В качестве ответа комната наполнилась мучительным стоном. Он эхом прокатился по помещению, заставив волосы у нее на затылке встать дыбом.

Эдит настолько испугалась, что чуть не уронила чашку, и намертво вцепилась в мужа.

– Что это было? – воскликнула она.

– Когда начинает задувать ветер с востока, в трубах образуется вакуум и, сотрясаясь всеми стеклами, Дом… – черты его лица заострились, как будто он стеснялся собственных слов, – … понимаешь, Дом начинает дышать. Я знаю, что это действительно жутко.

Эдит содрогнулась. Это действительно было жутко. Так, что ей трудно было это осознать. Мало того, что сам по себе звук был страшным, но и его назначение было странным. Дышащий Дом. Ужасно, особенно для маленьких детей. Как Томас переносил все это, будучи ребенком?

– А с этим можно что-то сделать? – с надеждой спросила она. Эдит была уверена, что как только ее муж узнает, что ей так плохо от этих звуков, то он немедленно все починит, если только это будет зависеть от него. А как же их дети, благослови их Господь, которые должны родиться после того, как они полностью станут мужем и женой?

– Невозможно, – ответил Томас. – Ребенком я рыдал каждый раз, когда слышал этот звук. Но скоро ты привыкнешь не обращать на него внимания.

Значит, это все-таки пугало его, когда он был мальчиком? Эдит решила, что ее муж не был счастлив в своем Доме в детстве, и ей стало грустно. Ее задача как жены в будущем будет заключаться в том, чтобы давать ему радость. Он вытащил ее из бездны, в которой она оказалась после смерти отца. И она сделает все, чтобы он не оказался в той темноте и одиночестве, в которой была она.

Инфернальный шум прекратился, и они снова устроились рядом друг с другом. Когда она вернулась к своему очень горькому чаю, Томас, с неожиданной помпой, поставил перед ней большой деревянный ящик. Она подняла глаза и обрадовалась, увидев, что он снова улыбается. Как будто из-за туч выглянуло солнце и согрело ее.

– Ради бога, что это такое? – спросила Эдит.

Когда он улыбается, на его щеках появляются ямочки.

– А это сюрприз! Я чуть голову не сломал, пытаясь найти для тебя достойный свадебный подарок.

Эдит была тронута заботливостью мужа. Поженились они очень быстро, и с деньгами у него были проблемы. Он купил прекрасный траурный костюм на похороны ее отца и не позволил ей заплатить за него, настояв на том, что такая благотворительность поставит его в неловкое положение. И вот теперь он каким-то образом умудрился приобрести для нее свадебный подарок.

На коробке была пластина, на которой были выгравированы инициалы Э. Ш. Как он смог так оперативно сделать это?

– Эдит Шарп, – произнес он, хотя это было лишним. Она уже попробовала писать свои новые инициалы, как это сделала бы любая другая девушка, узнавшая имя своего жениха. Но то, как он произнес это, Эдит понравилось, и несколько минут она сидела молча, наслаждаясь звуком своего нового имени.

Потом она открыла коробку и, увидев содержимое, задержала дыхание: внутри была добротно сделанная пишущая машинка. Ей немедленно вспомнилась их первая встреча, и эмоции захлестнули ее с головой. Эдит обняла мужа, а он отстранился от нее, чтобы посмотреть на нее, просто посмотреть – и на лице его была радость, смешанная с… сожалением? Ну да, он ведь тоже думает сейчас о той их первой встрече. Это произошло в конторе ее отца: она перепечатывала свою рукопись, которую Томас с ходу объявил хорошей. А потом они с ее отцом схлестнулись. Бедный папа, теперь он покоится рядом с мамой.

С моей мамой, которая пришла ко мне после смерти. Которая предупредила меня, чтобы я остерегалась Багрового пика. Или это была не она? Что же я все-таки тогда видела?

Она попыталась сдержаться, но расплакалась на его плече от того, что он был такой хороший.

Под его защитой она чувствовала себя в безопасности.

Томас закрыл глаза, и она устроилась рядом с ним.

Вот сейчас, сейчас это произойдет. Она все еще слегка боялась, но страсть уже начинала брать верх над ней. Страсть и нежнейшая любовь к этому человеку.

Он неуверенно поцеловал ее. Все еще сдерживается. Эдит хотела сказать, что хочет его, но не знала, уместно ли это. Их время еще не наступило.

– Жутко утомительное путешествие, – пробормотал Томас. – Тебе надо отдохнуть.

Он осторожно отодвинул ее в сторону. Может быть, он думал, что так будет лучше для нее, а она была слишком смущена, чтобы сказать ему обратное. Она действительно мало что знала о подобных ситуациях – у нее не было матери, с которой она могла бы обсудить вопросы физиологии, а то, что говорили другие девочки, с ее точки зрения, не имело никакого смысла. Юнис стащила одну книжку из запертого сундука, который она обнаружила в подвале дома Макмайклов, и читала избранные места перед хихикающей аудиторией, в которую входила и Эдит. В основном речь там шла об использовании плеток и тростниковых палок, и Эдит тогда объявила, что это ненормальные вещи, которые не могут происходить между женатыми людьми. Она настолько разошлась, что Юнис бросила ей книгу со словами:

– Тогда сама расскажи нам об этом Эдит, коли ты так много знаешь. Расскажи нам историю, которая начинается со слов: «Однажды давным-давно дрожащая девственница вышла замуж за похожего на призрак владельца замка, населенного привидениями….»

И вот теперь она сама замужем больше месяца и знает только, что когда Томас оказывается с ней рядом, то она ощущает тепло и желание познать все, до самого конца.

– Я сейчас тоже приму ванну, – сказал ей Томас. – Заканчивай свой чай, и если ты, милая, уснешь, то я не стану тебя будить.

Но я хочу, чтобы ты меня разбудил, чуть не произнесла она вслух. Я… хочу тебя.

Но когда он еще раз взглянул на нее, глаза Эдит уже закрывались.

Полночь

Оно наблюдало.

Сестра через замочную скважину проследила за тем, что происходило в спальне. Увидев, что брат отказался выполнять свои супружеские обязанности, она улыбнулась и ушла.

А Оно наблюдало, как дыхание Дома ворошило сухие листья, которые то влетали в окна, то пролетали мимо. Из разрывов обоев, покрывавших стены дома, сочилась кровь. От ударов ножом или от лезвия, которым медленно проводили по вене? Вылетели мертвые головы; начали свой пир опарыши.

Безумный мозг Дома гнил, а ночь укрыла луну своими крыльями, украсив полы изящным рисунком. В подвале танцевали Мертвые головы, потому что там было холодно и потому что там было темно. И потому что они были голодны.

Им хотелось бабочек.

#

Часы пробили двенадцать раз, и Эдит сонно пошевелилась посреди потертой роскоши голубого постельного белья.

Опять раздался какой-то шум, и она приоткрыла один глаз. Кто-то опять тихонько плакал. На этот раз она была в этом уверена. Она повернула голову на сторону Томаса, но его в постели не оказалось.