Назойливый будильник продолжал звенеть, доказывая, что этоне сон и что ЭТОТ день все-таки наступил. Аня лениво приоткрыла один глаз,надеясь, что противный звук ей снится. Но нет — звон не унимался.

Она протянула руку и, выключив будильник, села на кровати,удру­ченно оглядывая комнату. Все стены обклеены постерами ее кумиров, рядом скроватью — про­стенькая, но такая родная гитара. Сегодня Ане стукнуло целых 15лет, и она заранее ненавидела этот свой день рождения. В ее возрасте Пинк,Кристина Агилера и Нелли Фуртадо уже вовсю разъезжали по миру с гастролями. НоАнина жизнь не представляла собой ничего выдающе­гося. Обычное существованиезаурядной школь­ницы, которая сама научилась играть на гитаре. Ну не совсемзаурядной, конечно, — весьма сим­патичной и довольно талантливой. А толку-то?..

В дверь постучали — и на пороге нарисовался Анин папа сулыбкой до ушей. Привет новорожденным! — сказал он и про­тянул дочерифантастических размеров букет, — Как тебе?

Такой большой! — оценила Аня букет, креп­ко обняла отца ичмокнула в щеку. — Спасибо, пап.

— Эх, и когда ты успела стать такой взрос­лой...—почему-то очень грустно произнес он.

Лирический момент неожиданно прервала ма­ма. Она вошла вкомнату и сурово заявила:

— Завтрак, между прочим, уже давно на столе.Аня, пора собираться, а то в школу опоздаешь.

Папа кинул маме неодобрительный и предосте­регающий взгляд,и та словно опомнилась.

— С днем рождения, — быстро сказала она.Фраза прозвучала совсем не весело и уж никак

не празднично.

Мама вышла, отец последовал за ней. Аня тяжело вздохнула,прижимая к себе цветы. За­рывшись носом в огромный душистый букет и ничего неразличая за ним, она побрела в кухню и тут же, споткнувшись, чуть не упала —прямо в проходе у стены стояла раскладушка. В резуль­тате столкновения та сгрохотом рухнула на пол.

— Ах ты блин! — отпрыгнула Аня, потираяушибленную коленку, — Мам, ты не в курсе, ктоздесь капканы понаставил?

Мама многозначительно посмотрела на отца. Тот кинулсяубирать раскладушку.

Извини, не успел...

А зачем доставал-то ее? — Аня заподозрила неладное.

Да... — Папа явно придумывал ответ на хо­ду. — В комнатедушно, а мама не может спать с открытой форточкой, вот я и решил перемес­титьсяна кухню.

Повисла неловкая пауза: Аня, мама и папа молчапереглядывались. Наконец мама не выдержала и выхватила у дочери цветы.

— Что ты с ними носишься? Давай в вазу по­ставлю, — раздраженно проворчала она. — Иди,умывайся!

Аня уныло поплелась в ванную. Теперь все было ясно. У них вквартире совсем не душно, просто родители опять поссорились. И зачем-то от нееэто скрывают. Сначала говорят, что она взрослая, а потом обращаются, как с ре­бенком!

Аня выдавила зубную пасту на щетку и по­смотрела на своеотражение в зеркале. Виду этой девушки был мрачный — отлично день рожденияначинается...

В это же время на другом конце города в ма­шине,припаркованной посреди тихого дворика, заканчивалось утреннее свидание.Несмотря на то, что молодой человек был намного старше де­вушки, выглядели обаодинаково счастливыми.

— Давай беги... Отец сейчас проснется, — про­изнесЕгор, глубоко вздохнув после продолжи­тельного поцелуя.

Лера крепко обняла его, оттягивая момент рас­ставания:

— Не проснется, у него будильник всегда на од­но ито же время стоит — еще целых семь минут!

Егор неохотно подтолкнул девушку к двери:

Беги давай, экстремалка! Лучше чуть рань­ше, чем чуть позже.

Ты мне позвонишь? — Выйдя из машины, Лера обернулась.

Ни за что! — пошутил парень, нажал на пе­даль и скрылся заповоротом.

Стараясь не улыбаться слишком широко, Лера разулась вподъезде, на цыпочках вошла в квар­тиру, повесила пальто в шкаф и...столкнулась с отцом. Тот выходил из спальни.

Доброе утро, доча. Чего ты уже встала?

Да вот решила сегодня пораньше. Хочешь, завтрак приготовлю?— Лера умело сменила тему.

Спрашиваешь еще! — Отец расплылся в улыбке и критичнооглядел дочь. — Слушай, Лер­ка, а юбка у тебя не слишком короткая?

Эта? Да нет, эта не короткая. — Девушка не без удовольствияпосмотрела на свои длинные ноги и направилась в кухню.

Когда отец с полотенцем на шее вышел из ван­ной, чайник наплите разрывался от свиста и па­ра, а Лера мирно спала, положив голову на руки.Поморщив лоб, мужчина направился в спальню дочери: подушка смята, одеялонебрежно отбро­шено. В коридоре он поднял ботинки Леры: по­дошвы грязные,свежезаляпанные, не иначе как нынешней ночью... Хмыкнув под нос, отец про­шел всвою комнату, переоделся в милицейскую форму и, вернувшись на кухню, разбудилдочь:

— Лерка, подъем! Завтрак готов.

— Я что, уснула? — испуганно заморгала Лера.

Отец раскладывал по тарелкам яичницу. По­перчив, принялсяесть.

Лер, а ты после школы что делаешь?

Ничего, гуляю... После того как уроки сде­лаю. — Леранасторожилась: не заподозрил ли чего?

Но он был спокоен.

Одна уроки делаешь?

Нет, с Наташкой. Вдвоем веселее. Ты же зна­ешь, мы с самогодетства дружим.

Знаю. А спать во сколько ложишься?

В одиннадцать-двенадцать...

— В твоем возрасте нужно спать не меньше восьмичасов. Я, кстати, не сильно шумлю, когда  возвращаюсь?

— Да нет, я крепко сплю, — улыбнулась Лера.

Как всегда по утрам, Наташа разминалась — играла гаммы наэлектрогитаре. Стояла прямо в пижаме посреди комнаты и играла — одежда талантуне помеха. Самые сложные места, как назло, не удавались, но единственныйслушатель, мама, все равно была довольна и даже пританцо­вывала. А когда взглядее упал на старые джинсы дочери, сказала озабоченно:

Девочка моя, на днях у меня аванс, надо бы тебе джинсыкупить...

Да ладно, эти еще хорошие! — отвергла Ната­ша предложениематери, продолжая перебирать пальцами струны.

Ну смотри, вытерлись же! И сейчас этот твой унисекс уже не вмоде. Все девчонки носят моде­ли со стразами и вышивкой.

Наташа остановилась, с немым укором взгля­нула на маму изакатила глаза:

Мам, я не все. И никогда не буду, как все, потому что нехочу. И я буду носить свои старые джинсы, потому что я их люблю и мне в нихудоб­но. Пожалуйста, можно я сама решу, что в моде, а что нет?