Они стали бросать в него камни, палки и ветки, чтобы посмотреть, что он будет делать и станет ли убегать. Весь дрожа, он взглянул на них, а затем отчаянно стал метаться то влево, то вправо, пытаясь спастись. Его смятение только раззадорило мальчишек – они смеялись, улюлюкали и бросали в него еще больше камней. Зверь метался из стороны в сторону: то пробежит несколько дюймов вправо, затем остановится и пробежит несколько дюймов влево, остановится снова и начнет дрожать. А мальчишки все смеялись и смеялись.

Они взяли его на руки: будет ли он кусаться? будет ли царапаться? – решили отнести к отцу Пурана, он сможет определить, что это за животное. Зверь дрожал, скулил, так и норовил выскользнуть из рук Пурана, который прижал его к себе.

По пути они встретили Лакшмана, возвращавшегося в деревню по дороге из Деодхама и несшего на спине вязанку хвороста. Мальчики знали, кто это, – вся деревня знала, как зовут его, Лакшмана, и его брата Рамлала, которых называли шял джионля – лисьим отродьем. В деревне ходили слухи, что их мать, которая умерла сразу после родов, ведьма, у которой были какие-то запретные отношения с животными, и это привело к тому, что у него и его брата были острые черты лица, напоминавшие лисьи.

– Что у тебя там? – спросил Лакшман Пурана.

– Животное. Мы не знаем пока какое.

– Дай-ка мне посмотреть… Это щенок.

– Но у него такие большие лапы, – возразил мальчик.

Лакшман только сейчас заметил, что они действительно не были похожи на лапы ни одного из щенков, которых он видел за свою жизнь. Когти были длинными и кривыми, как маленькие сабли, но его морда вполне напоминала морду щенка. Или даже теленка – теленка, который только-только родился. Но потом его как громом поразила мысль – может, это медвежонок? Он был так взволнован, что сказал свою догадку вслух.

Мальчики изумились.

– Балу?[46] – все повторяли они.

– Где вы его нашли, в лесу? Ну-ка давайте его мне, – сказал Лакшман, опуская на землю хворост.

Дрожащее, моргающее существо оказалось немного больше и тяжелее упитанной собаки. Шкура была темно-серой, короткой и плотно прилегала к коже. Рыло было вытянутым и белым от кончика носа до самого лба. Животное все не переставало пищать, несмотря на то что Лакшман пытался его успокоить.

Откуда ни возьмись появилась собака и начала кружиться около Лакшмана, гавкая и виляя хвостом, как флажком. Ее лай не утихал, наоборот, он становился все более активным, почти истеричным, а глаза неотрывно смотрели на зверя. Лакшман знал, что это за собака, ее звали Джумру и ее хозяевами были люди, которые на своем участке построили новый гостевой дом, отделенный от их собственного террасированным участком. Бо́льшую часть года они проводили в Морабади, где у них был еще один дом. Лакшман неоднократно приказывал собаке перестать лаять, но запах медведя не давал ей покоя. Чтобы отогнать собаку, он взял палку, но собака отступала лишь на полдюжины шагов, а лай и вовсе не утихал. В конце концов она последовала за Лакшманом, в нескольких шагах позади.

Мальчики пустились вперед, чтобы предупредить о появлении Лакшмана с медвежонком, такое событие выходило за рамки привычного течения жизни. Через несколько минут Лакшман дошел до старого баандж[47], который был в самом центре деревни; около десяти человек уже собрались посмотреть на медвежонка, но это был не предел – люди подходили еще. Две собаки начали лаять, и их совместный хор с Джумру начал сводить с ума. Лакшман отогнал их, но они, отойдя в сторону от толпы, все равно продолжали лаять. Толпа жужжала: слышались догадки, вопросы, рассуждения.

– Ха, ха, балу хэ[48]. Я точно знаю. Видел такого же несколько лет назад.

– Откуда он взялся? Наше деревня расположена слишком высоко на холмах для этих животных.

– А где же его мама? Он такой маленький… думаете, он потерялся?

Один из мальчиков отломил небольшую веточку от хвороста Лакшмана и начал тыкать ей в медвежонка. Остальные подхватили эту идею и только было собрались взять себе по палочке, как Лакшман рявкнул на них и отогнал в сторону. Звереныш слегка пискнул, попытался пошевелиться, но почти сразу отказался от этой идеи.

– Как думаете, мама его сейчас ищет? Придет ли она ночью, чтобы забрать его?

– Его писк похож на мяуканье кошки. Это кошка, которая притворяется медведем, ха ха ха ха…

– Как ему удалось выжить ночью? Как только пантера его не съела?

– Его нашли рядом с домом Сураджа, буквально в нескольких метрах. Один из мальчиков раструбил всем о находке, чтобы ему помогли определить, что это за зверь.

– Медведь – это же хорошее предзнаменование, да? Это подарок от Голу.

– Должно быть, он голоден. Давайте его покормим?

Ни у кого не было с собой съестного. Кому-то наконец удалось достать сухую чапати, раскрошить ее на кусочки и бросить медвежонку. Но он не обратил на нее никакого внимания. Один из мальчиков не выдержал и снова стал тыкать в него палочкой, показывая на кусочки лепешки и приговаривая:

– Ешь, ну же, ешь.

Медвежонок застыл, дрожа, и будто не замечал предложенную ему пищу.

Женщина, которая интересовалась, где его мама, сказала:

– Он еще слишком маленький, чтобы есть хлеб, у него нет зубов, и он может пить только материнское молоко.

– Давайте тогда размягчим роти[49] водой, – предложил кто-то.

Мальчики, словно по команде, начали суетиться: нашли воду, собрали с земли кусочки роти и начали смачивать их водой. Мальчик, у которого в руках была палочка, стал перемешивать хлеб и воду, чтобы они быстрее превратились в кашицу. Но земля уже впитала большую часть жидкости, и его действия только поспособствовали тому, что на кусочки чапати налипла грязь. Мальчика это не остановило, и он снова начал упрашивать медвежонка съесть что-нибудь.

– Ты что, дурак? – сказал кто-то из толпы. – Надо было все смешать на тарелке. Кто же это на земле делает? Ты только испортил роти.

Через плотную толпу людей стала пробираться женщина. Подойдя к мальчику, она шлепнула его и потащила домой. Сын Рамлочана собрал испачканные в земле кусочки лепешки и убежал, чтобы размягчить их надлежащим образом. Рассуждения продолжились:

– Медведь может быть и дурной вестью. Маленький, потерявший свою мать… это недобрый знак.

Собаки пытались протиснуться сквозь толпу, прямо к медвежонку. Самого назойливого пса пнули, и он, скуля, отступил назад.

– А что, если этот медвежонок принесет несчастье всей деревне?