первую очередь: заскочить в ближайшую аптеку за средством экстренной контрацепции или заглянуть в магазинчик на углу за новой юбкой.

По-хорошему, лучше бы сделать и то и другое. Кто его знает, этого бесплодного Шаталова! Но стоит кое-как стереть с себя липкие разводы, глянуть на часы... плюю на аптеку и бегу за юбкой.

Экстренная контрацепция в моей жизни уже была. Один раз. Девять лет назад. Тогда после порванного презерватива Марк сам смотался в торговый центр и привез целую коллекцию таблеток.

Шансы забеременеть казались нулевыми. Никто не мог и представить, что живчикам Шаталова до барабана суперсовременные препараты и надпись «Гарантирует» на рекламном флаере, который сунул в пакет с лекарствами шустрый провизор.

***

Решив проблему с гардеробом, я больше не задерживаюсь. Стараясь не нарушать правила, жму на газ. Ругая переходы и светофоры, спешу за своим мальчиком.

Когда подъезжаю к школе, он уже стоит возле ворот.

— Привет, мам.

— Привет, родной. — Обнимаю так крепко, будто не видела целую вечность.

— Думал, что ты забыла.

Глеб хмурится. Трет лоб. А я замираю.

Даже это простое движение он делает в точности, как его отец. Костяшкой указательного пальца. С тем же прищуром и губами, сжатыми в нитку.

Ничего нового, однако после сегодняшней встречи с Марком и его требования познакомить с сыном привычные жесты играют новыми красками.

Становится смешно. Все девять лет я считала Глеба своим. Называла про себя «только мой мальчик». А по факту — воспитала копию любимого мужчины. Маленького Шаталова, а совсем не Градского.

Похожего на отца до такой степени, что им даже не придется привыкать друг к другу. Встретятся, всмотрятся. И совпадут всеми привычками, мыслями и характерами. Будто я рожала сына не для себя, а для Марка.

— Мы сегодня собирались поговорить. — Глеб застегивает на себе ремень безопасности и тянется за моим.

— Может, все-таки в кафе? — Еще никогда я не была так близка к передозировке Шаталовым. — Шоколадный торт или эклеры с заварным кремом?

Наверное, кафе не самое лучшее место для важных разговоров, но хочется хоть как-то подсластить моему мальчику горькую пилюлю.

Обычно Глеб соглашается сразу. Ни разу ему не удалось устоять против шоколадного торта. К сожалению, сегодня все иначе.

Не дождавшись ответа, я загружаю в меню навигатора адрес нашего любимого кафе. А стоит тронуться, сын произносит:

— Меняю торт на твои сырники. — Тяжело, по-взрослому вздыхает: — Поехали лучше домой.

***

— Выглядишь так, словно по тебе поезд проехал.

Лена заглядывает к нам в гости сразу после возвращения. Заметив на кухонном столе творог, тут же занимает первый попавшийся стул и начинает свое излюбленное занятие — допрос.

— Почти. Бульдозер прокатился. — Я насыпаю на стол маленькую горку рисовой муки и принимаюсь лепить шарики.

— Снова встречалась со своим... кхм, новым боссом? — Подруга осторожно оглядывается в сторону детской.

— Марк все знает. — Раз уж нынче день откровений, решаю признаться во всем сразу.

Так сказать, потренироваться перед самым главным разговором.

— О тебе?.. — Глаза Лены становятся круглыми.

— Обо мне. О Глебе. О своей жене и доноре, которого она привела в нашу клинику. И о беременности от него.

— Что?! — Теперь округляются буквой «о» не только глаза подруги, но и рот.

— Проклятие! Забыла... — Хлопаю себя тыльной стороной ладони по лбу. — Это сегодняшняя новость.

— Ты подсадила ей эмбрионы, оплодотворенные спермой ее знакомого?

— Он сдал материал как раз перед тем, как я занялась лечением Шаталовой. Подмену, как я поняла, организовал сам Савойский. А потом он же заблокировал мне доступ к данным пациентки.

— Обалдеть... — Лена даже не моргает.

— И сейчас она беременна. Не от мужа. Не от донора. А от... — На миг задумываюсь. — Похоже, от любовника.

Меньше всего хочется сочинять сплетни, только слишком уж все очевидно. Как в деревянных пазлах для самых маленьких: одна половинка и другая. Никаких лишних частей.

— Настоящий роман! — восторженно произносит подруга.

— Скорее триллер.

Отряхнув руки, я достаю из кармана телефон и показываю страничку с сегодняшними новостями. С разбитой машиной и коротким заключением врача.

— Я что-то запуталась... — Лена тянется за стаканом с водой. — Ты говорила, что вы с Шаталовым встречались... Как, если он в коме?

— О, мы не просто встречались — Щеки вспыхивают. — Этот коматозник живее всех живых. Цел, невредим и хочет видеть Глеба.

В квартире свежо, но мне все равно не хватает воздуха. Забыв на минуту о сырниках и скором разговоре с сыном, распахиваю окно и делаю глубокий вдох.

— Вот это дела-а! — тянет Лена.

— Да! — Я опускаю взгляд.

Сегодня вместо бэхи сразу три незнакомых машины. Одна по уже привычной случайности подпирает мою, а две другие — старенький джип соседа. Нагло! Словно где-то разместили объявление о бесплатной парковке в нашем дворе.

— И что ты теперь планируешь делать? — Лена подходит ко мне и обнимает за спину.

— Сначала сырники. — Кусаю губы. — Потом признание. А после буду думать, как познакомить этих... — Договорить не успеваю.

Только раскрываю рот, чтобы сказать «мужчин», телефон во всю мощь динамика сообщает о входящем звонке.

— Тебе нынче с работы и по вечерам названивают? — сочувственно произносит Лена.

— Нет...

Я неуверенно нажимаю на кнопку и вздрагиваю, когда слышу знакомый голос:

— Это Марк. Никуда не выходи. Никому не открывай. Закройся и постарайся подпереть дверь чем-нибудь тяжелым. Скоро буду.

Глава 26. Игры для взрослых

Ничто так не портит идеальную игру, как форс-мажор.

Марк

Час назад

Лишь одна женщина в моей жизни умела ювелирно выносить мозг без всяких скандалов, истерик и требований. Для этого ей было необязательно даже открывать рот.

Просто врывалась в жизнь. Делала что хотела, наплевав на запреты. И вырубала к чертям все мои предохранители.

Первый раз — девять лет назад. Еще молодая и безбашенная.

Второй раз — сегодня. Взрослая, красивая, но такая же сумасшедшая.

После побега Лизы мозг приходится заставлять работать чуть ли не насильно. Не спасают серые больничные стены. Впервые на моей памяти не работает закон опустевших яиц.

Внизу легко. Никто не проверяет ширинку на прочность. Кровь давным-давно перетекла из нижней головы в верхнюю. Только система не работает.

Вместо того чтобы думать о делах, вспоминаю, как