– Я… ну, в общем, мне надо кое с кем увидеться.

Джейкобу не нужно уточнять, с кем именно. Он уже знает ответ, заглянув в мои мысли, и я вижу на его лице неподдельный ужас.

– Ты меня разыгрываешь.

– Мы только поговорим.

– Я не верю, что ты собираешься с ней встречаться!

Как же мне не хочется снова выяснять отношения с Джейкобом. Тем более на эту тему. Он не должен злиться на меня за то, что я хочу понять…

– Она охотница на призраков! – Джейкоб тычет пальцем себя в грудь. – Пойми, она – человек, который охотится на призраков!

– Да знаю я, кто она такая. Но я целый год была уверена, что в мире никто, кроме меня, не может попасть за Вуаль. Прости за то, что мне интересно, но я никогда не встречала таких, как я.

– Но она не такая, как ты! – кричит Джейкоб. – Ты фотографируешь призраков. Ты их не… – он машет рукой, подбирая слово, – не отменяешь.

Вот в том-то и загвоздка. А вдруг окажется, что я должна это делать?

Видимо, Джейкоб услышал эту мою мысль, потому что лицо у него перекосилось. Я никогда не видела его в такой ярости. Гнев меняет людей, но призраков – еще сильнее. Контуры Джейкоба колышутся и расплываются, лицо теряет краски. Сейчас он похож… на привидение.

– Я только за то, чтобы у тебя были друзья, Кэсс, – говорит он, и я хочу возразить, что Лара вряд ли захочет со мной дружить, но он не дает мне вставить ни слова: – Но неужели нельзя выбрать кого-то, кто не превращает таких, как я, в прах?

Не успев сообразить, что делаю, я выпаливаю в ответ:

– Если бы ты был честен со мной с самого начала, может, я и не стала бы искать ответы у кого-то другого!

Джейкоб долго пристально смотрит на меня, потом вскидывает руки и исчезает. Я стою одна в пустой комнате.

Так нечестно – пропадать без следа в самый разгар ссоры!

Да, но до этой поездки мы с Джейкобом ни разу не поссорились.

Эта мысль заставляет меня похолодеть.

Я жду, я тяну время, как могу, – высыпаю в карман горсть мелочи, вешаю на плечо камеру, натягиваю кроссовки, медленно-медленно затягиваю шнурки, в надежде, что он вернется. Но Джейкоб так и не появляется. Уже десять часов.

Надо идти, а то опоздаю.

Я стучу в дверь 1А, думая о Ларе. Поэтому, когда дверь открывает миссис Уэзершир, для меня это оказывается полной неожиданностью. На ней домашний халат, а седые волосы собраны на затылке в большой пучок.

– О, здравствуй! – как всегда жизнерадостно восклицает она. – Ты ведь девочка Блейков, не так ли? Все в порядке?

Сперва я думаю, что ошиблась квартирой, но тут в коридорчике появляется Лара.

– Тетя, она пришла ко мне.

Миссис Уэзершир хлопает в ладоши.

– Ах, как это мило, – наклонившись ко мне, она шепчет: – Нашей Ларе давно пора заводить друзей! – Потом выпрямляется и отходит в сторону. – Входи, дорогая. Я поставлю чайник.

– Не беспокойся, – говорит Лара, надевая куртку. – Мы идем гулять.

Гулять? – удивляюсь я, но Лара уже тащит меня вниз по лестнице. На ней леггинсы и платье с длинными рукавами, волосы заплетены в сложную косу. На мне джинсы и фуфайка, а конский хвост на голове не назовешь аккуратным.

Мы спускаемся в вестибюль, и я слышу наверху звук шагов.

– Мистер Уэзершир? – наудачу спрашиваю я, задирая голову.

Лара закатывает глаза.

– Не для всего надо искать сверхъестественную причину, Кэссиди. Иногда это просто старая сантехника.

Дождя нет, но, судя по всему, он может пойти в любой момент – я уже знаю, что в Шотландии это называется «небольшая облачность». Холодный ветер пронизывает насквозь, напоминая, что я недостаточно тепло одета. Но Лара так целеустремленно шагает по улице, что я не решаюсь остановить ее и предложить вернуться.

Улица идет под гору, в сторону от Королевской Мили. Я не знаю, куда мы направляемся, а Лара не слишком разговорчива, но я все же делаю попытку завести разговор.

– Ты любишь Гарри Поттера? – спрашиваю я.

– Спрашиваешь, потому что я англичанка?

– Нет, – отвечаю я, – спрашиваю, потому что Гарри Поттер – это очень круто. И его написали здесь!

Лара поджимает губы.

– Ну, местные жители считают, что в истории про «Дом Слона» много неточностей… – Она колеблется, но договаривает. – Кх-м. Себя я отношу к Когтеврану.

– Значит, тебе все-таки нравится!

Лара искоса смотрит на меня.

– Дай-ка угадаю – ты за Гриффиндор.

Я прихожу в восторг.

– Как ты догадалась?

Она окидывает меня взглядом.

– Безрассудность, упрямство, способность влипнуть в сложную ситуацию без подготовки. – На ее лице появляется намек на улыбку. – К тому же, на тебе гриффиндорская красно-желтая кофта.

Я осматриваю себя. М-да, она права.

Внизу Лара наконец замедляет темп.

– Здесь лучше, – говорит она, глубоко вздыхая. – В этом городе невозможно найти уединение.

– Миссис Уэзершир – твоя тетя?

– Моя двоюродная бабушка с материнской стороны. Семья моего отца из Нью-Дели. Мамина семья из Шотландии. Вот почему… – Она взмахивает рукой, показывая назад, в сторону Лейнс-Энд. – Я родилась и живу в Лондоне… но если останусь здесь слишком надолго, то начну, кажется, глотать согласные.

Я улыбаюсь, хотя и не совсем уверена, что понимаю ее беспокойство. Произношение у нее прямо-таки чеканное, а шотландский акцент, насколько я могла убедиться, более напевный, но мне оба варианта кажутся хоть и непривычными, но очень красивыми.

Мы останавливаемся у палатки на улице и покупаем горячий шоколад. То есть, это я покупаю горячий шоколад. Лара предпочитает чай.

Медленными, уверенными движениями она размешивает молоко в картонном стаканчике. Готова поспорить, у нее отличный почерк. Такие, как она, никогда не спотыкаются, не разбивают коленки и когда они просыпаются, волосы у них не превращаются в воронье гнездо.

– Ты еще долго будешь гостить у тети? – спрашиваю я.

Лара со вздохом пожимает плечами.

– Родители не сообщили мне точной даты возвращения. Они на раскопках в Танзании. Ищут какие-то черепки.

– И не взяли тебя с собой?

Грустная улыбка появляется и тут же исчезает.

– Разумеется, ведь археологические раскопки – не место для девочки.

Как и погоня за привидениями, думаю я, внезапно ощутив прилив благодарности к маме с папой за то, что не оставили меня дома.