Нет. Сейчас у него нет времени думать обо всем этом, когда она одиноко лежит на красном буйке и даже не может позвать на помощь.

Чего этот прилизанный мужик ждет, почему не плывет за ней? Гоша еще спросит его об этом.

Господи, хоть бы успеть!

Где эти чертовы спасатели, которым Раф платит бешеные бабки за работу? Неужели они думают, что она просто прилегла отдохнуть?

Ками должна продержаться, пока он не снимет ее оттуда, обязана, иначе… Иначе он разнесет эту гостиницу к черту и будь, что будет.

Боже, прошу, береги ее!

Наверное, он поставил мировой рекорд по плаванью, но это было не важно. Все было не важно. Только она одна.

Его мышцы горели огнем, точно так же, как и легкие, когда он добрался до нее — скользкой и холодной с синеватым оттенком кожи. Камилла очень медленно сползала вниз, и только сплетенные пальцы рук под красным мячом еще удерживали ее над водой.

Гоша приложил дрожащую руку к сонной артерии на длинной шее и вздохнул с облегчением. Пульс был очень слабым и очень медленным. Но он был!

— Ками, любимая, очнись! — Он слегка похлопал ее по щекам, но она не реагировала. — Скажи хоть слово, пожалуйста!

Он понял, что сейчас не добьется от нее ни слова. Казалось, Камилла спит очень глубоким сном. Ничего, он разбудит ее. Нужно только добраться до берега, а ему не привыкать вытаскивать на берег тонущих.

Всю дорогу до пляжа она ни разу не пошевелилась. Это пугало, но Гоша не мог позволить себе впасть в отчаяние, во всяком случае, пока Ками нуждалась в нем.

На берегу их ждала толпа, возглавляемая Лизой, Рафом и медработниками с чемоданчиком и носилками. Здесь же топтались два накачанных спасателя. Возможно, парни и успели бы вытащить ее, но кто знает?

— Гоша, она жива?! Скажи, что она жива! — Он опустил девушку на носилки и поцеловал в губы. Они были холодными, но Громов ощутил легкий вздох и только тогда дал дорогу медработникам.

— Да. Во всяком случае, пока. — Лиза вскрикнула и прижала пальцы к губам. — Что случилось, перед тем, как она отправилась к буйку?

Громов долго наблюдал за происходящим на берегу, но ничего не слышал. К тому же в ярости он мог что-то и пропустить.

— Ничего такого. Все как всегда. Мы разговаривали. Ками пила колу. Потом решила поплавать. Может ты не в курсе, но она отлично плавает.

— Я в курсе.

С его рубашки и брюк стекала вода. Громов не успел раздеться перед тем, как бросился в воду. Он смотрел, как возле Камиллы копошатся мужчина и женщина в униформе, как измеряют давление, проверяют зрачки, слушают сердце, и думал о том, что сегодня мог потерять ее. Не только на то время, когда она принадлежит другому мужчине или ездит по свету, демонстрируя прекрасное тело, а навсегда. Все это теперь казалось абсолютно незначительным, совершенно не стоящим возмущения и обиды. Ее жизнь, вот что было самым ценным.

— Молодой человек, я конечно признателен вам за спасение Камиллы, но, — он был рад, что знакомый Камиллы, все утро что-то шепчущий ей на ухо, сам подошел на расстояние вытянутой руки. Он ждал, когда тот закончит свою мысль, и был уверен, что получит шанс, которого уже давно ждал, — но вы тащили ее, как тряпичную куклу. Неужели нельзя делать это как-то… деликатнее?

Кулак Гоши попал мужчине точно в ямку на подбородке. Тот крякнул и упал на песок — жаль, что не на бетон. Громов решил, что этого мало и сделал шаг в сторону стонущего противника. Он уже поднял руку, но его остановил Рафаэль.

— Оставь его. Он лишь жалкий трус. Камиллу везут в больницу. Поедешь?

— Да, конечно.

Он должен быть рядом. Громов не сомневался, что не выдержит неизвестности.

Мелина наблюдала за суетой на пляже в бинокль с безопасного расстояния и тихонько чертыхалась. Она не собиралась топить соперницу, это могло плохо отразиться на бизнесе брата. Мелина лишь хотела, чтобы та уснула, получила что-то вроде ожогов или солнечного удара и очутилась в больнице — недовольная и некрасивая. Так нет, эту красавицу понесло в море!

Но ее разозлило даже не это. Мелина неожиданно поняла, что подсыпала порошок не той женщине. Рафаэль не падал перед пострадавшей на колени, не целовал ее и не сел вместе с ней в машину неотложки. Всем этим занимался его друг.

А Раф в это время успокаивал блондинку — маленькую толстушку с блеклыми волосами. Какой ужас!

Лиза порывалась ехать вместе с Камиллой и бригадой медиков, но Рафаэль удержал ее, пообещав доставить на своей машине. Она пыталась отказаться, смущенно бормоча, что не хочет злоупотреблять его добротой, особенно после того, что между ними произошло, но Рафаэлю удалось убедить ее. Он не решился объяснить девушке, что едет в больницу не только из-за нее. В этот момент он, как никогда прежде, сожалел о том, что соврал ей.

Лиза была расстроена, растеряна, выглядела несчастной и одновременно очень красивой. Он беспокоился о ней, почти так же сильно, как о Камилле. Подруги приехали отдохнуть, а тут такая неприятная история. И все это произошло в его гостинице!

Рафаэль уже отдал указания охране расследовать из ряда вон выходящее дело, пока врачи еще не дали медицинского заключения. Он согласился с мнением Громова и Лизы — бессознательное состояние Камиллы не случайность.

Раф пока не знал, какую роль в этой истории играл знакомый Камиллы, собираясь выяснить это у Лизы по дороге к больнице. Он ожидал, что тот последует за ними, но вместо этого мужчина стал выкрикивать на весь пляж, что обязательно напишет о гостинице разгромную статью и еще что-то в таком же духе. Раф лишь кивнул появившемуся в толпе Клио, оставляя на него скандалиста.

Все это могло подождать. Сейчас главное — здоровье Камиллы. И, конечно же, Лиза. Эта девушка занимала все больше места в его мыслях и жизни.

В длинном больничном коридоре, выложенном светлой плиткой, они втроем ожидали вестей от врачей. Он усадил Лизу на диванчик у стены и обнял за подрагивающие от беспокойства плечи. Громов угрюмо мерил шагами коридор, отмахиваясь от его предложения присесть.

Прошел целый час, прежде чем к ним вышел худощавый врач в очках с круглыми линзами и монотонным голосом сообщил, что больная предположительно находится под воздействием сильнодействующего снотворного.

Рафаэль попросил говорить его медленнее, поскольку единственный владел местным языком и был переводчиком для своих друзей. Врач лишь кивнул и устало продолжил, что показатели сердечной и дыхательной системы пациентки в норме, у нее взята кровь для исследования, и, если есть желание, кто-то один может постоянно находиться рядом с ней.

Наверное, Лизе взгляд Гоши тоже показался умоляющим, потому что она предложила дежурить возле Камиллы по очереди. Рафаэль подождал вместе с ней в коридоре, пока Громов убедился, что Камилла действительно спит, и вышел из палаты. Он видел, что мышцы на лице друга слегка расслабились, и пожал ему руку, чтобы поддержать. И тотчас поймал удивленный взгляд Лизы — он совсем забыл, что она не знает о их с Гошей дружбе.