А значит, кто-то наверняка уже побежал звать представителей закона. И я бы с радостью полежал в тени деревьев еще хотя бы пару минут, но встречаться с обладателями серебра, а уж тем более золота на поясе не хотелось совершенно. Так что я с кряхтением сначала уселся, а потом дотянулся рукой до ближайшего дерева и с его помощью кое-как поднялся на ноги. Вся левая половина тела слушалась с явной неохотой, спина при каждом движении взрывалась болью, но я терпел. Сейчас самое главное – убраться от всех этих глаз, а уж исцелением моей разваливающейся тушки пусть займется наследие Антаки.

– Стой… куда ты?

Молодой и высокий – разумеется, по местным меркам – парень шагнул мне навстречу, чтобы остановить. Вполне возможно, из самых лучших побуждений. Наверняка я выглядел немногим лучше свежего покойника. И сам не отказался бы от помощи какого-нибудь местного врача или знахаря – если бы не был уверен, что вместе с ним непременно появится парочка коллег Карны с дубинками на поясе.

– Я в порядке, – проворчал я, отпуская дерево. – Пусти.

– Что? – Парень оглянулся по сторонам, будто бы ища поддержки от столпившихся вокруг меня «бронзовых». – Ты же еле держишься на ногах.

До чего упрямый.

– С дороги! – прорычал я сквозь зубы.

Подействовало. То ли разговаривать таким тоном здесь позволяют себе только Кшатрии, то ли чувствовать исходящее от меня «излучение» Джаду умеют даже те, кто сам подобной силой не обладает – вся толпа тут же дернулась назад.

– Прости, Владыка! – Высокий парень попятился, прячась за спинами остальных «бронзовых». – Я не должен был…

– Верно, – буркнул я.

И двинулся прочь, бесцеремонно раздвигая плечами тех, кто и так расступался у меня на пути. Через пару десятков шагов я оглянулся – и почти никого не увидел. Все то ли поспешили убраться подальше, то ли просто разошлись по своим делам. Шестеренки этого мира замерли лишь на мгновение, выплюнули рухнувшую с небес – точнее, с поезда – песчинку и спокойно закрутились себе дальше. О моем неудавшемся акробатическом этюде напоминали только неровный просвет в зеленой «крыше», обломанные ветки на земле и облетевшие листья – но их уже гнал прочь легкий ветерок.

Я тоже не стал задерживаться в крохотном садике и поспешил к ближайшему проходу между домами. В этом городе явно умели ценить полезную площадь и застраивали каждый клочок земли. Я специально выбирал самые узенькие улочки, чтобы поскорее избавиться от ненужного внимания, и через некоторое время забрел туда, где иногда приходилось протискиваться чуть ли не боком.

С каждым шагом эти странные трущобы все больше напоминали нищий городишко где-нибудь на востоке – что-то похожее я сто раз видел по ящику. Тот же доносящийся отовсюду гомон, те же трещины на стенах, царящие повсюду яркие краски и вездесущая пыль. Вряд ли местные поголовно так уж нечистоплотны – скорее просто не видят смысла бороться с тем, что в таком месте в принципе невозможно победить. Пыль поднималась из-под моих ботинок и оседала ровным слоем на одежде, на стенах, на растениях – на всем.

Соперничать с ней могла только зелень. Немногочисленные деревца и лианы торчали из каждой щели и упрямо карабкались вверх – туда, где могли зацепить хоть каплю света. Но при этом вовсе не выглядели признаками запустения – скорее наоборот, сливались с домами, оплетая целые стены и цепляясь за края загнутых кверху крыш.

Тогда, с платформы, я видел немало каменных зданий, но здесь пока что встречал только те, что когда-то были построены из глины, дерева и тростника. Определенно не самый богатый квартал. «Бронзовый» – как и вагоны в поезде. Скромный, но немыслимо колоритный, красочный и по-своему даже уютный. Для своих.

Но я здесь чужой. Меня тут же выдаст и рост, и лицо и – в первую очередь – одежда. При желании я, пожалуй, мог бы дотянуться до тряпок, которые висели на натянутых через улочки веревках, но не стал. Это общество явно держится на нерушимой кастовой системе и железной дисциплине. Кшатриям позволяется смотреть на всех остальных сверху вниз и прыгать из окон поездов… но не ездить в них без билетов. Так что за воровство я вполне мог лишиться жизни… или руки – по какому-нибудь древнему обычаю. А пережить отсутствие конечности уж точно куда сложнее, чем косые взгляды.

Которых, впрочем, становилось все меньше. Даже местного многолюдства не хватило, чтобы заполнить все улочки до единой, и я, наконец, забрел туда, где не встретил никого. Не самое подходящее место для отдыха – но лучшего я не найду. Самое время присесть, дать отдохнуть измученному и израненному телу – а заодно и попробовать понять, откуда в моей черепушке появился еще один обитатель с труднопроизносимым именем.

Виглаф, сын Рагнара, прозванного Вороном. Какой-то древний скандинавский ярл, морской разбойник. Воитель, получивший точно такой же свиток с иероглифами, как и я сам…

Только тысячу или даже чуть больше лет назад. И я, кажется, уже догадался, что начало происходить с бесстрашным викингом дальше…

– Оставьте меня в покое. Уходите!

Из размышлений меня вырвал женский крик, раздавшийся неподалеку. Судя по всему, девчонке угрожала серьезная опасность – и вряд ли от дикого зверья.

От людей.

– Это не твое дело, Ричи, – простонал я. – Слышишь?

Но ответить мне мог бы разве что дракончик – но гребаная рептилия на руке и не думала подсказывать. Разве меня вообще касается какая-то идиотская разборка местных «бронзовых»?

Нет. Ничуть.

Слышишь, болван, ты только что свалился с поезда и еле ходишь! Даже не думай!

– Твою же мать, Ричи… – простонал я, отталкиваясь лопатками от приятной прохлады стены.

То ли Виглафу Рагнарсону не терпелось снова подраться, то ли при падении я ударился головой слишком сильно – через несколько мгновений я, прихрамывая, уже поворачивал за угол.

* * *

Девчонка в длинном темно-красном платье медленно отступала. Спиной ко мне – поэтому еще и не заметила, хоть и была шагов на десять ближе. Остальные – троица тощих смуглых парней, одетых в уродливое рванье неопределенного цвета – наверняка уже разглядели меня в тени дома. Но то ли не посчитали стоящим внимания… то ли вовсе приняли за своего. После ночевки в зарослях, беготни по пустыне и прыжка из окна поезда мои джинсы и куртка вряд ли выглядели лучше, чем их обноски.

– У меня ничего нет! – прохныкала девчонка, делая еще шаг назад. – Уходите!

– Кое-что у тебя наверняка есть. – В руке самого рослого из парней сверкнуло лезвие ножа. – Поделишься? Тогда уйдешь живой.

Врет. Я в первый раз в этом мире столкнулся с чем-то подобным, но почти не сомневался, что они в любом случае не отпустят свою жертву. Такие ублюдки везде одинаковые. И в родном Сан-Фране, и где-нибудь в Бронксе, и даже здесь.

– Уходите прочь! – Девчонка не смогла унять дрожь в голосе. – Уходите, и я никому не скажу, что видела вас здесь!