что-то менять в жизни, но что? Решив начать с внешности,девушка зашла в салон красоты, но вышла оттуда расстроенная — даже элементар­наястрижка была ей не по карману. Внезапно Аню осенило: нужно попросить Лизуподстричь ее. Добежав до парикмахерской, где та работала, Аня остановилась. Ковходу подъехала красивая машина, и из нее вышел водитель — ее папа. Он подалруку Лизе, нежно попрощался с ней и сно­ва сел за руль, Аня достала телефон ипозвонила отцу.

Привет, пап. Ты где?

На работе. Ну, то есть почти. Лизу на работу подвез. А ты вшколе?

Почти. Спектакль интересный смотрю, — ответила Аня.

Малыш, а чего ты хотела? Случилось что-то? Или деньги нужны?— спросил Михаил Алексе­евич.

Нет. Просто хотела узнать, как у тебя дела. А еще мне мамужалко...

Сквозь стекло машины Аня увидела, что папа помрачнел инервно провел рукой по волосам.

Ань, я тороплюсь, извини. Потом поговорим, ладно?

А ты машину купил? — поинтересовалась Аня.

Сегодня с утра, —удивленно сказал папа. — А ты откудазнаешь?

— У тебя очень красивая машина. — Аня от­ключилателефон и спряталась за углом.

Михаил Алексеевич покрутил головой, взгля­дом отыскиваядочь, потом завел машину и уехал. А Аня развернулась и пошла искать дру­гуюпарикмахерскую — стричься у Лизы ей уже не хотелось.

Гуцул зашел в гости к Антону и застал его ле­жащим в кроватис вытянутой ногой.

Тебя можно поздравить? — весело спросил он. — Ты, говорят,выбрался из своего заточения. Как там в школе?

Расскажи лучше про тренировки, — попро­сил Маркин.

Это просто чума! — сказал Гуцул, и глаза у него загорелись.— То, чем мы с тобой раньше занимались, — детский сад. А этот Яков — реаль­ныйчел. Знаешь, какие у него в команде масто­донты?

Антон не слушал. Он думал о чем-то своем и крутил в рукахмобильный.

Друг, что происходит? У тебя проблемы? — спросил Гуцул,заметив это.

У меня тут... В общем, Аня. Я не знаю, что происходит.

Я тебя понимаю. Анька клевая девчонка, сам повелся, толькооблом. Тебя она тоже отшила?

Ничего не отшила, — покачал головой Маркин. — Просто я незнаю, что делать. Даже

поговорить с ней не могу — она все время от меня бегает,трубку не берет. Может, ты с ней погово­ришь?

Ну уж нет, в этих делах третий лишний. Тут уж ты самкак-нибудь разбирайся. И потом, она мне все еще нравится.

Блин, друг называется. — Антон бросил на Гуцула свирепыйвзгляд.

Ну ладно, ладно. Шучу. Просто хотел тебя позлить, —улыбнулся парень. — Я тебя вообще не узнаю. Раньше тебя проблемы не смущали. Атеперь маленькая проблемка, а ты спасовал. Помнишь, как у тебя трюк спереворотом не по­лучался? Так ты все равно его добил. Девчонки, онинастойчивых любят.

Вечером «Ранетки» репетировали в спортзале новую песню.После очередной попытки Лера бросила палочки на пол.

Не, народ, я больше не могу! Что это у нас все песенки проэту дурацкую любовь? Все, крайняк! Достала она меня.

Напиши про другое, — предложила На­таша.

Ага, про ненависть, — съязвила Лена.

Слушайте, у вас времени вагон, а меня ма­ма вон под окнамипасет, — обиженно сказала Женя. — Не хотите играть, я одна буду репети­ровать.

Она начала наигрывать мелодию новой песни, Наташа отошла всторону и попробовала дозво­ниться отцу, а Лена присела на скамейку и громковсхлипнула.

Лен, ты что? — обеспокоенно спросила Але­хина.

Маму с папой вспомнила...

Не переживай, их скоро освободят. — Женя села рядом сподругой и обняла ее за плечи. — А я вот живу, как в тюрьме — вечно подконвоем. Им нужно, чтобы я училась день и ночь, а все осталь­ное по фигу.Помешались на этой медали.

Дверь спортзала скрипнула, и тихо вошла Аня. Когда она снялакапюшон, девчонки ахнули от удивления: на фоне модно подстриженных темных волосвыделялись веселые разноцветные прядки.

Прокопьева, ты? — удивленно произнесла Лера. — Смело! Как тырешилась-то?

Легко, — весело ответила Аня. — Тем более это временно: одинраз голову помыть, и все как раньше. Можно хоть каждый день эксперимен­тировать.

Ой, как классно! — восхитилась Женя. — А давайте все такпокрасимся?

Ага, и будет группа клоунов, — выдала Ле­ра, но тут жеспохватилась: — Ой, меня сегодня что-то несет...

Наташ, можно тебя на минуточку, — попроси­ла Аня. — Давайвыйдем в раздевалку, поговорим.

Ну, пойдем. — Липатова неохотно встала и вышла.

Слушайте, а они не поубивают друг дру­га? — спросила Лена.

На всякий случай надо быть начеку, — от­ветила Лера ивооружилась барабанными палоч­ками.

В раздевалке Наташа плюхнулась на скамейку и, показывая, чтоей разговор совершенно неин­тересен, стала рассматривать свои кроссовки.

— Прости меня, — начала Аня. — Я знаю, ты злишьсяиз-за Антона. Но я правда ни в чем не виновата. Когда Лера рассказала мне оваших отношениях, я сделала все, чтобы вам не мешать. Просто все идет не так, ия не понимаю, в чем де­ло. Но я все исправлю. Я обещаю тебе, что больше не будувстревать. Я так решила. Вот все, что яхотела тебе сказать,

Наташа удивленно смотрела на Аню, но ничего не отвечала.

Вернувшись в зал, девочки взялись за инстру­менты.

— Ну что, споем? — предложила Наташа. — Пролюбовь!

Аня дружелюбно улыбнулась, и, как ни стран­но, Липатоваответила ей тем же.

Утром Аня зашла в кухню, вытирая полотенцем только чтовымытые волосы.

Слава богу, ты смыла с себя эту попугайскую раскраску, —ворчливо сказала Ирина Петровна, отрываясь от книги, которую держала в руках.

А мне нравилось. И потом, это же не насов­сем. Просто мнезахотелось что-то изменить в своей жизни.

И что изменилось?

Аня вздохнула, взяла в руки бутерброд и при­нялась есть.

Мам, а что ты читаешь?

Это сборник афоризмов. Разбирала книги вчера, нашла, —сообщила Анина мама. — Зна­ешь, в студенческие годы я частенько в негозаглядывала. Тогда мне казалось, что я могу най­ти в нем ответы на любыевопросы. А еще мы с девчонками в институте любили гадать по этой книге.

Это как? — удивилась Аня.

Например, тебя волнует какой-то вопрос, ты называешь мнестраницу и строчку, а я читаю чье-нибудь высказывание. Глупо, конечно, но тог­дамы в это верили.