Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он еще раз повернул и тут же вновь резко крутанул руль, устремляясь под узкую арку сквозного дворового проезда. Здесь стояла почти полная темнота, и Славич вынужден был коротко мигнуть фарами, чтобы хоть чуть-чуть сориентироваться. Видимо, патруль успел заметить этот короткий отблеск света, потому что, выезжая на параллельную улицу, Славич вновь увидел за собой огни преследователей.
В запасе у него был еще один трюк. Попетляв по переулкам, Славич влетел в широкий и длинный двор, превращенный многочисленными окрестными автовладельцами в подобие коллективной стоянки. Не колеблясь, атаковал бордюр газона, ввинтился в глубину спящего автомобильного стада и встал, не заглушая двигатель. Спустя несколько секунд во двор ворвалась патрульная машина. Пригнувшись, Славич и Зоя следили за тем, как она промчалась вдоль дома и исчезла в дальней арке. Теперь нельзя было терять ни мгновения. Преследователи очень скоро поймут, как их надули, и вернутся. Славич врубил заднюю передачу и попятился по своему следу на максимально возможной скорости. Он мчался, многократно рискуя врезаться во что угодно. Сопутствовала ему удача или Славич просто не успел окончательно утратить навыки лихого вождения, но «восьмерка» без потерь миновала узкий въезд во двор, задним ходом пересекла улицу, въехала во двор напротив и окончательно замерла в темном углу. Теперь Славич выключил мотор и весь обратился в слух.
Он успел вовремя. Разгадав уловку беглеца, патруль уже возвращался на стоянку. Протекли долгие минуты. Наконец патрульная машина медленно выползла на улицу и принялась кружить по кварталу. Прошло еще минут пятнадцать, прежде чем раздосадованные неудачей преследователи уехали окончательно и Славич решился тронуться с места. Он очень надеялся, что в темноте, без освещения, номерной знак «восьмерки» Хандорина остался незамеченным.
Теперь он вел машину по всем правилам, не спеша, но и без излишней тщательности. Скучающие по ночам гаишники с одинаковым интересом бросаются и на потерявших бдительность ночных лихачей, и на чрезмерно осторожничающих за рулем нетрезвых владельцев личного автотранспорта. Встреча с гаишниками Славичу совершенно была не нужна. Он, как мог, старался держаться в стороне от проспектов и главных развязок и добрался до места немного позднее, чем рассчитывал.
* * *
Можно сказать, что Кошелев жил в деревне. Деревня эта находилась всего в пятистах метрах от Кольцевой автодороги, и до ближайшего метро автобус доезжал всего за каких-нибудь десять минут. Но, как и в каждой деревне, дома тут были настоящие деревенские, бродила кое-какая живность вроде индюков и кур. Дом Кошелева – двухэтажный, кирпичный, стоял посреди участка в шесть соток, обнесенный сплошным деревянным забором. С улицы дом был почти совсем укрыт кронами могучих старых яблонь. Каждую осень Кошелев едва не мешками таскал краснобокие плоды, щедро угощая весь отдел.
Последние несколько лет поселок вел перманентную войну с районной властью, вознамерившейся строить тут жилой комплекс. Никто из жителей и думать не желал отрываться от натурального хозяйства ради сомнительных удобств городских квартир. У Кошелева, например, и банька была своя, в которой Славичу довелось побывать не единожды. Война эта затихала, когда власть менялась в очередной раз, но спустя короткое время новый чиновник, охваченный жаждой великих дел, принимался проталкивать проект строительства, и поселок снова переходил в глухую оборону, начинал строчить коллективные письма протеста и толкаться в высоких приемных. Сейчас, кажется, как раз выпал период затишья.
Кошелев уже ждал. Он шагнул на дорогу в свет фар и жестом показал Славичу на раскрытые ворота своего участка.
– Привет, – сказал он, когда Славич вылез из машины. – Пойдем ворота закроем. Здравствуйте, девушка!
– Тут у меня груз, – Славич кивнул за заднее сиденье.
Кошелев раскрыл дверцу и несколько секунд разглядывал спину лежащего Хандорина.
– Живой? – будничным тоном поинтересовался он.
– Вполне, – кивнул Славич. – Его надо подержать до утра, а то вопить начнет и все испортит.
– В подвал его, что ли? – подумал вслух Кошелев. – Нет, там варенье. Вдруг сожрет, гад. Лучше в сарай. Привяжу в уголке…
Он выволок Хандорина из машины и поставил перед собой. Ноги у того подгибались, он мычал, пытаясь что-то произнести сквозь кляп.
– Мы тебя утром отпустим, – пообещал Кошелев. – Если будешь хорошо себя вести. А пока – извини, браток.
Устроив пленника в сарае по своему разумению, Кошелев навесил на дверь замок. Через просторную веранду они вошли в дом. Кошелев поставил его на месте бревенчатой родительской развалюхи, успев завершить строительство как раз перед тем, как цены на материалы шарахнулись в заоблачную высь. Он очень любил свой дом, и даже самые отдаленные перспективы вынужденного переселения приводили его в совершенную ярость.
– Твоих не разбудили? – спросил Славич.
– Они на втором этаже, там не слышно. Есть хотите?
Славич и Зоя отказались, тогда Кошелев поспешил перейти к делу.
Славич подробно пересказал происшедшие за день события. Кошелев слушал внимательно. Лицо его изредка озарялось не вполне понятной Славичу и совсем непонятной для Зои улыбкой.
– С этим купленным майором все ясно, – сказал Кошелев. – Он наверняка уже сочинил какую-нибудь туфту вроде того, что ты сам напал на этих двух козлов, избил и затащил к себе. Да еще под угрозой пистолета. С постановлением действительно мог утром прийти. Особенно, если они там и прокурора подкармливают. Не исключено. Но это все мура, мы его только разок трясанем, он в ум войдет.
– Кто это мы? – спросил Славич.
Не отвечая, Кошелев покосился на Зою. Она поняла смысл этой паузы и сердито нахмурилась.
– Если у вас от меня секреты…
– Какие там секреты, – сказал Кошелев. – Тут, девушка, просто сугубо мужское дело. Нам бы надо, как говорится, тет-а-тет…
– Не обижайся, Зоя, – попросил Славич.
– Хорошо, – она встала из-за стола. – Тогда я пойду спать. Где у вас можно устроиться? Едва на ногах держусь.
Кошелев проводил Зою в соседнюю комнату, уже приготовленную для гостей, вернулся и плотно закрыл дверь.
– Есть у нас команда, – понизив голос, заговорил он. – Человек двадцать. Из бывших наших и из действующих тоже. Когда уголовники совсем беспредельничать начали, мы потихоньку и организовались. А куда деваться? Началось все, когда банда Кондуктора одного нашего следователя плотно обложила. Он одного ихнего бригадира хорошо зацепил, вот они и начали наезжать. Звонки домой, угрозы семье и все такое. Тогда мы тоже на него наехали. Разговаривать не стали – чего разговаривать? Он квартирку снимал в самом центре, пятикомнатную, шикарную такую. Мы эту квартирку очень быстро накололи и пришли в гости. Хорошая квартирка – мягкая мебель, аппаратура… В общем, разнесли все в пыль, а Кондуктора и трех его охранников разделали как Бог черепаху. Кондуктор из города после этого слинял, никто