Голова у молодой женщины кружилась от необыкновенного удовольствия, сладкая истома овладела ее неопытным телом. Аксель то выходил из нее, то двигался вперед, их губы ненасытно впивались друг в друга, и Шарлотта жарко отзывалась на этот древний, как сама земля, ритм, заставлявший ее извиваться в пароксизме страсти. Еще один могучий толчок: и ее тело забилось в конвульсиях, и она слетела вниз, в благословенную пропасть неистового, отнимающего силы высвобождения. Только тогда Аксель позволил себе излиться в нее в сокрушительном экстазе. Их сумасшедшее соитие произошло бурно, стремительно и невероятно эротично.

Обняв Шарлотту, расслабленный мужчина молча лежал, благодарно целуя закрытые веками глаза своей новой наложницы.

— Я без ума от тебя, cherie! Прошу тебя, люби меня! ― тихо шептал он, кончиком языка лаская нежное маленькое ушко, когда они, все еще в одежде, вытянулись на постели.

Но, сказанные шепотом слова оставили в душе Шарлотты горькие сомнения и сожаления, ― в его словах была лишь страсть, но не любовь.

Немного погодя он начал развязывать шнурки котты и стащил его с точеных девичьих плеч. Она все еще была почему-то расстроена, и все время пыталась освободиться из его бесцеремонных рук. В спальне было прохладно, и она запротестовала, когда он попытался расшнуровать камизу.

— Разве ты не испытала удовольствия, cherie? — раздался его низкий, с хрипотцой голос. ― Почему ты сопротивляешься? Я снова хочу тебя, можно сказать, просто безумен из-за вожделения! ― он опять впился в ее рот неистовым властным поцелуем. ― Ты для меня самая прекрасная и желанная женщина!

Огромные зеленые глаза распахнулись от его пылкого признания, и она уступила.

Аксель нетерпеливым движением распустил шнурки на камизе, снял ее и захватил ртом часть белоснежной груди, втянув в рот сразу подскочивший розовый сосок. Он жадно всасывал его, легонько покусывал и перекатывал во рту, а его сильные пальцы, спустившись вниз, мяли мягкий шелковистый холмик. А когда его палец проник внутрь влажной плоти, от восторга у Шарлотты на мгновение перехватило дыхание, ― ощущение было неописуемо приятным. Она охнула, когда второй сосок подвергся такой же сладострастной атаке. Наконец Аксель со стоном вторгся во влажную глубину, и она почувствовала, как его горячее естество достигло самой чувствительной точки лона. Ее тело вспыхнуло от сумасшедшего наслаждения, и она не смогла сдержать чувственного вскрика.

Так, в поцелуях и ласках, и прошла эта незабываемая для юной женщины ночь.

Встал Аксель поздно, даже пропустил завтрак, и это было удивительно для обитателей Силекса. Никакой женщине до Шарлотты не удавалось так увлечь графа, что он даже встречу с побратимом отодвинул на второй план. Появился он за столом лишь за обедом, хорошо отдохнувший, оживленный, в приподнятом настроении. Он весело парировал незамысловатые шутки по адресу горячих женщин, которые до обеда не отпускают измученных любовников, и могут так вымотать мужика, что через месяц он и ноги таскать не будет. Халвор посмеивался, утверждая, что это графское увлечение долго не продлится, через месяц — другой Аксель уже будет заглядываться на новых красоток. И это правильно, настоящий мужчина не должен сильно увлекаться одной женщиной. Пусть знают свое место! Вот такие разговоры велись за обедом.

