рассказывал стихи на религиозную тему, я подавился оливкой, и никто из зрителей этого и не заметил, даже скорую не вызвали. Так и сидели, рукоплеская автору религиозных стихов, потом одушевлённые выходя из бара, сказали, что я просто напился и уснул на его стихах, а я даже не пил! Я оливки ел! В общем… Так на меня и забили со своей религией.

— Печально…

— Ты, кстати, приходи сюда почаще. Я тебе стихи почитаю.

— Спасибо, я поеду домой, уже поздно. До свидания! — ответила Люся, заходя в вагон предпоследнего поезда.

— До скорой встречи! — и Леонид помахал ей рукой во след.

В этот вечер Люся так и не встретила бабу Нину, но зато нашла ответ на свой вопрос и нисколько не пожалела о том, что отошла от религии. "Лучше жить честно от души, а не притворяться честным человеком ради получения похвалы после смерти. Иначе, что это за жизнь такая, вся в притворстве… чужая жизнь. Не своя. А зачем человек надевает на себя маску праведника, если таковым на самом деле не является? Нечестно.".

Услышав на кухне разговор Люси с пустотой, Антонина Ивановна поинтересовалась:

— Ты чего там бормочешь на ночь глядя?

— Ну как так, Антонина Ивановна? Они же верующие, добрыми должны быть, помогать другим…

— Дитятко моё… смотря во что они верят!

— Это как это?

— Были времена, когда люди поголовно верили в существование ведьм и каждый, у кого дела или здоровье его или его семьи становились плохи, они непременно стремились обвинить в колдовстве того, которому сами отказались помочь.

— Но они же сами отказались! Причём здесь уже их проблемы?

— Они всячески пытались доказать в суде виновность в своих проблемах женщин, которые, например, плохо выглядели, отличались внешне от других наличием бородавок, которые ни у кого отродясь не видели и поэтому считали, что это проделки Сатаны и что это для его помощников способ питаться кровью этих дамочек. Всякий боялся любых лишних выпуклостей на теле женщин и считали их ведьмами!

— Ведьмами? Но ведь они могли быть больны неизвестной ещё тогда болезнью!

— Это никого не волновало, особенно когда женщина от обиды роняла фразы, которые приводили их в испуг.

— Сами творили, а потом боялись какой-то фразы? — удивилась Люся.

— Заметь, тоже самое происходит и сейчас: одни люди делают пакости другим, но обижаются на слова и потом думают об этом, а как чуть что не так — сразу думают, что их сглазили, на них навели порчу. Ведь проще в этом обвинить, чем самому наблюдаться у врача время от времени. А то мозга за мозгу закручивается, а момент, когда она начинает крутиться не в ту сторону, они упускают. Другим потом разбирайся… кто ведьма, а кто верблюд, а кто вообще с катушек поехал.

— И что, ничего нельзя изменить?

— В глобальном масштабе, наверное, уже нельзя. Но если один человек хоть раз начнёт думать, прежде чем что-то кому-то плохое сказать или сделать — то будет уже хорошо. — Антонина Ивановна села к Люсе на диван и обняла её как обняла бы свою дочь.

Глава XVII. Призрачный треугольник

В выходной день, а именно в последнюю субботу августа, Люся занялась подготовкой документов для нотариуса, так как судебное решение по делу о восстановлении срока принятия наследства вступило в законную силу. Город начал погружаться в осенние краски хмурого неба, Люся решила отправиться на прогулку к Финскому заливу, пока солнце совсем не исчезло с Петербургского неба. Чтобы отдохнуть от возложенных на неё новых обязанностей, поэтому выбрала свой уже любимый светло-серый спортивный костюм и белые массивные кроссовки, кудрявые волосы завязала в хвост, а из макияжа предпочла обычную губную помаду нюдового цвета, чтобы к губам не липли всякие мушки. Когда она гуляла в парке, навстречу ей шёл симпатичный мужчина спортивного телосложения в зелёном спортивном костюме и кроссовками фирмы Adidas, с аккуратно выбритой бородкой на лице, который вёл беседу со своим знакомым призраком на вид который был чуть старше его и тоже в спортивном костюме, только серого цвета. Люся сразу заинтересовалась этими мужчинами и пошла за ними. Мужчина в зелёном костюме заметил Люсю и решил притормозить, а потом резко развернулся к ней лицом:

— Что тебе нужно от моих ягодиц?

— Ч-чего? — удивилась наглому вопросу Люся.

— Ну ты столько уже километров прошагала глядя на них, что мне показалось, что тебе что-то от них понадобилось!

— Ох, нет! Я просто не знаю как сказать, но у Вас на штанах пятно от краски. А вы так разговаривали интересно, что я решила дождаться, пока вы закончите разговор.

— Вы это кто?

— Ну как же, Вы и Ваш товарищ!

— Кто? Какой товарищ? Я разговаривал по телефону. Видите? — мужчина пытался отшутиться, показывая на беспроводной наушник в правом ухе.

— Ну вот же он! Рядом стоит! Я же вижу его! — Люся настаивала на своём.

— Слышишь? Она тоже меня видит! — удивился его брат. — Не обращайте на него внимания, давайте лучше о Вас поговорим. Как Вас зовут прекрасное создание?

— Люся. — и протянула свою руку любезному призраку. — А Вас как?

— Меня Игорь. Не Гоша, а Игорь, терпеть не могу это сокращение. — призрак поцеловал руку Люсе. — А моего брата…

— Саша. — тот перебил его. — Так ты говоришь, что у меня костюм испачкан? Где?

— Вот здесь. — Люся, смущаясь, указала пальцем на пятно от белой краски.

— Вот же п……. — выругался матом Саша. — Вот как теперь заниматься спортом в грязных штанах?

— Если бы я был живым, я бы тебя в море кинул, чтобы ты постирался. — смеялся Игорь.

— Тебе лишь бы поржать! Так ты и не научился…

— Чему? — поинтересовалась Люся.

— Он же от смеха и сдох! Любил шутить напропалую, но останавливаться смеяться — не научился. Слюной поперхнулся и был таков. — объяснил Саша. — А давно ты тоже призраков видишь?

— Так они всегда и везде были. Ещё с детства. Вначале ты видишь реальных призраков после их похорон, а потом и похорон не нужно, чтобы их увидеть. Вон они! Живые призраки ходят и смуту сеют.

— Всмысле? — удивился Саша.

— Это она про тех, кто физически жив, а духовно мёртв. Про тех, кто слепо верит всему, что говорят вокруг, даже не пытаясь включить свои мозги и подумать: а правда ли то, во что нас всех заставляют поверить?

— Это ты про Бога что ли?

— И про него тоже… — ответила Люся. — Одним гораздо легче, когда люди не думают, а беспрекословно выполняют все поручения отданные свыше и те, кто сидел на попе