Компьютеры у них на работе сменили – новые привезли из США, кажется, в рамках «помощи в области кибернетической безопасности». Раньше нечего было и думать о том, чтобы закупать компьютеры у потенциального противника – но теперь закупили: чего говорить, если теперь в кабинете главы СБУ открыто стоит телефон засекреченной связи с американским посольством, и туда даже американскую голограмму налепили – а чего скрывать-то? Новые компьютеры, как им сказали, были той же модели, какие использовались в ЦРУ – то есть никаких выводов на внешний носитель информации нет и невозможно подцепить ни флешку, ни проигрыватель дисков, ни дисковод. Сам компьютер работает по принципу «внутреннего облака» – то есть информация хранится сразу на нескольких дисках в распределенном режиме и, даже получив нелегальный доступ к одному компьютеру, ее не скачать и не прочитать. Ну и системы доступа, конечно – карточка и отпечаток пальца.

Но полковнику не нужны были большие массивы данных, так называемые DATA. С его отличной памятью, тренированной еще в высшем учебном заведении, он запоминал ключевые моменты, потом сбрасывал это на носитель и передавал. Сейчас его ключевым активом была информация о засекреченных станциях связи, используемых украинской разведкой, и их физическом местонахождении, а также принципах связи.

Но вчера он случайно получил еще более серьезную информацию. Настолько серьезную, что ее необходимо было передать как можно быстрее…

После пятиминутки ненависти – полковник готов был поклясться, что некоторые его коллеги только открывали рот, но не повторяли за диктором – он вернулся в собственный кабинет. Вставил в прорезь свою карточку доступа. Приложил палец… но вместо привычных загрузочных таблиц высветилось: обратитесь к администратору.

Что за черт…

Администратор сидел на этом же этаже, это был молодой парень… и кажется, он верил искренне. Полковник постучал в дверь, зашел, протянул свою карточку…

– Что-то не грузится…

Администратор вставил карточку в контрольный терминал, забарабанил по клавишам.

– Действительно, не грузится. Вот тут запись – вам необходимо пройти внеплановый контроль.

Дзинь…

Полковник вдруг вспомнил – квартира под ними не сдавалась долгое время, но теперь – кто-то снял ее. И более того – этот человек уже был у них дома.

Дзинь…

– Это в центральном аппарате?

– Верно.

– А временный доступ? У меня работа.

Администратор пожал плечами:

– Меня уволят. Извините…

Полковник забрал карточку и вышел…

До обеда он просто сидел в своем кабинете, ничего не делал и думал. Просто вспоминал, что было в последнее время, и где он мог облажаться. Пришел к выводу, что нигде, но, скорее всего, какая-то движуха вокруг него началась. Не хотелось бы думать, что его сдали в Москве. Возможно, сдали сами того не желая. Если он, полковник украинской разведки передает информацию русским – то почему где-нибудь в Москве не может сидеть полковник русской разведки, передающий информацию украинцам? Причин может быть множество, Украина и Россия до 2014 года никогда не рассматривали врагами друг друга. Более того – был такой генерал Голушко, он был сначала начальником КГБ Украинской ССР, потом начальником Федеральной службы контрразведки России, в истории спецслужб это, наверное, единственный такой случай, когда один человек возглавлял спецслужбы двух государств. Если смотреть по фамилиям – то в спецслужбах России всегда было полно этнических украинцев. Кто может дать гарантию, что один из них…

Он сидел и думал.

Пообедать он поехал в город, в банальную «Пузату Хату». И во время поездки впервые почувствовал, что за ним следят…

А если следят так, что их можно обнаружить – значит, готовится арест…

Телефон у него был, конечно, левый. Но это ничего не значило при таком уровне контроля. Просекут. Еще у него была карта памяти размером с ноготь, туда он записал в том числе и полученную вчера информацию. И теперь он стоял перед дилеммой. Если за ним следят – то ни тайниковая операция, ни моменталка – невозможны, просекут сразу и сорвут передачу информации. Информацию можно передать по экстренному протоколу – просто сбросить в нужное место через телефон. Это будет стопроцентным доказательством его вины, но при этом информация уйдет по назначению.

Что же делать…

Так ничего и не решив, он заказал борщ… все как обычно…

Удивительно, но дело решили украинские националисты. Несколько человек в аляповатых рубашках с вышиванками ввалились, как к себе домой, один пошел заказывать. Еще один, осмотревши зал, выбрал себе жертву, подошел к ней, пнул по ножке столика.

– Ну чо, кацап?! – весело спросил он обедающего человека. – Слава Украине!

…

– Я тебе Слава Украине сказал?!

Полковник встал со своего места и подошел поближе.

– Извинись, – потребовал он на русском.

– Чо? – Видимо, этот отморозок был с Борщаговки или еще откуда, ударная сила, пушечное мясо в любые времена, от титушни до майдановских сотен. – Чо ты сказал?

Самое интересное, что и до сих пор ни на каком языке, кроме русского, перемешанного с матом и уголовным жаргоном, они не объяснялись.

Вместо ответа полковник достал карточку своего удостоверения. Лицо отморозка сразу переменилось – он хорошо знал, к чему может привести стычка с кем-то из СБУ. Даже в его куриных мозгах нашлось место для того, чтобы уложить рассказы и слухи о бесследно пропавших людях и эскадронах смерти…

– Атас, валим! – визгливо крикнул он, и подельники, потом и он сам ломанулись на выход…

Ради чего все это было…

Ради чего…

Он вышел на улицу… место для парковки было совсем рядом, сейчас не каждый может позволить себе заправлять автомобиль. Тут же заметил хвост – они особо и не скрывались уже. Вон, стоят – новенькая черная «Шкода»…

Только что пацанов зашугал своим удостоверением, а потом и сам – зашугался. Смех… а ведь шли-то – жить с гордо поднятой головой, ничего не боясь. А вышло…

Мерзость… мерзость… мерзость…

Он сел в свою машину. Достал карту памяти и вставил в телефон. Положил рядом, на пассажирское свой пистолет. Набрал номер, который помнил наизусть, и, выдохнув, как перед прыжком в ледяную воду, нажал команду «передача». Всё. Если телефон на контроле, то приказ о его аресте поступит минимум через двадцать минут. Максимум – через час. Вот и все то время, которое у него осталось…

И его он проведет с пользой…

Бросив телефон рядом с пистолетом, он нажал на газ и увидел, как следом за ним отъезжает от тротуара «Шкода».

Что делать…

Можно просто покататься по городу – время есть. Тем более он любил этот город и знал, что ему будет его не хватать. Будет не хватать зеленых холмов и мостов, парящих над Днепром, интимной тесноты улочек Подола и простора бориспольской трассы. Будет не хватать киевлян, тех людей, которым он принес присягу и которых он предал.