– Оно пришло с первой почтой, в семь тридцать.

Капитан снова опустился в свое кресло, пристально глядя на меня. Лишь его пальцы, барабанившие по ручке кресла, выдавали волнение.

– Что вы думаете об этом, миссис Шеклтон?

– Понятия не имею, что с этим делать, капитан Уолфендейл.

Он понимающе кивнул:

– Я спрашиваю по двум причинам. Во-первых, именно вы были тем человеком, который принес мне известие о том, что Люси проведет ночь с Элисон.

Пауза, наступившая после этой фразы, повисла в воздухе как обвинение.

– А вторая причина?

– Потому что вы – частный детектив.

– Вы сказали, что я принесла вам «известие» о том, что Люси проведет ночь у Элисон. Но Люси просила меня напомнить вам, что она может так поступить.

– Напомнить! – Он покачал головой. – Я еще не выжил из ума. Если бы Люси сказала мне, что она может остаться у подруги, я бы это запомнил. Когда вы передали мне слова Люси, я ожидал, что она вернется утром, говоря «я могла бы позвонить вам, если бы вы установили себе телефон». Она всегда обвиняла меня в нежелании идти в ногу с двадцатым веком. Несколько месяцев твердила мне о телефоне, как будто телефон – один из предметов первой необходимости.

– Я могу только повторить то, что она мне сказала. И я не знаю, что делать с этим посланием. А у вас есть какие-нибудь мысли?

Он отрицательно покачал головой.

– Капитан Уолфендейл, есть очень простой способ проверить, надо ли серьезно воспринимать это послание, это требование. Выясните, была ли Люси у Элисон.

Он рывком поднялся из кресла.

– А что, если она у нее не была? Что тогда? Даже одним только вопросом я дам понять миссис Харт и Элисон, что Люси не ночевала прошлой ночью дома. Это может разрушить ее репутацию. Она ведь помолвлена, если вы не знаете, нашла прекрасную партию. Но такое… Для чего это проделано? Для того, чтобы помучить меня? Неужели какой-то мерзавец завладел ею?

– Простите, но я не знаю, что еще можно предложить. Я передала вам ее слова и все. Я едва знакома с Люси или Элисон. Похищение кажется мне маловероятным.

Но столь же маловероятным мне представлялось и убийство.

Капитан взял в руки фотографию в рамке, стоявшую на столе рядом с ним. Эту фотографию сделала я для рекламного объявления о спектакле.

– Только взгляните на нее, – произнес он. – Она просто красавица. Красавицей была и ее мать, но Люси… На этом фото от нее исходит сияние. Как вам удалось показать ее такой… воздушной?

Когда люди спрашивают о технике фотографии, их редко интересуют технические детали.

– Я сделала эту фотографию в тот день, когда вокруг нее был такой ореол, – ответила я.

Он улыбнулся.

– Как долго вы были опекуном Люси, капитан?

– После смерти ее родителей.

– Она когда-нибудь раньше исчезала подобным образом?

– Нет, – решительно отверг он такое предположение. – Безусловно, нет.

– Вы просили моего совета. Если бы я хоть немного знала о ее прошлом, это могло бы помочь.

Он поставил фотографию обратно на стол и снова опустился в кресло.

– Она лишилась родителей, когда ей не было и двух лет. Она не помнит их. Ее мать умерла от инфлюэнцы, отец погиб в автокатастрофе в африканском вельде. Нянька привезла ее в Великобританию. К тому времени я уже овдовел. Я перебрался в Харрогейт, когда умерла моя тетка и оставила мне этот дом в собственность, что здорово меня выручило. Люси, таким образом, была обеспечена стабильность. Мисс Фелл, моя соседка с верхнего этажа, очень помогла мне. Она не замужем, но вырастила своих братьев и сестер.

– А няня здесь не осталась?

– Очень ненадолго.

Конверт и записка лежали у меня на коленях.

– Вы принимаете эту угрозу всерьез?

Капитан вскочил на ноги, видимо, будучи не в силах сдержать волнение.

– А как же еще мне это воспринимать? – Он начал мерить шагами комнату. – Я же не могу извлечь эту тысячу фунтов из воздуха. Это просто абсурд.

– Тогда постарайтесь успокоиться. Прогуляйтесь до дома Элисон, скажите, что проходили мимо. Поздравьте Элисон с прекрасной игрой. Вы ведь видели этот спектакль?

Я все еще недоумевала, почему он так осторожничал, когда я прошлым вечером упомянула о мистере Милнере. Было бы вполне естественно сказать, что он находился здесь после обеда, когда я видела их играющими в какую-то настольную игру.

– Вы были прошлым вечером на спектакле?

Мог ли он убить мистера Милнера, разъяренный его приставаниями к своей внучке?

– Вчера я вообще не выходил из дома, – твердо ответил капитан. – Он оперся локтем руки на каминную полку, словно нуждаясь в опоре. – Я видел этот спектакль во вторник.

Не в состоянии сохранять спокойствие, он с новой энергией почти бросился к окну, словно надеясь увидеть на улице Люси и Элисон.

– Наверное, вы правы, миссис Шеклтон. Скорее всего, это какая-то шутка. Просто девичья шалость. Они собираются прийти и начать подшучивать надо мной, говоря: «Ну, теперь-то ты установишь телефон?»

– Капитан, скажу вам откровенно. Я не говорила, что думаю, будто это просто шалость. Но вам, чтобы убедиться, нужно повидаться с Элисон Харт.

Капитан постоял у окна, спиной ко мне, еще несколько долгих мгновений. Потом повернулся, положив руку на лоб, словно ослепленный внезапной болью.

– Даже если это просто шалость, как она могла так поступить со мной?

Я начала испытывать нетерпение. Можно было бы сказать: «Вы обращаетесь ко мне за консультацией в моем профессиональном качестве? Извините, но сейчас я работаю по другому делу».

Капитан вздохнул:

– Миссис Харт – вдова. Если я загляну к ней, а девушки не окажется дома, она, будучи леди, может превратно истолковать мой визит. – Он взглянул на выставленные в шкафу свидетельства своего боевого прошлого, словно рассчитывая получить от них вдохновение. – Я мог иметь дело с перебежчиками индусами или египтянами. Мог иметь дело с бурами. Но я не знаю, что делать со своей собственной внучкой. Женщины… этот пол никогда не отличался ясностью… Здесь я просто-напросто теряюсь.

Не привлекая его внимания, я тщательно уложила записку с требованием выкупа и конверт в свою сумку. Возможно, бумагу надо будет проверить на наличие отпечатков пальцев, но я не хотела настораживать его, сказав это. Внезапно он показался мне уязвимым, хлипким стариком.

– Скажите, а при каких обстоятельствах вы были награждены крестом Виктории, капитан?

Он бросил на меня быстрый взгляд. Несколько секунд мне казалось, что он не ответит на мой вопрос.

Потом он махнул рукой: