– Именно так.

– И об этом вы тоже не собирались ставить меня в известность?

– Но ведь вы узнали. Так же, как я уверен, знаете уже обо всех участниках. Вы же понимаете, для чего эти турниры.

– Я мог бы помочь! – Голос стал яростным.

– Пока вы только мешаете, ректор Врон, – даже не повышая тон, отвечал декан. – Вы пытаетесь защитить тех, кто в вашей защите совершенно не нуждается.

– Я ректор, и это мои…

– Они вам никто, – не дал закончить Кхедс. – Мало того, вы же понимаете, что среди них сейчас находятся очень опасные элементы. Но ваше отношение к адептам не позволяет их разоблачить или увидеть.

– А если вы все-таки ошибаетесь и лидер повстанцев не здесь?

– Не ошибаемся. – Вот теперь голос декана стал суров. – И лидер, и его главный помощник. Оба здесь. Под чужими личинами. И мы с вами понимаем, почему они выбрали именно этот институт.

– Блуждающий замок Ад-Гойтера, – протянул ректор.

Я, стоящая за дверью, отчетливо поняла, что подслушиваю разговор, явно не предназначенный для чужих ушей. Очень опасный для меня разговор. Но заставить себя уйти уже не могла. И продолжала слушать еще внимательнее.

– Три года они здесь, – говорил Кхедс. – Они ищут пути к нему, набираются сил и знаний, чтобы иметь возможность достать артефакт Шайгор. Сдерживать уровень силы и магии, как вы знаете, сложно. Это должны быть если не лучшие, то хорошо рекомендующие себя адепты. Но таких слишком много в вашем институте.

– И вы надеетесь, что турниры помогут выявить лидера и его помощника? – поинтересовался ректор.

– Я уверен, что смогу это сделать, – твердо заявил Кхедс. – Любой турнир – сосредоточие сил и магии. Если сделать несколько турниров сразу, то концентрация достигнет очень высокого уровня. Испытание же, учитывая то, как его проводят, превратит всю эту магию в большое силовое поле. Ее можно использовать для выявления замка Гойтера. Лидер это тоже понимает. Как и то, что это его шанс. И он им воспользуется. Нам остается только ждать. И присматриваться к тем, кто рядом. Так вот во время этого мне бы не хотелось, чтобы под ногами шмыгали развязные девицы. Поэтому я буду вести свою политику в вашем институте и очень бы вас просил не лезть в мои дела с адептами моего факультета. Иначе вам придется иметь дело уже не с деканом вышмага, а с искателем высшей инквизиции ХиллРауна.

Минутная тишина, после которой прозвучало уже сдержанное:

– Что ж, декан Кхедс, удачи вам и высшей инквизиции в поисках.

Я шарахнулась от двери, понимая, что сейчас из нее выйдут. Но поздно. Та открылась, и на пороге возник ректор. И я тут очутилась перед его взором.

– Адептка! – рявкнул он на весь коридор. – Вы подслушивали?

Тут же из-за его спины вышел декан Кхедс.

– И снова же о нравах ваших адептов, ректор Врон, – бросил насмешливо.

А я, понимая, что если сейчас не смещу внимание с себя, то мне конец, торопливо выпалила:

– Там адептку убили.

* * *

Это был правильный ход, обо мне сразу же почти забыли. «Почти» – потому что, когда декан Кхедс схватил меня за руку, рыкнув: – Показывайте! – он еще и добавил: – О том, что вы услышали, поговорим позже.

А в следующий момент с другой стороны меня подхватил ректор Врон.

– Где она?

– Вестибюль второго этажа перед поворотом в женское общежитие, – скороговоркой выпалила я.

Воздух передо мной сгустился, начал сворачиваться в спираль, серея и образовывая воронку, в которую вместе со мной шагнули декан и ректор.

А вышли мы все вместе в центре вестибюля. Прямо в лужу растаявшего ледового катка.

– Вижу, вы здесь точно побывали, адептка Льярра Шео, – насмешливо подметил декан Кхедс. Щелкнул пальцами, и вода испарилась, оставляя пол чистым.

«Ух ты! – с завистью подумала я. – Мне бы так!»

И тут же отвлеклась на происходящее.

Пострадавшая девушка находилась там же, у колонны. Но теперь рядом с ней были трое парней. Двое сидели на корточках, один вырисовывал какой-то знак в воздухе.

Последнего я сразу узнала. Рыжий!

Едва мы вышли, как он повернулся. Мельком скользнул взглядом по мне, на лице на секунду появилось удивление, но парень тут же посмотрел на мужчин.

– Черной ночи, ректор Врон! Черной ночи, декан Кхедс!

– И вам долгого рассвета, адепт ДайАр.

Рыжий коротко кивнул.

– Мы собирались к вам, лорд-ректор, как только узнаем уровень потери магии у адептки.

– Уже определили, что произошло? – хмуро спросил ректор.

ДайАр направился к нему, на ходу объясняя:

– Девушка обнаружена в ходе ночного патрулирования. Адепт Зайн уже проверил: она жива, но очень обессилена, причем магически.

«Ого, он тоже капитан? Удивил». Я успела поймать очередной взгляд рыжего. Быстрый и вопросительный.

– Уровень потери? – отвлек его от моего созерцания ректор.

– Подозреваю, что на данный момент пятый, – отчеканил Дай, поворачиваясь к нему. – Точнее скажут целители. Есть искра, но слишком слабая. Зайн едва уловил ее, но определить местоположение не получилось. Возможно, это остаточный след.

В то время как ректор разговаривал с парнем, Кхедс приблизился к несчастной. Адепты, сидящие рядом с ней, тут же встали. Декан жестом приказал отойти и сел рядом с девушкой. Начал выплетать руками какие-то символы над телом.

– Воздействие первого уровня… – продолжал рыжий, то и дело косясь на меня и хмурясь.

А я что?

Я пошла за деканом. Если что, то он руководитель моего факультета.

Присела рядом, внимательно смотря на действия Кхедса. Тонкая серебристая паутинка обрисовала силуэт девушки. Кое-где заискрилась и посерела.

– Что это значит? – спросила я едва слышно.

– Это пробоины, – тихо ответил декан. – Дыры в магии. Отпечаток воздействия.

– Но их очень много. – Я окинула взглядом паутинку. – Она же почти вся серая.

– Это говорит о том, что магия в адептке практически отсутствует. Вон, видите, в области живота едва заметное сияние. Это все, что осталось. Искорка. – Декан на меня посмотрел. – Адептка Льярра, это лишняя информация для вас.

– Разве? – удивилась я. – Но ведь это мы ее обнаружили. И даже призрака прогнали. Так почему мне не узнать, что произошло?

Взгляд декана стал любопытным.

– Кто мы, и какого призрака?

– Мы с адепткой Сиреей. Мы шли к себе и натолкнулись на девушку и призрака.

– И прогнали его? – Казалось, Кхедс еще больше удивился.