— Местных тоже понять можно, — возразил я. — Им ведь действительно больше надеяться не на кого. Милиции все по барабану, они здесь один на один со своим страхом, и тут вдруг ни с того ни с сего объявляемся мы. Естественно, они всеми силами пытаются нас задержать. Сами-то они с Тварью не справятся — слишком напуганы…

— Черт побери, а почему они так уверены, что кто-то должен решать за них эту проблему, пока они будут по своим хатам ховаться? Вот как бабам подолы задирать, так они небось разрешения властей не спрашивают!

— Леха, не будь таким циником! Они всего лишь рыбаки, причем по большей части малограмотные. А тут такое дело — люди пропадают, Тварь прямиком из легенды материализовалась…

— Знаешь, я вот, например, не уверен, что эта Тварь в природе существует! И есть у меня еще одно очень нехорошее предположение, которое, не дай Бог, подтвердится…

— И какое именно?

— Да то, что Рыбалина убили именно с той целью, чтобы мы озверели и попытались найти тех, кто орудует, прикрываясь легендой о Твари! Понимаешь?! Деревенские уже давно просекли, что у них в поселке завелась банда, да такая, которую ментами не переловишь, больно ловко та маскируется. Значит, надо кого-нибудь другого, опытного и умелого, на них натравить. А тут вдруг нате вам — подарочек в нашем лице!

— Но почему…

— Да потому что! — перебил меня Лешка. — Они ведь видели, как позавчера за курьером вертолет выслали, а вдруг и мы возьмем и улетим, как он?! Значит, надо нас задержать. А как? Только выведя из игры кого-то из нашей группы, чтоб это дело перестало быть их сугубо внутренней проблемой! Подождали, пока хоть кто-нибудь из бойцов из клуба до ветру высунется, выманили за околицу, а там навалились всем скопом и грохнули! Ублюдки!

— Но это уже слишком! Можешь считать это моими личными, ни на чем не основанными предположениями, но мне кажется, Рыбалина убила именно Тварь — ну, или те, кто прикрывается ею как надежной ширмой.

— Нет здесь никакой Твари и не было никогда! А есть группа каких-то отморозков, умело держащая в страхе весь поселок, — и больше ничего! И клянусь, я их всех до одного к ответу призову! И пусть не надеются на пощаду, ублюдки! Ладно, это все разговоры в пользу бедных. Пошли посмотрим, что на этот раз стряслось!

После расспросов выяснилось, что девушку нашли ранним утром в полукилометре от поселка у береговых скал. Ее лицо было искажено от ужаса, живот вспорот ударом когтистой лапы. На наш вопрос, что могла делать его дочь на берегу, отец ответил:

— Она всегда ходила туда на морские закаты любоваться. Уж сколько я с ней бился — все без толку! Упрямая была, ох упрямая. Вот и вчера тоже туда отправилась. И не вернулась. Я уж весь извелся, но по темноте какие поиски… А потом вой со скал услышал — так сердце и оборвалось. Думаю — все. Только-только рассвета дождался — и ходу на берег. А она там… лежит…

Другие жители тоже подтвердили, что девушку чуть ли не каждый вечер видели на скалах. Кто-то даже называл ее Ассолью.

— Это еще почему? — вцепился Лешка в сообщившего нам эту подробность вихрастого пацана, на вид сверстника погибшей.

Парень смутился, шмыгнул носом, но ответил:

— Ну, она прямо как в книжке — ходила к морю и принца на корабле ждала. Это ж все вокруг знали!

— А в какой книжке? — не унимался Лешка.

— Ну, этой, нам ее учитель читал. «Алые паруса» называется, вот! — вспомнил паренек и заулыбался. — Точно! Она из этой книжки целые куски наизусть шпарила, мы над ней так ржали…

Тут парень осекся и замолчал. Мы с Лешкой переглянулись и отпустили бывшего одноклассника погибшей. Все, что мог, он нам уже рассказал.

— Ну что, пошли посмотрим на место преступления? Есть у меня кое-какие подозрения по этому поводу.

— И какие же, если не секрет? — вяло отозвался я. Образ убитой девчонки не шел у меня из головы, я вспоминал, как она встречала нас позавчера вместе с остальными жителями. И в ее глазах, как и у прочих, тоже жила надежда, смешанная с обреченностью. Не знаю, как для кого, но для меня гибель молодой женщины всегда отзывается в душе особенной болью. Ей бы любить, рожать детей, качать колыбель и ждать мужа с работы, а вместо этого…

— Погибшая что-то заметила — то, что ей видеть не полагалось. За что и поплатилась. Ее убрали именно как свидетеля, понимаешь? И я хочу выяснить, что именно она могла видеть со скал!

— Море, что ж еще?

— А может, что-то в море, чего там быть по определению не должно?

— И что, например?

— Да хоть корабль! Или моторку, или еще что-то!

— Нелогично. Получается, она увидела некое судно, ее там тоже заметили, после чего причалили, убили и поплыли дальше? А она стояла и ждала, пока это произойдет?

— Стас, да очнись ты! Или окончательно соображать разучился? Если взять за основу предположение о том, что в этот момент в море было некое судно, о котором никто не должен был знать, то сам собой напрашивается вывод о том, что на берегу это судно кто-то встречал, кто-то его ждал. И именно этот неведомый «кто-то» убрал свидетеля, опять же не забыв сделать ложный выпад, обставив все так, словно девчонка стала очередной жертвой Твари. Именно поэтому она никуда не успела скрыться. Да и нападения она тоже не ожидала, это факт.

— Слушай, а может, не будем делать преждевременные выводы, пока место не изучим?

— Что-то во мне говорит, что я окажусь прав.

— Ладно, хорош гадать. Тем более что мы уже пришли.

Ничего особенного на месте гибели романтичной девушки мы не обнаружили. Забрызганные кровью серые камни, да и только. Но Лешку в большей степени интересовало, что именно можно разглядеть с этой точки. Он даже не поленился достать из кармана блокнот и сделать несколько пометок, после чего, возбужденный, подошел ко мне.

— Стас, я чувствую: все дело именно в этом! Если наблюдатель, находящийся в поселке, из-за скал и леса видит лишь небольшой участок бухты, то тому, кто стоит здесь, прекрасно видно море от побережья до горизонта, и не заметить приближающееся судно он просто не может, если, конечно, только не слеп на оба глаза.

— А что такого ценного или важного могло быть на этом гипотетическом судне, что его нельзя было видеть постороннему?

— Да мало ли чего — может, кто-то тут контрабандой промышляет? До ближайшего поста береговой охраны тридцать километров, сам слышал. Тут стадо слонов можно под носом у пограничников протащить — и никто ничего не заметит!

— Только не забывай, что здесь очень сложный донный рельеф. Стоит только зазеваться, как наши придурки позавчера, и вмиг на мель наскочишь!

— Сложно не значит невозможно. Среди местных наверняка найдется тот, кто неплохо знает фарватер и при необходимости сможет провести здесь судно, особенно если оно будет с высокой осадкой.

— Ладно, убедил: девушка увидела некий корабль и, пока она никому об этом не успела рассказать, ее убили. Что дальше делать будем?