будут говорить о том, что кого-то выгонят из убежища, и, тем самым, отдадут на верную смерть. У Тома не было идеи, что он мог бы сказать отцам, чтобы те пожалели бедную девушку, и все оказались в выигрыше. Если отец Николай и выглядел спокойным, то стоящий рядом с ним отец Оскар был готов разорваться от злости. Посмотрев на спящую Лию, Томас увидел засохшую кровь вокруг её рта. Этот знак напомнил ему то, что она совершила перед тем, как он смог её забрать к себе в комнату.

— Отец Николай, отец Оскар, не нужно ничем рисковать. Она — боец. Такой же, как и я, Адам, Джейк или Скай. Спросите у всех, кто был с ней или слышал об этом. Спросите всех что она сделала с Кайлом или Адамом. Она может драться, и она будет драться не хуже любого из нас. В ней есть сильный инстинкт самозащиты и дух прирождённого бойца. — Поддавшись бурному всплеску эмоций и чувству собственной правоты, Томас поднялся со стула, оказавшись выше двух мужчин.

— Инстинкт значит… — Отец Николай почесал свой подбородок, устремив взгляд на окровавленный рот девушки и маленький синяк у глаза. Он думал о возможных последствиях. По нему было заметно, что он не хотел соглашаться с юношей, но, с другой стороны, жалел упустить возможность заполучить ценного солдата. Каким бы не было решение отца Николая, он отвечал только за порядок и правила. Вылазки и стратегия — удел отца Оскара. — Что думаешь, Оскар? Ей можно дать месяца на подготовку.

— Месяц? Долго. Здесь она покажет свою пользу за пару часов.

— Помнишь Алису? Она оказалась бесплодной, и «пару часов» ни о чем не говорили.

Не зря отцы ходили парами. Они могли приходить к конечным решениям в ходе обсуждения, допуская минимальное количество ошибок. Совершая такой ритуал на публике, они только доказывали свою важность и умения.

— Нет, не позволю ей вернуться назад в корпус. Не хочу рисковать детьми и матерями. Оскар, она может оказаться действительно хорошим бойцом. Дай ей две недели на подготовку.

— Неделя, — поставил точку Оскар.

Это был окончательный вердикт. Отец Оскар покинул комнату, не желая задерживать на дальнейшую дискуссию. По нему уже было видно, как он с силой согласился на такие условия. На выходе отец Николай посмотрел на Адама и с легкой грустью в голосе сказал: «прости, приятель. Теперь это уже не твоя комната». Мужчина удалился так же быстро и властно, как и пришел. Вслед за отцами отправился Нейт.

В течении часа Адам собирал свои вещи. Он даже не смотрел на Томаса, — его друг ощущал обиду в свою сторону. Сосед, недавно погибшего на одной из последних вылазок мальчишки, стал новым товарищем по комнате для Адама. Томас представлял, как сильно вся эта новость не понравилось его другу. Ему ведь заново придётся адаптироваться под новое окружение, строить планы с новым человеком и многое другое. На протяжении всех сборов старый хозяин комнаты ни на шаг не отходил от девушки, что теперь стала его ученицей и соседкой. Впервые именно она пугала Томаса. А точнее то, что она за собой приведёт.

Теперь юноша остался один со своими мыслями в полупустой комнате. Он помнил, как тренировали его самого. Как он тренировал других людей, но не знал, как тренировать эту девушку. Телом она походила на любого другого юношу, не считая худобы. Но её воспитание, мысли и воспоминания о старой жизни сильно могли подпортить любую тренировку. Она была для него полна загадок: «сможет ли она справиться?», «чего сможет достичь?». Томас мрачно смотрел на Лию опасаясь, что своими поступками он сломал её жизнь. Он начал жалеть, что позволил всему этому произойти. Если он не справится, то её выгонят. Ему самому придётся её выгнать. Он подарил ей жизнь и будет вынужден забрать её обратно. До места задания они смогут добраться на машине, это самое безопасное и лёгкое. Но, что дальше? Он, к примеру, может сбежать вместе с ней, но их будет ждать ужасный мир, полный опасных созданий и новых условий. «Может… Всё-таки сделать её матерью? Как того требовали отцы» — раздался собственный голос в голове. Томас вернулся в первоначальную точку, где он разрывался от множества противоречивых мыслей, где он мог совершить с девушкой то, что от него хотели, тем самым подарив ей безопасность и свободную жизнь, или дать ей равные права, и шанс каждый день ощущать, как последний.

Томом овладело чувство вины за то, что он решает судьбу другого человека. Ещё пару часов назад он находился с ней в одной комнате, где она возражала против всего что с ней происходило, но потом, дала своё согласие. Она ведь будет ему благодарна, а через год они снова могут встретиться. Юноша поднялся со стула и подошел поближе к кровати. Опустившись на колени, он навис над спящей девушкой. Упираясь на вытянутые руки, Томас смотрел в закрытые глаза Лии. Он почувствовал свою вину, так, будто не он командует собственным телом. Что-то внутри него било тревогу, призывая все чувства и действия к порядку. Чем ближе юноша был к тому, чтобы совершить затеянное, тем наиболее отдалённо он ощущал самого себя, испытывая сильное отвращение ко всему происходящему.

Медленными движениями Томас направил руку к ногам девушки. От прикосновения к мягкой коже по рукам и спине пробежал озноб. Сердце билось с невыносимой силой, эти удары отдавались по всему телу, и сильнее всего по голове. Юношу будто били по затылку гаечным ключом. Его зрение мутнело, сердце сжималось и болело, лёгкие горели от быстрого дыхания, горло пересохло. Он зверь. Чудовище! Он навис над невиновной жертвой апокалипсиса. Он становится тем, кого ненавидел каждой клеткой своего тела.

— Ненавижу… — прошептал Томас себе под нос.

Непривычное ощущение мягкой кожи сводило его с ума. Он прекрасно знал какая может быть кожа: грязная и липкая его собственная, грубая у животных, дублённая, но не эта. Это было что-то из другого мира, что-то невозможное. Тёплая, упругая, источающая тепло; как вода она прогибается под пальцами, желая облечь их. Маленькое, сводящее с ума сокровище. А этот запах… Томас только сейчас заметил этот непривычный коктейль из высохшей крови, слёз и пота. Это был какой-то ужасный наркотик, собранный из множества неприятных сочетаний, такой одновременно сладкий и солёный. От путаницы в голове юноша начал медлить не зная, что он делает и что он должен сделать.

— Что ты делаешь? — раздался чей-то голос.

Томас поднял взгляд в сторону изголовья кровати. Девушка