В своем бестселлере «Равновесие земли» Гор говорит и о другой направляющей силе, которая побудила его встать на защиту природы. Работы гарвардского профессора Роже Ревеля, посвященные атмосферному углекислому газу и глобальному потеплению, вызвали у молодого Ала Гора острый интерес. В качестве члена палаты представителей он пригласил своего старого учителя дать показания перед конгрессом. Гор рассчитывал поразить своих коллег, но, по позднейшим воспоминаниям, был буквально «шокирован», убедившись в их полном равнодушии.

Да, в вопросах защиты окружающей среды Гор намного опередил свое время. Параллельное чтение его речей, произнесенных в 1980-е — начале 1990-х годов, и заголовков, замелькавших на газетных полосах десять лет спустя, убеждает в том, что он оказался настоящим пророком. Об окружающей среде Гор писал еще в 1987 году; затем, уже в книге, он отмечал, что «двойное увеличение объема углекислого газа вызовет глобальное повышение температуры и… поставит нас лицом к лицу с изменением климатических условий на земле». Предупреждая, что «в настоящее время цивилизация способна к саморазрушению», Гор бросает современникам отрезвляющий вызов: «Теперь мы должны действовать, основываясь на том, что знаем».

Со временем Гора стало чрезвычайно беспокоить то, что увеличивающаяся озоновая дыра над Атлантикой и истонь-шение защитного слоя атмосферы в других местах может заметно увеличить количество заболеваний раком кожи по всему миру. Тогда такое наблюдение могло показаться шаманством, но сегодня оно представляется пророчеством: «Уменьшение озонового слоя на один процент означает двухпроцентное увеличение ультрафиолетовой радиации… и четырехпроцентное увеличение количества заболеваний раком кожи».

Одинаково твердый в предложении решений и выявлении проблем, Гор выдвинул «глобальный план Маршалла» — систему договоров и соглашений между странами мира с целью «обуздания» индустриального общества.

Гор понимал, что бремя лидерства на этом пути ляжет на Соединенные Штаты. В то же время он отдавал себе отчет в том, что избиратель еще не готов к решительным действиям; в глубине души его беспокоило то, что общественное мнение и научные факты расходятся в противоположные стороны. Любая попытка исцеления природы, полагал он, должна основываться на понимании того, что «общественное мнение все еще находится в состоянии перемен». В то же время он четко предвидел, что «предложения, кажущиеся сегодня слишком смелыми, вскоре будут осмеиваться как сугубо запоздалые».

Создав себе общенациональную репутацию в качестве борца за сохранение окружающей среды, Ал Гор предполагал использовать ее в кампании 1988 года за выдвижение своей кандидатуры на пост президента от демократической партии. Молодой и порывистый, он считал, что лидерство в этой области даст ему преимущество в президентской гонке.

Предстояло тяжелое отрезвление.

Объявив 29 июня 1987 года о решении принять участие в президентской гонке, Гор, верный своим принципам, отметил, что один из основных импульсов, подталкивающих его к этому шагу, — «необходимость подчеркнуть значение» сохранности окружающей среды как «фактора политики». Перед лицом угрозы, с которой сталкивается ныне природа, говорил Гор, я намерен сосредоточиться в своей предвыборной кампании на проблемах ее сохранности и потепления мирового климата.

Но вместо оваций его встретили насмешки. Позднее Гор с горечью вспоминал, как «Нью-Йорк таймс», которая тогда еще не подходила к проблемам защиты природы с должной серьезностью, обзывала его взгляды «эзотерическими». Консервативного же толка журналист Джордж Уилл выражал сомнение — и этого, пожалуй, можно было ожидать — в перспективах президентской кампании Гора, утверждая, что «в глазах электората» проблемы охраны окружающей среды не занимают «даже периферийного положения».

Соперники в рядах родной демократической партии присоединились к хору насмешек. Оседлав в ходе внутрипартийных президентских дебатов своего любимого конька, Гор встретился с весьма кислой реакцией. Заявив, что «проблема тепличного эффекта вскоре сделается одним из самых серьезных вызовов, с которыми сталкивалось человечество за всю свою историю», Гор обнаружил, как стремительно уходит воздух из его шара, который проколол своей едкой репликой другой кандидат от демократов, Джесси Джексон: «Сенатор Гор только что продемонстрировал обоснованность своих претензий на положение нашего национального химика».

Уязвленный Гор вынужден был признать, что защита окружающей среды как товар продается плохо. Двое его тогдашних советников, люди, как и он, молодые, Джек Куинн и Брюс Рид, написали патрону 15-страничный меморандум, содержавший рекомендацию воздержаться в дальнейшем от пропаганды своих любимых идей и перебраться на давно освоенные демократами поля экономики. «Люди готовы к некоторой взвешенной дозе негодования по вопросу об экономической справедливости». Перевод: оставьте вы свою защиту природы. Рекомендации Куинна и Рида, как и насмешки Джексона и Уилла, упали на уже взрыхленную почву: беззащитный Гор и сам начал сомневаться в эффективности своей позиции. Подобно раку, эти сомнения поначалу давали о себе знать недолгими приступами боли, потом превратились в опухоль и в конце концов прожорливо набросились на политический организм кандидата и поглотили его.

Гор отступил.

«Я начал сомневаться в точности своих оценок, — вспоминает он, — и обратился за советом к специалистам по опросу общественного мнения и профессиональным политологам. В результате оставшаяся часть кампании была посвящена обсуждению вопросов, которые поднимали и все остальные… знакомый набор того, что участники гонки, согласно именуют "темами"».

Гору пришлось убедиться, что пророчества очков не добавляют. «Проблемы сохранения окружающей среды мало кого тогда интересовали», — вспоминает он. Большинство было озабочено лишь загрязнением воздуха, которым они дышат, и воды, которую пьют; и лишь совсем немногие глядели дальше кончика собственного носа, задумываясь о срочных мерах, которые надо принимать ввиду надвигающейся глобальной катастрофы.

Стремясь положить конец насмешкам, Гор слез со своего любимого конька. Лишившись опоры, он еще сохранял некоторую политическую жизнеспособность, удачно выступив на первичных выборах в ряде южных штатов, но после проигрыша в ключевых штатах Севера губернатору Массачусетса Майклу Дукакису фактически сошел с дистанции.

Представить себе только — проиграть Майку Дукакису!

Шрамы, нанесенные кампанией 1988 года, саднили еще долго. Даже когда вопросы защиты окружающей среды начали в конце концов привлекать всеобщее внимание, Гор обращался к ним с опаской. Он был подобен марктвенов-ской кошке, севшей однажды на горячую плиту. Получив хороший урок, пишет Твен, киска никогда больше не забиралась на горячую плиту. Впрочем, и на холодную тоже.

В «Равновесии земли» Гор самокритично пишет, что хотя он и продолжал искать способы донести до публики свои взгляды на защиту природы, но с какого-то момента в речах отодвинул их на обочину. Мои призывы к действиям, направленным против истощения озонового слоя, уныло пишет Гор, газеты будто не слышали — ни слова на эту тему. Гор признает, что большинство американцев не находили тему заслуживающей серьезного внимания, «и мне не удалось переубедить их».