На этот раз с эскортом из десятка солдат, чьи доспехи были гораздо скромнее – явно боевые. Завернутая до пят в многочисленные складки нового парадного одеяния, я с трудом двигалась. Платок, закрепленный многочисленными золотыми цепочками на голове, мешал обзору. Судя по внутренним ощущениям тела, Юи не часто приходилось носить такие наряды, хотя, возможно, в силу ее юности. Царевна не привыкла скрывать свою необычную красоту. Ее не смущали восхищенные взгляды мужчин и зависть женщин. Мне же все это не слишком нравилось, но приходилось терпеть. Все чаще в голову приходила мысль, что я застряла в теле юной царевны навсегда и именно мне предстоит выйти за принца-консорта из соседнего государства.

Встречали меня тоже более скромно. Четыре задрапированные матроны и уже знакомый вельможа с заплетенной бородой. Надо бы хоть имя и должность узнать, пронеслось в голове. Юилиммин мне здесь ничем помочь не могла. Ее или не интересовали все эти люди, или в большом дворце она и сама бывала не часто. Мой почетный караул безмолвно разделился. Четверо солдат остались у носилок, а шестеро последовали за нами в лабиринт коридоров.

Здесь стены были украшены гораздо скромнее. Цветные плитки были уложены в ложные колонны, между ними вились цветочные узоры, выполненные краской на штукатурке. Потолок был расписан синими и красными полосами.

Наша делегация довольно быстро добралась до тронного зала с колоннами и зеркалами и вошла через боковые двери. Вот здесь они были! Стража безмолвно застыла на пороге, а вельможа со мной под ручку и дамы прошли внутрь.

Сегодня зал выглядел еще богаче и таинственней, чем при моем первом визите. Все проходы устилали узорчатые ковры. Тот пятачок, на котором было положено стоять просителям, был дополнительно освещен десятком лампад, которые держали на медных палках полуголые рабы. Их точеные тела маслянисто поблескивали. Просто заграждение ОМОНа на концерте поп-дивы, подумалось мне. Все дорого-богато и тщательно продумано. Я оказалась права, мое место было у подножия лестницы, ведущей к владыке, сразу за спиной одного из живых светильников. Компанию мне составляли все те же четыре женщины, как и я упакованные в цветастые наряды. За моей спиной переминался, пристраиваясь удобнее, вельможа. Очевидно, что в его годы стоять всю церемонию было тяжким испытанием. Похоже, мой батюшка от кого-то прячет меня, но хочет, чтобы я все видела. Уверенность в том, что после приема меня пригласят в покои отца, все крепла.

Через двадцать минут после того как мы заняли свои места, появилась царствующая чета. Владыка был основателен и блестящ в своем парадном одеянии, а Нинмах-аша как обычно эффектно его оттеняла вычурностью и нежной красотой.

Отец нашел меня взглядом, убеждаясь, что его повеления исполнены в точности, и кивнул, давая понять, что готов принимать послов.

На дальнем конце залы запели рога, и по дорожке между приближенными зашагала делегация. Впереди, твердым шагом ступая по коврам, выступал молодой мужчина. Он был довольно высок ростом и широк в плечах. Всем своим видом посол хотел подчеркнуть, что, несмотря на отсутствие оружия и доспехов, он – воин. Плечи прикрывал темный невзрачный плащ, но туника под ним была из дорогого синего льна с золотой вышивкой. Короткая юбка – шубату, которую здесь носили почти все мужчины, была повязана поверх светлых тканевых шаровар. Это выглядело непривычно по сравнению с задрапированными в длинные накидки сановниками Кареша. Руки и шею посла украшали солидные золотые браслеты. Как мне показалось, этот человек заменил ими более привычные боевые наручи. Я залюбовалась посланником. Кого-то он мне сильно напоминал. Наверное, Марата, но на несколько лет старше.

Следом за мужчиной следовали двое бородатых сановников в более каноничных одеяниях, а замыкая процессию, шли двенадцать рабов, неся драгоценные дары. Не доходя до освещенного пятачка, носильщики остановились. Их вид не должен был смущать всесильного владыку дольше положенного. Молодой посол вышел вперед и склонился в низком поклоне перед Маарш-а-Н'мах-Ишаном, хозяином здешних земель. Именно склонился, а не упал ниц, как старцы за его спиной. Мне показалось, что и такое выражение почестей далась этому человеку нелегко. Он явно привык, что в ноги падают ему.

Словно в отместку за такую наглость, отец не спешил дозволять посланцу говорить. Тяжелым взглядом из-под кустистых черных бровей он внимательно рассматривал юнца. Владыка явно знал, кто стоит перед ним, но видел этого человека впервые.

Наконец, тяжелые минуты истекли и Маарш-а-Н'мах громко пророкотал: – Я увидел тебя, посланник, и разрешаю говорить.

Молодой мужчина легко выпрямился, показывая, что стояние в поклоне нисколько не утомило его. Старики же поднимались с трудом.

Теперь я разглядела его лицо, и странный холодок пробежал по моим ногам. Остатки личности царевны явно узнали посланника, в груди поднимался животный страх, смешанный с гневом. Чувства были сильными и странными. Сама я никогда ничего подобного не испытывала. «Чего же ты натворил, красавчик?» – промурлыкала я про себя, рассматривая незнакомца и пытаясь охладить бурю чувств, клокотавшую внутри.

Юноша был довольно молод, судя по не слишком густой и короткой бороде, в которую он не заплел никаких украшений. Длинные до плеч волосы были убраны от висков в косицы и зафиксированы заколками-амулетами, среди которых я узнала обереги «на удачу» и для мужской силы. Неужто у него с этим проблемы?

В ушах красавчика тяжело покачивалось штук шесть разномастных серег, и одну из них я с замиранием сердца узнала. Ах вот как бирюзовый прозрачный цветочек из моего лучшего гарнитура превратился в подвеску, найденную мной на раскопе! Судя по реакциям Юи, добровольно она украшение не отдавала.

– Владыка могучего Самира, Асармериб, приветствует своего брата Маарш-а-Н'мах-Ишана и желает ему долгих лет и процветания. Мой повелитель будет говорить с тобой моими устами – Асмаррах, младший сын Асармериба, почтительно стоит перед тобой!

Твердый и красивый голос говорившего наполнил залу. А я чуть не поперхнулась от услышанного. Асмаррах из Самира… уж не сам ли Великий Ашмурах перед нами! Хотя тот, вроде, был одним из двух старших сыновей. Вот бы увидеть, как пишется его имя, тут уж не промахнешься.

– Правитель Самира шлет тебе богатые дары и заверения в своей дружбе!

Юноша легким шагом сместился в сторону, давая место рабам с поклажей. Теперь он стоял совсем близко, казалось, я слышала его дыхание. Взгляд посла скользнул по рядам придворных и остановился на мне. Темные глаза в обрамлении длинных ресниц сверкнули. Он явно разглядел меня под грудой покрывал. Скорее всего, меня выдали округлившиеся от изумления светлые глаза. Словно невзначай, он легко коснулся берилловой сережки, подтверждая