— Спасибо, что не прогоняешь меня.

— Не за что. А теперь, может быть, отпустишь?

— Только если позволишь поцеловать тебя на прощание.

Мэри приоткрыла губы и сделала глубокий вдох.

— Зачем? — хриплым голосом спросила она. — Зачем тебе это?

Он опустил руки на ее плечи и повернул к себе. Нависая над ней, как башня, он заслонял собой ресторан, фонари на парковке, звезды…

— Мэри, просто позволь тебя поцеловать.

Руки скользнули по ее шее и охватили лицо.

— Один разок, хорошо?

— Нет, не хорошо, — произнесла она еле слышно, но он слегка откинул ее голову.

Он приблизился, ее губы задрожали. Она сто лет уже не целовалась. И никогда — с подобным мужчиной.

Прикосновение оказалось неожиданно мягким, нежным, несмотря на мощное телосложение Гала.

В тот момент, когда жар уже охватил ее груди и стал распространяться между ног, она услышала шипение.

Гал отпрянул от нее, посмотрел как-то отстраненно, нервно сложил руки на груди, словно стараясь сдержаться.

— Гал?

Он не ответил, просто стоял и смотрел на нее. Она подумала бы, что он потрясен, но знала: дело в чем-то другом.

— Гал, ты в порядке?

Он кивнул, а затем ушел, растворившись во тьме за пределами стоянки.

Рэйдж материализовался во дворе между Берлогой и особняком.

Он не мог найти объяснения странному ощущению внутри, похожему на еле заметную дрожь в мышцах и костях, некую вибрацию. Никогда раньше он ничего подобного не испытывал. Произошло это все в момент, когда его губы коснулись губ Мэри.

Любые новые, необычные проявления в его теле не предвещали ничего хорошего, поэтому он сразу же и сбежал. Пока, кажется, ее отсутствие помогало. Но вот беда: пока вибрация постепенно угасала, его охватывала потребность разрядиться. Это уж вовсе несправедливо! Обычно после явления зверя проходило несколько спокойных дней.

Он посмотрел на часы.

Черт побери! Он просто жаждал поохотиться на лессеров, хоть немного выпустить пар, но, как только Тор стал во главе Братства, правила поменялись. Теперь Рэйдж после превращения должен был провести несколько дней вдали от сражений, чуть поостыть. Со смертью Дариуса прошлым летом количество братьев сократилось до шести, а когда Рэт взошел на престол, их осталось пятеро. Раса не могла позволить себе потерю еще одного воина.

Передышка имела, конечно, свои плюсы, но его раздражала необходимость действовать по чьей-то указке. А еще больше — держаться в стороне, особенно когда нужна разрядка.

Он достал из кармана плаща связку ключей и подошел к своему «понтиаку». Машина с ревом завелась и минуту спустя уже мчалась по трассе. Рэйдж не знал, куда едет. Да это и не было важно.

Мэри. Тот поцелуй.

Боже, ее дрожащие губы оказались невероятно сладкими, настолько сладкими, что ему хотелось раздвинуть их языком, проникая внутрь. Проникнуть и отступить. И опять — вглубь. А потом проделать то же самое своим телом, лежа у нее между ног.

Лучше не думать об этом. Из-за непонятного гудения он мог опять сорваться, подвергнуть себя опасности. Проклятье! Такая реакция просто нелепа. Мэри успокаивала, расслабляла его. Конечно же, он ее хотел, но это должно было помочь ему разрядиться, а не представлять угрозу.

Черт возьми! Может быть, он ошибся, неправильно истолковал пробежавший по его телу ток? Может быть, это просто сексуальное влечение совершенно нового уровня? Не то, к чему он привык, — снятие возбуждения, прежде чем его тело возьмет над ним верх.

Он вспомнил женщин, с которыми спал. Невероятное количество безымянных, безликих, которые помогали ему разрядиться. Он ласкал и целовал их, пока они не достигали пика удовольствия. Тогда он не так остро ощущал, что всего лишь использует их.

Черт! Он же все равно понимал, что использует. Он действительно использовал их.

Даже если бы поцелуй Мэри не вызвал загадочного гудения, он все равно оставил бы ее на стоянке. Прекрасный голос, воинственный взгляд, дрожащие губы… Нет, Мэри не может стать очередной девушкой «на случай». Овладеть ею, даже при взаимном желании, значило бы осквернить нечто чистое, лучшее, чем он сам.

Зазвонил мобильник, он достал его из кармана. Глянув на номер, чертыхнулся, но все же ответил.

— Привет, Тор. Как раз собирался тебе звонить.

— Только что видел, как от нас рванула твоя машина. Встречаешься с человеческой женщиной?

— Уже встретился.

— Быстро. Надеюсь, она обслужила тебя по полной программе.

Рэйдж стиснул зубы. Впервые он не нашелся что ответить.

— Я говорил с ней о мальчике. Все в порядке. Он симпатичен ей, она переживает за него, но, если он исчезнет, проблем не возникнет. Они познакомились совсем недавно.

— Молодец, Голливуд! А сейчас куда направляешься?

— Просто катаюсь.

Голос Тора смягчился.

— Очень не любишь пропускать драки?

— А ты?

— Конечно! Не переживай, завтрашняя ночь уже скоро, и ты опять возьмешься за дело. А пока можешь воспользоваться другим своим источником разрядки — сходи в «Одноглазый».

Тор хмыкнул в трубку.

— Кстати, наслышан о двух сестричках, которых ты уложил одну за другой. Ты просто неподражаем, старик!

— Да уж… Тор, окажи любезность.

— Какую угодно, брат мой.

— Не мог бы ты… не доставать меня разговорами о женщинах? — Рэйдж сделал глубокий вдох. — По правде говоря, я просто ненавижу все это.

Он собирался остановиться, но неожиданно слова сами полились из его уст, он не мог с ними справиться.

— Я ненавижу безликость происходящего. Ненавижу, как после болит в груди. Ненавижу запах своего тела и волос, когда возвращаюсь домой. Но больше всего я ненавижу, что мне придется снова и снова все это делать, чтобы не навредить вам или кому-нибудь постороннему. — Он перевел дух. — А те сестрички, из-за которых ты пришел в такой неописуемый восторг… Дело вот в чем. Я выбираю только тех, кому наплевать, с кем они переспят. Иначе просто нечестно. Эти две цыпочки из бара приметили мои часы и решили, что я неплохой трофей. Секс с ними интимен, как авария на оживленной трассе. А насчет вечера… Ты пойдешь домой к Уэлси. Мне идти домой одному. Как и вчера. Так же будет и завтра. Я имею дело с подобными девицами не веселья ради, меня оно попросту убивает. Так что оставим эту тему, добро?

Последовала долгая пауза.

— Господи… Извини меня. Я не знал. Даже не догадывался…

— Да… — Надо закончить эту беседу. — Послушай, мне пора двигаться. Пора… двигаться. Пока!