь были заоблачными, но обслуживание самое лучшее в городе. Насчет цен я сочла своим долгом гостя предупредить – он лишь снисходительно улыбнулся. Ну, ну.

Сделав заказ, мы продолжили обсуждение моего бедственного положения. Я поделилась с ним своими сомнениями по поводу сегодняшней вечеринки. А Мирослав обрисовал картину в целом, как она виделась ему.

– Понимаешь, чтобы делать какие-то умозаключения, нужно иметь больше информации. Ты не обижайся, но про своего жениха ты ничего не знаешь. У него есть масса возможностей для того, чтобы скрыть от тебя случайную или неслучайную связь с другой женщиной. Студентки, которые готовы отдаться за пятерку на экзамене, лаборантки, мечтающие о повышении зарплаты, преподавательницы, решившие улучшить социальное положение, домработницы, желающие заработать еще больше денег. Из твоих рассказов получается, что ты совершенно не контролируешь его в социуме, ваши отношения – это лишь небольшой аспект в его довольно насыщенной жизни.

Такое заявление малознакомого человека ввело меня в задумчивость. Надо же, все это время я рассматривала Костика, как незначительный кусочек своей жизни, не давая себе отчета в том, что сама не являюсь центром его вселенной.

– Соответственно, чтобы отмести эту версию, ее сначала нужно отработать, то есть опросить кучу людей, которые бы рассказали, как ведет себя Костик в твое отсутствие. Понимаешь, эта история с загсом очень женский вариант мести.

– А наезд «Победы» – мужской? – поинтересовалась я.

– Нейтральный. Не каждый мужик отважится на убийство. А у водителя, решившего тебя задавить, железные нервы. Этот человек тебя ненавидит настолько, что рискнул на такой шаг, ведь его могли засечь при угоне или задержать после нападения. Видимо, у него не было оружия или времени его искать, поэтому он воспользовался чужой машиной. Но это не мог быть наемник, это кто-то из твоего окружения. Ты знаешь этого человека. Кто тебя так сильно невзлюбил?

– Не знаю, – с отчаянием сказала я, – честно, не знаю. Я никогда не делала подлости людям, поэтому понятия не имею, кого это так разбирает!

– Чтобы стать объектом чьей-то ненависти, совершенно не обязательно делать подлости. Достаточно быть красивой, умной, удачливой, независимой, неунывающей, веселой. Дальше все сделает зависть…

Он замолчал, потому что подошла с подносом официантка в ковбойско-пиратском наряде и принялась накрывать на стол. А я задумалась. Этот человек говорит такие вещи, которые, если и приходили мне в голову, то никогда не имели никакого отношения к моей персоне. Безусловно, я знала, что зависть людская не имеет границ, она необъяснима и необъективна. Но никогда я не считала, что могу являться объектом для чьей-то зависти. Ну чему завидовать? Я не актриса, не миллионерша, не красавица, не наследница русского престола. Я обычная женщина, причем не слишком удачливая. Так кому же я показалась костью в горле?

– Меня ненавидит мать Костика, – призналась я, как только отошла официантка.

– Чем же ты ей не угодила? – брови Мирослава стали домиком.

– Я не пара ее сыну, – встала я на знакомую лыжню.

С нелюбовью несостоявшейся свекрови я давно смирилась. Я твердо знала, что эта нелюбовь не имеет под собой причины, но зато имеет множество объяснений, и я их знаю наперечет. Вскоре Мирослав их тоже узнал.

– Глупость какая-то! – крякнул он. – Если все, что ты тут наговорила правда, то ей давно пора в психушку, лечить черепушку. Ни одна нормальная женщина не будет так себя вести с сыном. Да, а он-то почему терпит?

– Ты не видел Стелы Монументовны. Она непоколебима. Любого сотрет в порошок.

– Ерунда, – досадливо отмахнулся он. – Слушай, а тут вкусно кормят!

Поглощая блюда, мы продолжали перекидываться репликами, но не так интенсивно. Расплатившись, мы потопали к машине: пора было отправляться в ГАИ. По дороге я позвонила Ритке, рассказала о вечеринке, посетовала, что не могу отвертеться. Она понимающе поохала, ведь мой отказ потянет за собой кучу проблем на личном фронте. Костик способен был занудить человека до смерти, поэтому не было смысла нарываться.

В милиции, на удивление, никакой волокиты не возникло, нам отдали документы после подписания многочисленных бумаг. Мирослав подтвердил свою кредитоспособность страховым полисом и многообещающими взглядами в мою сторону. И я подумала, хорошо, что он скоро уедет из нашего города, а то не миновать мне тех самых проблем на личном фронте. А уж каких-нибудь пару дней я точно продержусь.

Затем он отвез меня домой, сообщив, что остановится в гостиничном комплексе «Платан». Я полностью одобрила его выбор, потому что пару месяцев назад этот комплекс расширился за счет одного корпуса, который, якобы, соответствовал уровню пятизвездочного отеля. Сама я там не бывала, врать не буду, но всякие сказки по городу про него ходили.

Мы попрощались у меня под подъездом, признались друг другу, что очень рады знакомству, несмотря на печальные обстоятельства. Но что такое разбитое железо, когда все так удачно сложилось! Он уехал, но обещал обязательно позвонить вечером. Милый, милый, милый Карлсон!

Я влетела в квартиру шаровой молнией: сбросила с себя одежду, подхватила Бегемота, расцеловала, покружила, поставила бедное животное на пол, набросала ему полную тарелочку еды, налила водички. Потом помчалась в душ, вымыла голову, отдраила себя мочалкой и невеевским гелем, придающим тонус мышцам. После душа поскакала краситься и укладывать волосы. «И хорошее настроение не покинет больше вас», – с чувством пропела я своему отражению. А Бегемот, взобравшийся на трельяж следить за моим макияжем, фыркнул пренебрежительно, не одобряя моего необъяснимого веселья. У меня очень серьезный кот, не терпящей беспричинной радости.

Сегодня я решила быть японской девушкой. Подводкой вывела длинные стрелки на верхних веках, не пожалела туши для ресниц, а губы лишь тронула блеском. Волосы завертела в круглую гулю на затылке и проткнула ее несколькими деревянными шпильками. Нарядилась в крохотное платье из цветного шелка с характерной для японского этноса стойкой – подарок Ритки. Прозрачные чулочки дополнили картину. Хоть сейчас и лето, но все-таки на торжественное мероприятие без чулок идти неприлично. Задребезжал телефон, оказалось, что это Громов решил проявить вежливость и узнать, как у меня дела. Ну тут я ему про аварию поведала.