– Через три дня уходим обратно. Что-то там веселенькое назревает. Модернизируем фрегат новыми торпедными комплексами и сразу обратно.

Быстрый Гром, вытирая лоснящиеся губы краюхой, с горящим в глазах огоньком азарта пихнул локтем батюшку.

– Да не кисни ты, вон тебе как подфартило! Какого пацана шустрого судьба в ученики назначила!

– Да я и не кисну, вам, разбойникам, не понять. А что там, на рубежах, неспокойно опять? Неужто Алые опять чего задумали?

– Да там когда спокойно было? Не столько Алые досаждают, сколько с нашей стороны герои разные, желающие поживиться, да контрабандисты удержу не знают.

Хоххи, засидевшийся на ячменной каше, на геркулесе да на макаронах по-флотски, уминал мясо, не отставая от десантуры. При этом не пропускал мимо ушей ни одного слова.

– А что, Алые Князья страшные?

«Носороги», слегка онемев, прыснули дружным смехом. От горшка два вершка, а туда же.

– Вот вырастешь, окрепнешь, соберешься с силенками да уменьями, сам узнаешь, какие они на зуб – Алые Князья.

Местные кровососущие, разочарованно попискивая от невозможности проткнуть шкуру укладывающихся на покой бойцов, разворачивались в сторону одиноко стоящих в стороне дежурных софитов. Храм Детей гнева, погружаясь в привычную темноту, выслушал непременную ежевечернюю молитву и стал медленно отходить ко сну. Лишь неуемное сознание послушника, наполненное за этот длинный день образами и непонятными пока ассоциациями, категорически не желало засыпать.

– Батюшка, ты не спишь? А скажи, что нужно делать, чтобы стать таким же сильным и быстрым, как Гром? Наверное, нужно много воевать с врагами? А почему Гром с ребятами постоянно воюет, разве война не закончилась? А…

– А ну спать! Несносный отрок. Шило в моей несчастной грешной заднице…

Пантелеймон перевернулся на другой бок и тихонько улыбнулся во сне. А ведь действительно, кому из вечно воюющих выпадет такой шанс, как поднять на ноги сына, пусть и не родного, – в большой семье это не имеет никакого значения.

* * *

Пещера служила прибежищем не только батюшке и его ученику. Многочисленные ночные и дневные ящерицы, мыши и другая мелкая живность невольно и круглосуточно обеспечивали послушника доступом к терминалу глобальной голосети Российской империи. Стандартный интерактивный видеокурс начальной школы Его Императорского Величества Российского министерства образования, доступ к которому батюшка официально оформил в глобальной сети для своего ученика, был рассчитан на пять лет, но Хоххи управился с ним за год, что подтвердил официальный тест, по результату которого Хоххи получал право либо продолжить обучение в специализированном классе, либо официально поступить в лицей для продолжения классического очного образования. Был вариант продолжать и дистанционное образование, но только с живым преподавателем на другом конце канала связи. А пока батюшка допускал мальчишку к сетевому голомонитору ежедневно, но не более чем на четыре часа. Обязательным условием было изучение истории мировых религий и культур, знакомство с различными техниками единоборств и другими научно-познавательными программами. До обеда они с батюшкой практиковались на специально оборудованном для этого импровизированном ринге в постановке удара, отработке дыхания, реакции и приемов рукопашной борьбы, которую Дети гнева в силу собственных анатомических особенностей разработали и продолжали усовершенствовать сами. Каждый новый противник, с которым сталкивались бойцы, предполагал не только тщательное изучение его анатомии, но и разработку индивидуальных тактик ведения боя с ним.

– Ты должен воспринимать бой, не ощущая себя как его центр, а наоборот, как бы наблюдая со стороны как за противником, так и за собственным телом. Это позволит тебе адекватно…

Голомонитор автоматически поставил трансляцию на паузу, когда Хоххи отключил беспроводную связь. Последняя фраза вызвала у него грустную улыбку. Время, отведенное на занятие в сети, закончилось, и по традиции Пантелеймон выдал уже ставшую классической фразу:

– Ну что, желтопузый? Посмотрим, чему тебя сегодня глобальный святой дух научил. Пошли на ковер.

Сближение, раз-два, прямой отвлекающий быстрый, но без напряжения, три-четыре, хук слева, отбит, пять-шесть, контратака, уход на дистанцию, семь-восемь, держать равновесие, девять-десять, подкат… Пантелеймон, поднимаясь с пола, в легком перевороте блокирует еще серию скоростных и вполне ощутимых ударов ногами в голову и корпус, вновь встает в стойку. Ученик открыт. Мгновенное сокращение дистанции, и неотразимый по скорости и силе удар в шею… проходит как бы насквозь того Хоххи, которого видит батюшка… и острая боль в затылке посылает «старика» в нокаут. Падение тела на мягкий, пружинящий мат поднимает в воздух облако пыли.

Пантелеймон приходит в себя от того, что кто-то брызгает в него холодной водой. Сколько он был в отключке? Пару секунд, минуту? Послушник взволнованно носится вокруг него. Тяжелый как груда камней бывший десантник, которые никогда не бывают бывшими, тут же приводит себя в вертикальное положение.

– Научил! Мать твою. Прости, господи, меня, грешного! Ну, держись у меня, завтра днем продолжим эту тему…

Недоумение на его обаятельной клыкастой роже сменяется удовольствием. И они вместе дружно топают на камбуз.

Через два года такого вольного стиля пришло наконец время провести первый поединок чести. Поединком чести Дети гнева называли свой внутренний экзамен на прочность и готовность к реальной драке не на жизнь, а на смерть. Только поединок чести давал право подрастающему бойцу считать себя полноправным членом братства, членом боевой элиты, которой и являлись, по сути, бывшие колченогие и пучеглазые беззащитные «выродки». Когда-то, три десятка лет назад, несколько миллионов осознавших свою силу новых подданных Российской империи озадачили своих учителей тем, как, собственно, такой экзамен провести, да еще при столь массовом количестве абитуриентов. Были предложены различные варианты. Первый – сразиться с хищным животным в его среде обитания, второй – сражаться друг с другом (в том числе на спортивной арене), третий – сражаться с опытным обученным бойцом. Насчет хищников мысль понравилась, и такие бои проводились, но в ходе боя хищник, как правило, погибал, и это не два-три медведя, это сотни тысяч тигров, львов, кабанов, волков и так далее, чего руководство планеты никак себе позволить не могло. И остановилось на формуле – хочешь сражаться с хищником, сам его себе добывай, и не на этой планете. К счастью, немало миров на тот момент было перенасыщено разнообразной злобной фауной, и Геракловы подвиги ждали своих героев, за это и деньги платили, и перелет обеспечивали. Насчет оторваться на соплеменнике тема была закрыта сразу, не для того готовили ребят, да и моральная составляющая никак не вязалась с гладиаторской основой указанного предложения, а чисто спортивная тематика никак не могла заменить боевой реальности. Сразиться с опытным бойцом. Этот третий вариант мало чем отличался от второго. А надежда на то, что уж опытному-то бойцу ничего не грозит, развеялась после четвертого поединка, когда тренер пропустил свой коронный удар, которому так долго учил своего воспитанника, и его не успели донести до реанимационной камеры. В общем, самыми массовыми на тот момент боями чести так и остались бои по искоренению излишнего количества агрессивно настроенных соседей по общей коммунальной квартире, называемой планета, которая могла располагаться в любой части человеческого космоса. Ну и только там, конечно, где руководство этой «квартиры» готово было данную акцию оплатить.