Выступив последовательно в Миссури, Огайо, Канзасе, Индиане, Небраске, Монтане, Вайоминге, штате Вашингтон, Калифорнии, Неваде, Юте и Колорадо, президент по пути из Колорадо в Канзас 26 сентября перенес тяжелый инсульт. Вернувшись в столицу, он до конца президентского срока практически не мог ни с кем общаться и лишь беспомощно наблюдал со своего одра, как Версальский договор шатается под атаками сенаторов. Генри Кэбот Лодж, явно пародируя 14 пунктов Вильсона, выдвинул «четырнадцать оговорок». Но немощный президент вызова не принял и в конце концов не смог набрать двух третей голосов, необходимых для ратификации договора в сенате.

Так почему же Вильсон проиграл? Многие историки делают упор на его упрямство и чуть ли не сенильную негибкость, когда он даже отказался разговаривать с Лоджем. Убежденный, что он и без того справился со многими проблемами, которые поднимал сенатор, Вильсон не пожелал возвращаться в Европу с поджатым хвостом и просьбами о новых поправках.

В общем, «оговорки» Лоджа не разрушали договор; большинство из них так или иначе воплотилось впоследствии в уставе и процедурах ООН. По словам Бендинера, Лодж хотел бы законодательно закрепить, что «Соединенные Штаты не берут на себя обязательство вмешиваться в конфликты между третьими странами или участвовать в миротворческих операциях, если каждая из подобного рода акций не одобрена конгрессом». Конституционная поправка о применении военной силы, принятая в 1970-е годы по следам вьетнамских событий, предоставляет конгрессу именно это право. Лодж также предлагал наделить конгресс правом требовать выхода США из Лиги, закрепить положение, согласно которому США, опять-таки без согласия конгресса, не принимают мандат на управление колониями, специально оговорить, что решение внутренних проблем, например, иммиграционная политика, трудовое законодательство, торговые тарифы и так далее, находится вне юрисдикции Лиги.

Ни одна из этих оговорок не должна была смущать Вильсона. Но даже когда Лодж выказал готовность умерить свои и без того не чрезмерные требования, Вильсон не уступил. В результате лишь 55 сенаторов (при необходимом минимуме 64) проголосовали за ратификацию договора. Если бы Вильсон был немного уступчивее, он прошел бы без труда.

Отчего Вильсон отказался от поисков компромисса — загадка истории. Но отчего он ослабел настолько, что должен был пойти на такой шаг, — дело иное, оно заслуживает раздумий. Почему Вильсону не удалось поднять нацию на защиту Лиги? Физическая немощь — лишь часть ответа. Более года у вполне здорового Вильсона была полная возможность убеждать в необходимости существования Лиги американский народ — тот самый народ, что проголосовал за него на двух выборах, тот самый народ, что, следуя его призыву, вступил в победоносную мировую войну.

Разумеется, Вильсону ради ратификации договора следовало учесть пожелания своих коллег-республиканцев; жесткая позиция и близорукость союзников сильно ослабляли его действенность. Но в конечном итоге провал договора на американской общественной сцене был как минимум столь же существен: неспособность Вильсона встать на уровень задачи и убедить американцев, что договор — это часть их национального предназначения, лишили его источников общественной поддержки, которая могла бы переломить ситуацию в его пользу.

Если бы Ал Гор остался до конца верен своим идеалам, сорок третьим президентом США был бы он, а не Джордж У. Буш: Гор утратил позиции, потому что в разгар политической кампании пренебрег своими принципами. В эпоху, когда политики побеждают на выборах, присваивая взгляды, которым они в действительности никогда не сочувствовали, Гор выглядит аномалией: страстный идеолог, проигравший в результате того, что сбросил свою козырную карту — защиту окружающей среды — и в конце концов утратил политическое самообладание.

Глядя на Черчилля, Рейгана, де Голля или Линкольна, трудно оценить, какие колебания им, должно быть, приходилось подавлять, когда, сталкиваясь с противодействием и выборными неудачами, они все равно упрямо держались своих глубоко укорененных идей и принципов. А трагедия Ала Гора позволяет увидеть, какие бури бушуют в груди человека, который пытается держаться своих убеждений, даже если они становятся предметом насмешек. Эти четверо исторических гигантов одолели колебания. Колебания Гора одолели его.

Если держишься принципа, то и кампанию надо вести с опорой на принцип. При всей спорности результатов выборов во Флориде следует признать, что Алу Гору не удалось стать президентом по куда более существенной причине — в решающий момент он отошел от своих ключевых политических позиций. Гор сражался за чистоту природы, какой бы государственный пост он ни занимал; он написал на эту тему бестселлер; в общественном сознании он всегда ассоциировался с этой проблемой. А в ходе политических кампаний неизменно отодвигал ее на второй план. Деятели вроде Рейгана и де Голля, Черчилля и Линкольна достигали власти, стреляя из своего оружия; Вудро Вильсон и Барри Голдуотер терпели поражение, слишком жестко отстаивая свои позиции.

На выборах-2000 Ал Гор проиграл потому, что отстаивал их слишком мягко.

Проследить, каким образом Ал Гор пришел к тому, чтобы отказаться от защиты окружающей среды как своего конька, значит понять, как кандидата одолевают сомнения, сбивают с толку советники и подводит собственная осторожность. Рейган и де Голль никогда не испытывали сколько-нибудь серьезных внутренних сомнений; Линкольн и Черчилль их превозмогали. Но страхи и сомнения Гора затмили в 2000 году его решимость и способность к действию. А наступивший в результате этого паралич воли стоил ему президентства.

Нелегко угадать в человеке истинно верующего в наш век масок и политиков, которые кусают губы, чтобы вызвать эмоциональный подъем. Но Ал Гор искренне верил в охрану окружающей среды. Своему идеалу он был предан столь же глубоко, сколь Рейган и Черчилль, Линкольн и де Голль своим. Даже когда опросы общественного мнения показывали, что публика еще не готова всерьез задуматься над этой проблемой, он продолжал ею заниматься, обдумывать со всех сторон и действовать —- ради спасения планеты от неразумных действий человека.

В свете такого отношения неспособность, более того, нежелание обсуждать проблему тогда, когда это имеет особенное значение, становится еще более трагическим.

В 1980-е годы Гор, сенатор-демократ от штата Теннесси, был человеком, опережавшим свое время. Глубоко озабоченный такими явлениями, как потепление мирового климата или озоновое истощение, Гор одним из первых заговорил о возникновении множества новых проблем, связанных с охраной окружающей среды. В то время как американцы медленно преодолевали наследие «холодной войны» и страх перед ядерной катастрофой, Гор во весь голос заговорил об ухудшении окружающей среды как новой угрозе жизни на земле.

Гор нередко говорил, что интерес к этой проблеме проснулся у него еще в детские годы, проведенные на семейной ферме, — опыт, который дал «самые ранние уроки защиты природы… прикосновение к ее механизмам». На Гора оказал воздействие «взволнованный душевный отклик матери на классическое сочинение Рэчел Карсон «Молчаливая весна», в котором говорится об опасности использования пестицидов и которое дало импульс подъему движения в защиту окружающей среды в 1962 году. Впоследствии как солдат, а затем репортер на вьетнамской войне Гор узнал об опасностях применения одного дефолианта, оказывавшего буквально трагическое воздействие на природу.