А Шарлотта находилась в каком-то странном состоянии. Она встала после ухода графа, умылась, и сидела возле окна, размышляя об удивительных переменах в своей жизни. Необходимость идти в большой зал к общему столу ее ужасала. Она представляла себе насмешливые понимающие взгляды мужчин и задыхалась от стыда. Шарлотта и предположить не могла, что падет так низко, и окажется в наложницах у норвежского графа. Как круто бросила ее судьба! Лучше бы ей родиться простой вилланкой, выйти замуж за любимого человека и спокойно жить, пусть и в трудах, но зато с достоинством. Эти грустные размышления прервало появление служанки. Бедной баронессе показалось, что даже служанка презирает ее, и она осталась сидеть у окна, изо всех сил делая вид, что очень заинтересована центральным двором замка. В голове лихорадочно билась одна мысль ― надо срочно вернуться домой, там поймут, выслушают, утешат, дадут хорошие советы. Девушка отчетливо понимала, что репутация у нее погублена, и исправить ее может один Аксель, если женится на ней.

― Мадмуазель Шарлотта, вы спуститесь вниз, в большой зал, или подать обед сюда? В этом случае, скажите, чего бы вам хотелось, и я принесу. Мужчины сейчас наполнят ванну горячей воды, можно будет искупаться! Сегодня такой жаркий день! ― щебетала служанка, застилая постель

― Я не хочу есть, а от ванны не откажусь, ― прошептала новая любовница графа. Она мечтала исчезнуть, испариться, уехать куда угодно! Девушка даже представить себе не могла, как будет ей неприятно оказаться в чужом доме, в чужой постели, в таком двусмысленном положении. Даже появление бодрого, жизнерадостного Акселя не улучшило ее подавленного настроения.

― Мессир граф, мадмуазель отказывается от обеда! ― известила его горничная.

― Живо сходи на кухню, Жанетта, и принеси сюда чего-нибудь повкуснее! ― приказал Аксель.

― В чем дело, дорогая? ― ласково спросил ее Аксель, дождавшись, когда служанка отправится выполнять приказание. ― Ты вчера вечером ничего не ела, и сейчас отказываешься…

― Я не голодна. Мессир, я хотела бы уехать домой. Тетушка, наверное, волнуется из-за меня.

― Шарлотта, теперь мой замок будет твоим домом. Твоя тетя не возражает, мы уж с ней все обсудили. Я с этих пор буду заботиться о тебе и постараюсь сделать счастливой.

― Я еще не знаю, останусь ли я у вас здесь, мессир. Я ужасно неловко себя здесь чувствую.

― Что же тебя смущает? Разве кто-нибудь тебя обидел? ― удивился Аксель.

― Я сама себя обидела, мессир, и никто более. Прошу вас, я хотела бы съездить домой. Мне необходимо все обдумать. А вам следует заняться гостями, из-за меня вы не можете уделить достаточно внимания своему брату.

― Хорошо, съезди, если ты так настаиваешь. Но ты должна поесть. Иначе я откажусь выполнить твою просьбу.

Шарлотта заставила себя съесть немного супа и кусочек жареной форели. Аппетита не было совершенно, но она вынуждена была подчиниться. Пока Шарлотта управлялась с рыбой, Аксель исподтишка наблюдал за ней. Эта гордячка просто его поражала! Отказываться от его покровительства! Видите ли, ей надо все обдумать! Какая глупая спесь! И это-то после того, как все видели, что она провела с ним ночь. Ей же проходу не дадут местные кавалеры, когда узнают, что она спала с графом. Все решат, что она теперь доступная женщина. Скорее всего, она что-то задумала. Или просто очень глупа, и думает, что своими отказами покрепче привяжет его к себе?

― Нет, рыжая кошечка, тебе это не удастся! Ты займешь ровно столько места, сколько я тебе уделю! ― с иронией думал граф.

Шарлотта спустилась вниз, на первый этаж, и гордо прошествовала через главный зал. Ей казалось, что все смотрят на нее с презрением. Надев привычную маску надменной баронессы, она постаралась побыстрее выбраться во двор ― очень хотелось оказаться рядом со своей Актуэль и поскорее уехать домой. Мельком пронеслась мысль, что единственно, что хорошо во всей этой истории, так это то, что у нее теперь имеется своя лошадь.