– Тепло для начала будет просто великолепно, – согласилась Люсиль. – Томас, твоя молодая жена промерзла до костей.

Люсиль отстегнула с пояса кольцо с ключами и приготовилась уйти. Казалось, что она устала и немного торопится.

– Я отведу тебя наверх, моя дорогая, – улыбнулся Томас своей жене. – Сразу же разведи огонь. Ты даже можешь набрать в ванну горячей воды. Только сначала спусти ее. Там может быть немного красного осадка, но потом он исчезнет.

Смущенная от того, что Люсиль будет выполнять работу по дому, пока она будет нежиться в ванне, Эдит хотела отказаться и предложить Люсиль свою помощь. Но она действительно насквозь промерзла и настолько вымоталась, что сейчас ни на что не годилась. Мысленно она поклялась, что освободит Люсиль от домашних забот или, по крайней мере, возьмет на себя их значительную часть. Сама она не привыкла выполнять работу, которая предназначалась для слуг, но она была готова учиться и неплохо понимала, что значит «управлять домом».

– Люсиль, а можно мне будет получить копию ключей от дома, когда у вас будет время?

– Вам она не нужна, – быстро и резко ответила женщина. А потом, уже более спокойным тоном, добавила: – По крайней мере, не сейчас. Многие части дома небезопасны. Вам понадобится несколько дней, чтобы со всем ознакомиться. А потом, если ваше желание не пропадет, я попрошу сделать для вас дубликаты.

Эдит пришлось удовлетвориться этим ответом, но она решила, что обязательно станет полезной Люсиль. Ведь та так долго несла на себе груз борьбы за поддержание этого громадного дома в пристойном виде, и Эдит видела, что в этой борьбе побеждает Дом.

Вместе мы обязательно изменим ситуацию, поклялась она себе.

А потом, вслед за своим мужем, она направилась к лифту, в предвкушении горячей ванны и, может быть… супружеского ложа.

Почти сразу же после этого

Оно наблюдало.

Новобрачная стояла в ванной комнате в корсете и сорочке и вращала краны. Из одного из них вырвалось облако пара и вылилось несколько первых капель, красных, как кровь.

– Боже! – воскликнула женщина.

В этом доме нет Бога, подумало Оно. Оставь надежду, всяк сюда входящий[21].

Норовистые обогреватели по обеим сторонам ванны затряслись, трубы завибрировали со смертельной частотой, а потом раздался ужасный оглушающий звук. Звук был грубым и требовательным. После этого из крана побежала чистая и горячая вода. Не все еще в Доме развалилось и пришло в негодность. Пока еще не все.

Женщина сняла очки и положила их в раковину, после чего забралась в ванну. Вполне себе ничего штучка. Отличие – блондинка. Особенность – американка. Что-то новенькое.

В зеркале над ее очками расцвел отпечаток ладони.

Значит, сегодня ночью взглянем на невесту. На что она похожа?

#

Внизу, в посудомойне, Оно увидело другую сцену:

– Что это вообще такое? – спросила сестра. Она была озабочена, и в ее голосе слышались панические нотки. – Что она здесь делает?

– Ни малейшего представления, – ответил ее брат, регулируя пламя в бронзовом нагревателе. Ха-ха, волнуется за удобство невинной овечки в ванной. Хочет быть уверенным, что ванна горячая, так же как и вода для чая. Расставляет ловушки. Эти двое, темная парочка. Как Оно их любит. Как любит их заводить….

– Эта собака, – сестра была взволнована. На ее лбу виднелись капельки пота. – Ты же сказал, что убил ее.

Его лицо напряглось. Это что, попытка оправдаться или извинение?

– Я просто оставил ее на улице, – признался брат. – Я подумал….

– Тогда как же эта гадость смогла выжить? Как она продержалась все это время? – вслух удивилась сестра. – Скорее всего, на объедках. Как и все мы.

Теперь его лицо смягчилось и на нем появилась та любовь, которую он испытывал по отношению к сестре.

– Больше нам не придется так жить, – в его голосе звучали уверенность и обещание.

– Да неужели? – оскалилась женщина. – Деньги же еще не пришли, или я ошибаюсь?

– Нет, но уже скоро.

Сестра захлопнула печь и приготовила горячий чайник. Потом она выбрала жестянку с чаем – на этот раз не синюю – и залила кипятком заварной чайник. Затем она внимательно осмотрела чашки и отставила в сторону ту, которая была выщерблена. Вместо нее она поставила на поднос идеально подходящие друг к другу чашку и молочник. По семейной традиции чайные принадлежности были украшены перегородчатой эмалью. Изумительно. Так мало осталось истинных сокровищ.

Люсиль подошла к брату очень близко, так, как к нему, наверное, подходила его новая жена, но Томас не отодвинулся. Может быть, он слегка отвлекся, пока его сестра готовила чай, чтобы он отнес его Эдит. А может быть, испытывал чувство… вины.

Терзаемый мыслями.

– Как только она подпишет последние бумаги, она исчезнет, – напомнила его сестра. – А до этого… Постарайся больше не делать ошибок.

Ничего не сказав, но с сомнением на лице, брат убрал красную жестянку и взял поднос в руки.

#

Эдит никогда бы не подумала, что такое возможно, но она стала согреваться после того, как погрузилась в ванну, стоявшую на львиных лапах. Ванна была тщательно вымыта, и Эдит добавила в нее немного ароматических солей, которые привезла с собой. Запах роз вызвал смутные воспоминания об их помолвке. Во время церемонии она вела себя как лунатик, и сейчас ей бы хотелось вспомнить все поподробнее. В тот момент она все еще была в шоке.

За окнами завывал ветер, стекло дребезжало в круглых окнах у нее над головой. Эдит глубже погрузилась в воду.

Потом ей показалось, что она услышала какой-то шум: то ли шепот, то ли чей-то… плач? Она попыталась прислушаться, несмотря на то, что сердце ее оглушительно заколотилось. Люсиль была права, когда говорила о необходимости обуздывать фантазию. Эдит откинулась назад и позволила себе расслабиться в горячей воде. Однако вскоре поняла, что размышляет над тем, что произошло в лифте. Дом действительно был колоссален, и, когда они прибыли, Люсиль в нем не было. Кто-то вполне мог проскользнуть в дом, пока Финлэй занимался багажом. То, что на много миль в округе не было других домов, было правдой, но какой-нибудь выгнанный слуга или кто-то еще…. Ни Томас, ни Люсиль не выказали ни малейшего беспокойства по поводу возможности внезапного вторжения.

Они живут здесь всю свою жизнь, напомнила себе Эдит.

Шуршание в спальне. Девушка вздрогнула и прислушалась.

– Томас? – позвала она. Он обещал ей принести чай.