Диана

– Тер ди Саор. Я вас ждал, – сказал пузатый индивид с зеленовато-коричневой кожей и толстым брюшком. – Вы хотите, чтобы я осмотрел и вашу спутницу на предмет совместимости? – раскладывая у смотрового стола какие-то жуткие приборы с иглами и датчиками.

Прибор знакомо пикнул, вызывая у меня воспоминания о жуткой боли и, как результат – паническую атаку. Стараясь скрыть своё состояние, я загнанно дышала, стараясь сосредоточиться на чём-нибудь.

– Нет! Никаких осмотров. Вы её пугаете, – сказал Айтан, пряча меня в своих объятиях.

– Но я ничего не делал. Все процедуры безболезненны. Здесь нечего бояться, – смущённо пробулькал толстячок.

Я вдыхала запах своего мужчины и успокаивалась, испытывая чувство стыда за устроенное представление.

– Я зайду к вам позже. Сейчас неудачное время для визита, – сказал Айтан, намереваясь покинуть врача, но я упёрлась, отрицательно качая головой.

– Что не так, малышка? – спросил Айт.

Я кусала губы, думая, как объяснить, не разрушая легенды. Едва заметно я кивнула Айтану в сторону доктора, надеясь, что он поймёт мой намёк. Блондин не подвёл, он внимательно посмотрел мне в глаза, а потом бережно усадил в одно из кресел.

– Диану не нужно осматривать. Только меня, – сказал он, проходя вслед за существом в отдельную кабинку.

За стенкой противно жужжали приборы, и внутри всё сжалось в ожидании боли. Я тяжело дышала, пытаясь отогнать страх. Сердце бешено стучало в груди, как будто намеревалось сломать рёбра, но время шло, а ничего не происходило. Постепенно я расслабилась и даже открыла глаза.

Через несколько минут Айтан вышел из кабинки.

– Всё прекрасно, тер ди Саор. Все инъекции я ввёл. Теперь вам нужно жить активной половой жизнью, в попытке зачать наследника. Думаю, при ваших показателях это не займёт более двух лет, – довольно раздувая толстое горло, сказал доктор, передавая Айтану колбу с какой-то прозрачной жидкостью. – Принимать по одной мере каждые три дня, – проинструктировал он его насчёт лекарства.

Путь домой не занял много времени. Мы напряжённо молчали. Вернее, молчала я, а Айтан неловко шутил, пытаясь меня разговорить, но это было бесполезно. Мне было стыдно за своё поведение. Не перед доктором. Какое ему дело до чьего-то безумного питомца? Стыдно было перед Айтаном.

Я должна научиться контролировать свои эмоции, но… это оказалось сложнее, чем я предполагала.

Мелодичным сигналом флайт известил о прибытии в пункт назначения. Уже свечерело, а в доме мягко и уютно горел свет.

– Поговори со мной. Прости, я не подумал о том, что тебе будет тяжело оказаться у врача. Мне не стоило тебя брать с собой, – расстроенно сказал мой блондин, крепко прижимая меня к себе.

– Не говори глупостей. Я не думала, что среагирую на это. Мне нужно это как-то перебороть. Не хочу бояться, – сказала я, обнимая мужчину в ответ.

– Нужно поговорить с Леем или Мери. Уверен, они что-нибудь придумают, – заверил меня Айт.

– Обязательно, – улыбнувшись, сказала я.

– Ты проголодалась? – уточнил блондин, пропуская меня в спальню.

– Нет. А что за лекарство тебе дал доктор? И почему два года? – спросила я, толкая Айтана на диван, чтобы сесть к нему на руки.

– Два года… ну, женщины совместимых с нами видов готовы к зачатию примерно один раз в год. Две попытки, а лекарство… – тут блондин немного смутился и не закончил фразу.

– Ну, у меня ежемесячный цикл развития яйцеклеток, поэтому у нас будет более двадцати четырёх попыток за отведённый срок. Так что там с лекарством? Ты так забавно реагируешь на упоминание о нём, что я сгораю от любопытства, – сказала я, наблюдая за тем, как на лице Айтана сменяются эмоции.

– Каждый месяц?! – удивился мужчина.

– Ты же видел тот отчёт аукционистов, – растерянно сказала я, не понимая, рад он этому обстоятельству или нет.

– Я не смог досмотреть его до конца. Это слишком… трудно, – признался Айт, сжимая меня в судорожных объятиях.

Не желая грустить, я перевела тему:

– Ты так и не ответил про лекарство.

– Это стимулирующее, – сказал Айт, стараясь выглядеть невозмутимо.

Видимо, за непостижимую для моего ума прорву своих лет моему блондину не приходилось пользоваться чем-то подобным.

– Зачем? Ты и так очень… активный любовник. Боюсь, ещё больше будет непросто для меня, – призналась я, вспоминая неуёмный темперамент астарца.

– Я только с тобой такой ненасытный, но вопрос даже не в этом. Лекарство повышает шансы на зачатие. Это что-то типа традиции, – сказал Айтан, вызывая на моём лице коварную улыбку.

– А ты уже принимал его? – спросила я, красноречиво двигая бёдрами.

– Да, – выдохнул Айт, подаваясь мне навстречу.

Последние сутки выдались напряжёнными не только для меня. Мы оба нуждались в этой близости. Хотелось стереть переживания, заменив их нежностью объятий, вкусом губ и тихими стонами.

Запустив руки под рубашку, я потянула полы, чувствуя, как магнитные застёжки послушно расстёгиваются, обнажая тело моего мужчины.

– Диана… – простонал блондин, возбуждая меня только своим хриплым голосом и умоляющими нотками.

– Да? Чего ты хочешь, Айтан? – спросила я, заставляя его зашипеть, осторожно сдавив между пальцами напряжённые бусинки сосков.

– Тебя. Хочу тебя, – прохрипел он, поднимая длинную юбку фиолетового платья.

Немного отодвинувшись, я ловко расстегнула брюки, и с помощью Айта немного приспустила их вместе с бельём.

Крупный член астарца уже был каменно-твёрдым и пульсировал, когда я обняла его ладонью, чтобы приласкать.

– Так сильно хочешь? – издевалась я, медленно двигая руку, при этом играя большим пальцем на самых чувствительных точках.

– Не играй. Прошу, – сквозь зубы прошипел Айт, вскидывая бёдра в такт движения ладони.

Раздался треск ткани и очередные кружевные трусики пали жертвой страсти моего блондина.

Нетерпение Айтана передалось и мне. Я говорила нежность? Наверное, не сейчас. Оставив прелюдии, я нанизалась на упругий член, вырывая наш общий стон удовольствия.

Резко. Почти грубо. Серебристые пряди сжаты у меня кулаке, а я жадно, на грани безумия, целую Айтана, начиная бешеную скачку. Он отвечает мне так же страстно, почти до боли сдавливая длинными пальцами мои ягодицы, подталкивая ещё ближе к себе.

Наши стоны больше похожи на рычание. От каждого удара плоти о плоть слышался пошлый хлюпающий звук, заводя ещё сильнее. В этой близости было что-то животное, но именно эта развратность позволяла отпустить себя, сбросить напряжение, что угнетало нас сотней и тысячей «но» нашего непростого положения.