Спорить с провокаторами в социальных сетях бессмысленно, но я могу присоединиться к восставшим женщинам. Я способна вдохновлять тех, кто отчаянно нуждается в точке опоры, чтобы выразить себя и перевернуть мир. Я хочу, чтобы женщины поняли, что мы не соревнуемся друг с другом.

Мы по одну сторону баррикад. Незначительный комплимент, который позволит женщине понять, что она на верном пути и отлично справляется, может многое изменить. Мы должны защищать друг друга, когда нас атакуют или осуждают. Если есть возможность, мы можем принимать на работу других женщин и рекомендовать друг друга как специалистов. Я знаю, насколько важен образ компании, и в индустрии, где женщины практически не занимают руководящих должностей, дискриминация особенно бросается в глаза.

Я хочу удостовериться, что мы начнем просить повышения в должности или увеличения зарплаты, зная, что мы этого достойны, вместо того чтобы вкалывать и молча надеяться, что усилия будут отмечены по достоинству. В двадцать девять лет я прочитала статью в Marie Claire о том, что женщины просят повышения гораздо реже мужчин, с рассмотрением наиболее эффективных стратегий, и поняла, что и сама никогда этого не делала. Я собрала все полученные отзывы о моей работе в СМИ и назначила встречу с производственным директором, по итогам которой получила прибавку в пятьдесят процентов и дополнительный бонус. Если бы я не попросила, я никогда не получила бы такого значительного повышения зарплаты. При этом я знаю, что мужчины, занимавшие мою должность до и после меня, изначально зарабатывали больше.

Когда мне предложили работу в утреннем шоу на HOT 97, мне сказали, что полноценной ведущей я не стану, а буду отвечать только за сводку погоды, информацию о транспортной ситуации и «желтые» новости. Я отказалась в пользу собственной радиопрограммы на Sirius. Понимала, что свобода действий и возможность построить собственный бренд гораздо ценнее, нежели второстепенная роль, пусть даже в легендарной вещательной компании. Тогда я сказала руководителю программы, что готова впахивать, чтобы в более подходящее время занять должность посерьезнее. Само же предложение о работе в крупной компании я использовала в качестве аргумента для очередного повышения зарплаты.

Я жалею, что у меня не было наставника, который помог бы мне выбрать верное направление или дал бы путевку в жизнь. Тогда, вместо того чтобы заковыристо плутать до моего сегодняшнего статуса, я прошла бы более ровным путем. Нынешний век доступности и СМИ менее терпелив и любит показуху. Необходимость всегда выглядеть идеально, без угрей и морщин, молодой, с тонкой талией, большой задницей, точеными линиями, с шикарными дизайнерскими сумочками, за рулем машин класса люкс, запрыгивающей в личный самолет или на яхту — все это может показаться невыполнимым. Однако, если найти в себе силы и решимость НЕ ПОДДАТЬСЯ подобному давлению со стороны общественности, чувствуешь себя более значимой.

Мой феминизм вдохновляет женщин осознавать, что они не обязаны соответствовать существующим общественным нормам и стандартам. Зарабатывать больше своего благоверного и содержать домашнее хозяйство — нормально. Не иметь благоверного — тоже абсолютно нормально. Если женщина сама хочет изменить что-то в своей внешности и знает, на какой риск она идет, то в пластической хирургии нет ничего страшного. Как нет ничего страшного в том, чтобы трясти маленькой попой и принять свои так называемые «недостатки». Женщина может быть незамужней, моногамной, в свободных отношениях, «гулять» направо-налево, может бросить твою завравшуюся, неверную задницу или решить остаться. Мой феминизм строится не на осуждении других, а на том, чтобы прислушиваться и понимать, чем мы отличаемся друг от друга. После этого можешь мне нравиться или не нравиться. А я могу нравиться или не нравиться тебе. Тем не менее каждый раз, когда буду в прямом эфире, я продолжу поддерживать и участвовать в любом мероприятии, которое поможет женщинам почувствовать себя сильнее, особенно цветным женщинам, которым предстоит преодолеть дополнительные препятствия. Это включает в себя прием на работу, организацию и ведение женских клубов, финансовое планирование, стажировки, советы, заботу о психическом здоровье, сексуальную свободу, бодипозитивизм, образование — все для нас.

ОСНОВАТЕЛЬНИЦА СООБЩЕСТВА «ПОДРУГА ПОДРУГИ»

Не было никакого определенного момента времени, когда я превратилась в феминистку. Не было «ага»-момента, как не было и какой-то определенной истории, которая заставила бы меня на физическом уровне испытывать яростную ненависть к патриархату. Быть непокорной женщиной — это заложено у меня в генах. Папа — марокканский француз-еврей, мама — сербка, сама я росла в Лос-Анджелесе, в семье, похожей на ситкомовских Брэдли, где много властных женских фигур: четыре сестры, две мачехи, три крестные матери и мама, посвятившая свою жизнь воспитанию бесстрашных женщин, потому что мы жили не в самом тихом городе. Я росла под чутким руководством этих женщин, на которых хотелось равняться, которые существовали, невзирая на несколько браков, разводов и разные жизненные истории, которые безоговорочно поддерживали друг друга и своих детей и научили меня, что в этой жизни нет места подобострастному тону, особенно за общим столом.

Когда мне исполнилось два года, родители записали меня в балетный кружок. В юношестве я занятия не бросила, продолжив упражняться после школы и в выходные, отправляясь каждое лето на гастроли и давая сезонные представления. Быть балериной означало жить в постоянном движении. Каждое утро я просыпалась и одевалась так, чтобы не выделяться среди других учениц: розовые колготки, черное трико, волосы собраны в тугой пучок, — а потом надо было затмить всех в танце. Я тренировалась с упорством профессионального атлета, но при этом должна была казаться хрупкой, нежной и женственной. Помни шаги, контролируй темперамент, будь женственной тут, будь мужественной там, выгляди миленькой, двигайся быстро, держи ритм, выходи за рамки, пленяй, все сразу. С малых лет меня приучали бросать вызов невозможному, не опускаться до слепого повиновения, трогать сердца людей одним лишь своим присутствием. Меня приучали требовать внимания, никогда не сомневаться в том, что я принадлежу авансцене.

Мой феминизм — врожденный. Это не черта характера, не определение, не ярлык или звание, это отношение к миру. Мне двадцать четыре года, я живу в Нью-Йорке, возглавляю компанию Friend of a Friend — издательскую платформу, специализирующуюся на публикации жизненных историй и дающую возможность женщинам раскрыть свою индивидуальность через рассказы о будничном. Я по-прежнему продолжаю жить, требуя внимания мира, потому что никогда не соглашусь, чтобы женщины занимали какое-либо место, кроме авансцены. Все предоставляемые миром возможности существуют для того, чтобы мы ими пользовались и делились. Не будет времени более важного, чем сейчас, в 2018 году, для того чтобы женщины начали поддерживать друг друга и подталкивать каждую из нас под свет собственных софитов. Сейчас самое время быть шумными, сильными и непокорными. В качестве своей миссии я избрала путь союзничества с каждой женщиной нынешнего поколения, чтобы разрушить женоненавистнические стереотипы, сломать выстроенные между женщинами стены и создать сообщество, в основе которого лежит взаимопомощь. Будучи девушкой, бизнесвумен, дочерью, сестрой и подругой, я поняла, что феминизм — это не звук собственного голоса, это использование тобой сцены, чтобы вдохновить и поддержать других женщин найти свой путь.