Услышанное весьма расстроило Шона: женщина его мечты оказалась самой обыкновенной хищницей. Его душу терзали разочарование и жалость к другу, попавшему в сложную жизненную ситуацию. Он озабоченно взглянул на Кена и задал вопрос, вертевшийся у него на языке:

— Что она сможет отсудить у тебя в случае развода?

— Хоть тут я не оплошал — заключил с ней брачный контракт. По нему она не получит ни цента, кроме алиментов на моего ребенка, — удовлетворенно произнес Кен.

— Ребенка? Она ждет от тебя ребенка?

По мнению Шона, это круто меняло дело. Он полагал, что мужчина не должен оставлять своих детей и не вправе отказаться заботиться о них. И сейчас напряженно ожидал ответа на заданный вопрос.

— Я неточно выразился. Алименты на моего возможного ребенка. Та единственная ночь могла иметь нежелательные последствия. Я был почти в полной отключке — так она сказала. Через некоторое время узнаю точно, стану отцом или нет.

Шон обдумывал услышанное. Что-то тут не сходилось. Какая хищница заключит брак на столь невыгодных для себя условиях? Прежде чем осудить Милли, следовало во всем хорошенько разобраться и обязательно поговорить с ней откровенно. Несмотря на рассказ Кена, Шона по-прежнему тянуло к Милли. А раз она не любит мужа, то ничто не помешает ей обратить свое внимание на кого-то другого. Кен тоже упомянул лишь о физическом влечении к жене — значит, сможет быстро утешиться после развода.

Он похлопал друга по руке и предложил продолжить начатый разговор у него дома. Там они смогут выпить и расслабиться, а заодно побеседовать обо всем без свидетелей и с большим комфортом. Кен согласился. Расплатившись, они вышли на улицу и в первое мгновение прикрыли руками глаза. Сидя в баре, они забыли, что в разгаре был светлый летний день.

Дома Шон включил телевизор и пошел в кухню за какой-нибудь закуской. Кен обследовал бар и выставил на кофейный столик пару хрустальных стаканов и самую большую бутылку, какую смог обнаружить. Он уселся в удобное мягкое кресло, вытянул скрещенные ноги и впал в глубокую задумчивость.

Шон несколько раз заглядывал в гостиную, каждый раз принося то тарелки, то банки с маслинами и ветчиной. Заметив, что друг не реагирует на его появления, он воспользовался случаем и прихватил на кухню телефон. Там он, поминутно оглядываясь на дверь, набрал номер Джорданов и долго вслушивался в гудки. Милли не брала трубку, а автоответчиком она не любила пользоваться. Вздохнув, Шон решил позвонить еще раз попозже, если представится такая возможность.

Поставив в микроволновую печь пиццу с грибами, он вернулся в гостиную. Чтобы привлечь внимание Кена, ему пришлось помахать рукой перед его лицом. Тот поднял голову и слегка оживился.

— Ты был прав, дружище! Мне просто необходимо снять стресс. Давай выпьем. Я намерен сегодня надраться, если вспомню, как это делается.

— Я тебе помогу. Для чего же еще существуют друзья! — Шон не мог позволить закадычному другу остаться одному в столь тяжелый момент. — Приступим. Только давай закусывать, а то «вечеринка» быстро закончится. Кстати, тебе не надо позвонить домой?

— Не надо. — Кена даже передернуло. — Не собираюсь перед ней отчитываться. И лучше не напоминай мне о жене.

— Послушай, если она беременна, то ей вредно волноваться, — попробовал вразумить его Шон.

— Боже, надеюсь, что это не так, — простонал Кен. А потом внезапно произнес: — За то, чтобы это было не так!

Друг укоризненно покачал головой, но не стал возражать и поднял свой стакан. Сейчас явно было не время спорить с Кеном. Они выпили, Шон пододвинул к другу тарелку с ветчиной и маслинами. Тот положил маслину в рот и стал перекатывать ее от одной щеки к другой. Разговор не клеился. Напрасно Шон надеялся, что Кен вновь примется откровенничать. Тот мог говорить только на посторонние темы. Иногда он посматривал в сторону телевизора, хотя, кажется, не пытался вникнуть в происходящее на экране.

Шон разочарованно вздохнул и спросил:

— Пиццу будешь? Я уже проголодался.

Кен отрицательно покачал головой, выплюнул косточку и потянулся к бутылке. Шону это не очень нравилось. Он решил только делать вид, что пьет, чтобы в доме осталась хоть одна соображающая голова. Опустевшую бутылку вскоре заменила полная.

Кен почти ничего не ел, поэтому неудивительно, что спустя некоторое время был уже сильно пьян. Его явно клонило в сон, и Шон отвел друга в спальню. Там он уложил Кена на кровать и укрыл пледом. Пришлось подождать всего пару минут, чтобы убедиться в том, что Джордан крепко спит.

Выждав для надежности еще немного, хозяин дома снова подошел к телефону. И опять услышал гудки. Шон нервно кусал губы. Куда она могла деться? Может, что-то случилось с телефоном? Для своего спокойствия Шон решил съездить к Милли, пока ее муж спит сладким сном.

Он подъехал к дому Джорданов и увидел, что в окнах нет света. Пока Шон размышлял, стоило ли ждать Милли или нет, свет зажегся. Странно: он же сидит в машине у самого входа, как же ей удалось войти незамеченной?

Услышав стук в дверь, Милли пришла в недоумение: кто бы это мог быть? Может, Кен потерял ключи? Она поспешила открыть и с удивлением увидела Шона. Но, сообразив, что тот приехал не просто так, схватила его за руку и почти втащила в дом. Не выпуская его руки, она смотрела в его глаза с немым вопросом.

— Он у меня, можешь не волноваться…

Больше Шон ничего не успел сказать — вне себя от радости, Милли бросилась ему на шею и поцеловала в знак благодарности.

— В каком он настроении?

— Ни в каком. — Шон рассмеялся. — Я накачал его спиртным, и он дрыхнет без задних ног на моей кровати. А мне спать негде. Пустишь к себе?

Она потрясенно уставилась на него и отступила на шаг.

— Да шучу, шучу. Нам нужно поговорить.

Шон вмиг посерьезнел, обнял Милли за плечи и повел в кухню. Там он сел за стол напротив нее и задал неожиданный вопрос:

— Ты беременна? Кен рассказал мне кое-что из вашей личной жизни. Больше всего его волнует, станет ли он отцом. Даже тост произнес на эту тему.

Милли оказалась в трудном положении. Ей не хотелось лгать, но и правду сказать она не могла. Поэтому уклончиво ответила, что пока не уверена. Шон допускал такую возможность. Конечно, его больше устроила бы полная определенность, но с природой ведь не поспоришь. Придется подождать, сколько положено.

— Я знаю, что ваш брак заключен на время. А что ты будешь делать дальше?

Вопросы Шона больно ранили ее. Одно дело — знать, что ты ничего не значишь для мужа, совсем другое — услышать об этом от его лучшего друга. На глаза Милли навернулись слезы, но она не хотела, чтобы ее жалели, поэтому сдержалась и попыталась выглядеть невозмутимой.

— Собираюсь учиться. Кену придется дать мне на это денег. Да ты, наверное, уже в курсе всего. — Милли не сомневалась в положительном ответе. Она внимательно вглядывалась в лицо Шона. — Ты меня осуждаешь?