за свою, несомненно, правильную гражданскую позицию, за свое стремление сделать мир лучше и добрее.

– Ебучая проститутка! – Антону казалось, что Какушкин все-таки понимает, о чем речь, поэтому он ебанул кулаком в лоб Эльдару, но не сильно. Но и не слабо, так что человек-говно впечатался затылком в стену храма.

– У меня кровь! – завопил тот, – ты меня убил!

Какушкин отчетливо представил себе, как же трудно было Христу, но все равно решил при случае насрать в ящик стола этому проклятому юристу. Если представится такой случай когда-нибудь, в чем теперь он не был уверен.

Антон развернул хнычущего Эльдара и убедился, что никакой крови не было. Сплюнул себе под ноги, немного попав на ботинок Какушкину, и вынес последнее предупреждение:

– Еще раз выкинешь что-либо подобное, тебе пиздец.

Это звучало достаточно грозно, но на Эльдара не произвело ровным счетом никакого впечатления. Что он мог выкинуть, если у него вообще нихуя не было? Разве что, когда он срал, то представлял себе, что осуществляет ковровое бомбометание, но это не в счет.

На всякий случай Какушкин кивнул, чтоб не получить по ебалу. Он любил свое ебало, поэтому не подставлял его направо и налево.

– Может, тебя обоссать? – начал размышлять вслух Антон, но тут же осекся. Громкий крик разрезал тишину, даже не разрезал, а буквально искромсал на кусочки.

– Охъеба-а-ать… – выдохнул Какушкин, выражая всю гамму охвативших его чувств, а затем сильно толкнул этого долбанного юриста и бросился бежать. Куда именно, он пока не решил – мало что ли мест в Мексике.

* * *

Валера не очень любил, когда его отвлекали от важных дел, а кунилингус он считал достаточно важным делом, и был, возможно, главным претендентом на победу в Олимпиаде, если вдруг кто-то продвинет лизание клитора в олимпийские виды спорта.

Но, Камила, только что сладостно стонавшая, неожиданно мощными руками оттолкнула Валерину голову от своей промежности:

– Это Хосе, водитель! – она начала натягивать трусы.

– Да и хуй с ним! – попытался успокоить ее Валерий Робертович, – увидел ящерицу, наверное. Он у вас пиздец какой впечатлительный…

В это время раздался еще чей-то возглас, и этот голос был совсем незнакомым, как и язык, на котором он что-то произнес.

Камила натянула трусы и брюки, расстегнула ножны на поясе, в которых уверенно лежал короткий мачете.

– Эй, подожди меня! – Валера натянул каучуковый шлем, единственный элемент одежды, который он успел снять, ибо такой головной убор был не самым удобным при оральном сексе, – сейчас во всем разберемся.

А разбираться было в чем. Джип стоял на том же самом месте, а вот Хосе нигде не было. Валера на всякий случай заглянул под машину. Но и там никого не оказалось.

– Хосе увидел ящерицу, – начал рассуждать аналитик, – изумился и воскликнул от неожиданности. Ящерица испугалась и побежала прочь, а водитель бросился за ней. Зная скорость ящерицы и скорость Хосе, можем сделать вывод, что он догонит несчастное пресмыкающееся не раньше, чем через полчаса. Нам как раз хватит этого времени, чтоб закончить наш разговор.

– А как же второй голос? – поинтересовалась Камила. И это вопрос малость подпортил фундамент его теории про ящерицу.

– Это ее голос, – Валера понимал, что такие доводы имеют мало общего со здравым смыслом, но исключать нельзя было ничего, – не какой-нибудь сопрано, а настоящий баритон. Это и удивило Хосе, который сразу бросился догонять беспесды удивительное животное.

– Но Хосе вскрикнул раньше, чем подала голос твоя ящерица, – эта Камила была не только симпатичной, но и неглупой, и от этого член Валеры, который аналитик с недавних пор называл не иначе, как Виктор Файзулин, задымился в штанах.

– Да, – согласился он, продолжая, тем не менее, гнуть свою линию, – значит, ящерица сначала поразила его каким-то другим умением, а уже потом заговорила. Например, у нее сиськи пятого размера, или она неплохо жонглирует несколькими предметами…

Камила укоризненно посмотрела на аналитика, и тот признал, что малость переборщил:

– Ты права, версия про сиськи пятого размера не выдерживает никакой критики. Это же ящерица. Максимум, четвертый…

Камила не восприняла его юмор, а принялась осматривать траву у джипа, как опытный следопыт.

– Есть великолепное предложение, – предпринял последнюю попытку Валера, – расследовать эту загадку, ебясь!

Камила сделала вид, что не расслышала его спич, вытащила мачете и направилась к ближайшим деревьям. Валера был мужиком, и не мог позволить женщине, пусть и такой чертовски привлекательной, главенствовать в совместном предприятии, поэтому сделал вид, что все идет по его плану и направился следом.

* * *

Антон предельно неудачно упал, придавив своим телом хуй и правый локоть. С локтя, как говорится, воды не пить, так что Антон больше переживал за хуй. Человек-говно быстро удалялся по направлению к тропическим зарослям, и наконец, исчез меж деревьев и лиан.

Догнать Какушкина все равно бы не вышло, а быстро вставать просто так Антон Сергеевич не собирался. Он смотрел на голубое небо, высвобождая из-под себя локоть. Вроде, не сломан, а вот швейцарские противоударные часы, собранные в старинной швейцарской провинции Шэйхуань, намекнули, что кагбэ теперь Антон стал абсолютно счастливым человеком.

Кто-то орал неподалеку, там, где они оставили джип, и дипломированный юрист, кряхтя, поднялся на четвереньки, а потом и вообще встал на ноги. Голова кружилась, и тошнота напомнила о своем присутствии. Захотелось даже блевануть, но Антон чтил памятники культуры, поэтому оставил свой завтрак в себе. По широкой дуге обогнул храм, который про себя назвал Храмом Хуя, и вышел на главную площадь, где одиноко стоял джип. Водителя не было, да и хуй с ним, одним мексиканцем больше, одним меньше – невелика потеря. А вот то, что Камилы и Валеры тоже не было, хотя пока он шел, определенно слышал их голоса, Антона насторожило. А что, если этот узкоглазый уебок Хосе сожрал Валеру? На Камилу в общем-то похуй, но вот как без аналитика будет работать сложная махина под названием «ГовноГазНефть», Антон не знал.

Подошел к джипу и убедился, что его сумка с вещами была на месте. Значит, не ограбление. Но вот ключи ни разу не торчали в замке зажигания, а значит, латинский Шумахер ушел с ними. Сумка Камилы лежала здесь же, на переднем сиденье, и Антон Сергеевич решил поиграть в Шерлока Пуаро. Тампоны, носовой платок и пудреница полетели на сиденье. За ними резиновый хуй и масленка, в которой по запаху натуральное машинное масло. Антона это не удивило – мало ли, что втирает в свои дырки одинокая мексиканская женщина. Что она в них потом сует, итак было видно – на всякий