– Всем нам не помешало бы отдохнуть… – вторит Лора.

Я выражаю согласие с ее словами, хотя меня настораживает их печальный, меланхоличный тон. Интересно, в чем дело?

Дальше беседа течет без моего участия. Я наблюдаю, как изгибает в улыбке губы Ана, как, искоса посматривая, слушает собеседников Мейв. В памяти отпечатывается каждая мелочь, а в голове проносится мысль: «Когда-нибудь я об этом напишу».

Раздается звонок в дверь, я выскальзываю в прихожую.

– Опаздываешь!

Сбрасывая на ходу пальто, переступает порог Фиона.

– Прости, прости. Не волнуйся, я на месте, – произносит она, выставляя большой пакет с теплым белым вином и несколькими пачками чипсов. В глаза бросается ее ярко-красная помада. – Все в порядке?

– В полном. Проходи, а я пока налью тебе выпить.

На кухне я открываю вино, которое принесла Фиона, и наливаю его в бокал на длинной ножке, затем высыпаю в миску раскрошившиеся перченые чипсы, закинув парочку себе в рот. Меня слегка шатает, и, как ни странно, это довольно приятно.

Достаю телефон, фотографирую вино, миску с чипсами и размещаю с сообщением в «Фейсбуке»:

Убираю телефон и, покачиваясь, иду в гостиную. По пути я почему-то озираюсь по сторонам, словно вижу собственный дом впервые. Иногда меня обескураживает его масштабность. Размеры внушительны до головокружения, красота ошеломляет и подавляет… Правда, чересчур.

Я его не заслуживаю.

В прихожей меня охватывает чувство, что за мной наблюдают. Я останавливаюсь. По лестнице, скользя рукой по перелам, спускается Мейв. Ее волосы подобраны наверх и обмотаны головным платком, подчеркивающим мелкие черты ее лица.

– Туалет внизу был занят, – поясняет она.

Я улыбаюсь.

– Да, конечно.

– Спасибо, что приютили нас в последнюю минуту. Знаете, мы бы не отказались проводить собрания книжного клуба здесь каждый месяц.

Я, смеясь, следую за Мейв в гостиную, в дверях мы сталкиваемся с Лорой.

– Я на минутку, только пописать! Без меня не начинайте!

Фиона заняла место у камина, ее расправленные плечи кажутся напряженными, подбородок поднят вверх.

– Спасибо. – Она берет вино и, наклонившись к уху, шепчет: – Надеюсь, ты налила мне то дерьмо, которое я купила?

– Его, его, – усмехаюсь я.

– Соседи вызвали полицию, – продолжает рассказ Ана. – Маникюрше пришлось прервать отпуск и немедленно лететь домой. Когда она открыла дверь, то просто зарыдала! Никто даже не пытался навести порядок. В мойке валялись битые бокалы, ковер усеивали втоптанные окурки, обеденный стол был исцарапан каблуками-шпильками, потому что на нем танцевали. А что творилось в спальне, даже описывать не хочется…

– Утаиваешь подробности? Это на тебя не похоже, – криво улыбнувшись, замечает Фиона.

Ана ухмыляется.

– То и дело слышишь всякие ужасы о постояльцах с сайта аренды жилья! – вступает в разговор женщина в юбке с поясом.

Это Кэтрин, заместитель директора местной школы. Легко вообразить, как она ходит, прямая точно палка, по школьному двору, наводя порядок и дисциплину одним своим видом.

– Я читала статью о женщине-арендодателе, – продолжает Кэтрин. – Когда она вернулась домой, то обнаружила, что в ее гостиной устроили порностудию.

– Да уж, зато не соскучишься! – усмехается Ана.

– Не пугайте Эль! – просит Фиона. – Она только-только начинает приходить в себя после сдачи дома в аренду.

– Этого дома?! – ахает Ана. – Поверить не могу! И как оно?

– Дом оставили в безупречном состоянии, – отвечаю я.

– Мне даже подумать страшно, что у меня могут жить чужие люди, – говорит Кэтрин. – А вы смелая!

– Это был эксперимент. Сдала всего на две недели.

– Расскажи о пресс-папье, – напоминает Фиона.

Я бросаю на нее сердитый взгляд: не хватало еще преподносить мои страхи как что-то забавное! Увы, поздно – внимание присутствующих сосредоточено на мне.

– На самом деле ничего особенного, – небрежно говорю я. – Просто у меня на столе стоит красивое пресс-папье, а по возвращении домой я обнаружила на нем скол. Вот и все. Наверное, подобное всегда случается, когда сдаешь жилье в аренду.

– Но ведь проблема не в сколе, насколько я понимаю? – замечает сестра. – Дело в том, что пресс-папье стояло у Эль на столе в кабинете, а кабинет она перед отъездом закрыла на ключ.

– Неужели постояльцы вскрыли замок? – ужасается Ана.

– Даже не знаю. Возможно, пресс-папье разбилось раньше. Когда мы говорили с Фионой, я просто строила предположения, фантазия разгулялась. А воображение, как ты заметила… – Я киваю в сторону сестры. – …мой рабочий инструмент.

Все хохочут.

– До сих пор в голове не укладывается, – говорит Ана, обращаясь к Фионе. – Мы собираемся клубом уже столько времени, а ты ни разу не упомянула, что твоя сестра – писательница!

Вот так сюрприз!

– Я и сама не знала, – отвечает Фиона. – Она творила в обстановке строжайшей секретности. Правда, Эль?

– Когда создаешь первый роман, то не очень-то верится, что его опубликуют. Поэтому кричать направо и налево: «Эй, люди, я пишу книгу!» – хотелось меньше всего.

– Ну я-то не «люди».

Сестра явно расположена меня задирать. Думаю, они с Биллом накануне поскандалили, и колкости вылетают у нее по инерции.

– А правда, – спрашивает Мейв, – что лучше писать о том, с чем знакома не понаслышке?

Повисает пауза. Мне требуется время, чтобы обдумать ответ.

– Если у тебя есть подходящий опыт, то история выходит более правдоподобной, живой и эмоциональной. Но вряд ли авторам стоит ограничиваться своим опытом.

– Я читала потрясающую статью, – говорит Кэтрин, – о методе Станиславского, о том, как актеры входят в роль. Вы смотрели «Крах»?

Я отрицательно мотаю головой.

– Обязательно посмотрите! Жуткая история о серийном убийце. Так вот актер… кажется, Джейми Дорнан… решил попробовать, каково это – преследовать человека, и однажды вечером вышел вслед за женщиной из вагона метро. Конечно, он держался на расстоянии, она не догадывалась, что за ней следят. Так они прошли несколько улиц, а он анализировал ощущения преследователя.

– Ой как гадко! – содрогаясь, восклицает Лора.

Не могу не согласиться, хотя мне понятен его поступок – он пережил эмоциональный опыт, который пригодится при исполнении роли.

– Вы всегда мечтали стать писательницей? – интересуется Ана.