– Не буду!

– Не дури, княжна! Отец тебя должен найти живой, здоровой и бодрой, а не молчаливой и прохладной, у меня с собой ампул панацезана нет, реанимировать тебя в случае чего. Иди, кому сказано!

В этот раз Софья противиться не стала, знать не на шутку проголодалась, и просто стеснялась с первого раза соглашаться.

– Только ты первым испробуй! – приказала она присев напротив.

– Не понял?

– Еду первым вкуси! – повторила Софья, наблюдая за мной.

– А-а! – догадался я, куда она клонит. – Ты что, думаешь, тебя травануть хотят?! – сам не больно сытый, я откусил добрый кус мяса и отломал ломоть от краюхи хлеба. Хоть и предназначался ужин для княжны, но с её позволения, мне досталось нелёгкая доля дегустатора. – Ты себя с папашей не путай, его, да, отравить могут в два счёта, а тебе красна девица, ещё долго боятся сей напасти не стоит, пока например сама княжить не зачнёшь или там, тёщей не станешь. Тогда конечно, без дегустатора никуда. А сейчас ешь смело! – поучал я княжну с набитым ртом.

Видя, как аппетитно я начал расправу над едой, Софья не замедлила присоединиться ко мне. Впрочем, девчонки как синички, им много не надо – княжна уже промокала платочком губы, пока я ещё доедал остатки, которые, как известно, не менее сладки.

– Ну-с, чем сейчас займёмся? – я игриво поиграл бровями, встал, зажёг очередную лучину и сел на место. – Если хочешь, давай поиграем в созвездия. – попробовал я немного отвлечь Софью – Ты называешь одно, а на какую букву оно оканчивается, на ту я называю другое, и так по очереди. Время быстро пролетит.

– Ты что дурак? – вдруг спросила она. – Какие «звездия»? Ты что, с луны свалился?

– Точно! – ответил я, озадаченно почесав нос. Эхнафаил, будь здесь, сказал бы «кретин» – Можно сказать, что с Луны. Ладно, не хочешь, не надо.

– Странный ты…э-э… – не знала княжна как меня назвать.

– Глеб, – представился я. – Глеб Ильич Ковалёв, бывший звездолётчик, ныне проходящий по делу под прилагательными «юродивый», «вещий», «прорицающий».

– Странный ты, Глеб – спокойно, и даже жалеюще, произнесла Софья. – Как не от этого мира ты.

Софья чихнула и закашлялась.

– Есть маленько, – не стал я посвящать её в курс всех моих делишек. Заметив, как княжна стала вздрагивать от сырости и прохлады, я стянул с себя ферязь и протянул ей. – На, не побрезгуй княжна рубищем бродяцким, укутайся.

Приняв платье, она накинула его на плечи, и, увидев на мне кольчугу, мерцавшую в полумраке, спросила:

– Кажется ты не тот, за кого себя выдаёшь?

– Я уже и сам не знаю, кто я, – грустно вздохнул я. Девчонкам во всех временах, и галактиках нравилась в нас, суровых мужиках, некая таинственность, такова их немудреная психология, и этим я в своё время хорошенько пользовался. Не знаю, чего сейчас я начал напускать туман в её прелестную головку, наверное страшно захотелось понравиться, собой заинтересовать. – Откуда я родом толком не знаю, родителей не помню, – продолжил я свой полуправдивый рассказ. Я же не мог ей сказать, что родители зачинали меня в пробирке, откуда я и начал свой жизненный путь, как и все мои сверстники. Феминизировавшимся женщинам не хотелось с нами носиться по девять месяцев, они истребовали себе таких же прав, как и мужчины, и пока я и мне подобные зародыши мужали в пробирках, мамаши вместе с папашами, гуляли, веселились, изредка навещая нас в лабораториях, и там это считалось нормой. Но, что-то я отвлёкся, сейчас не об этом. – Я помню только одно, что всегда хотел отправиться к звёздам. – открыл я ей свою сокровенную мечту детства.

Я услышал как Софья застучала зубами.

– Э-э, подруга, так не пойдёт! Давай я тебя обогрею, – увидев, что её дрожь не проходит а, наоборот, усиливается, я подсел к ней и приобнял, чтобы согреть. Княжна не сопротивлялась. От прикосновения к ней я почувствовал, как учащённо забилось моё сердце, и испугался, что она почувствует его трепет, даже через кольчугу.

– А дальше? – с неподдельным интересом полюбопытствовала Софья, искоса посмотрев на меня – Поехал ты к звёздам?

– О,да! Но прежде мне пришлось попотеть. Я дважды валил вступительные экзамены в военно-космическую академию, – признался я, чтобы она не думала, что всё так просто. – А на третий раз всё-таки списал эту грёбаную высшую химфиматику. На третьем курсе, ну, на третьем круге ада, если и это тебе о чём-то говорит, меня чуть не вышибли…

– Из седла? – наивно спросила княжна, смирно согреваясь в моих объятиях.

– Хм! Можно сказать и так! Но я каким-то чудом удержался и уже на четвёртом, на войсковой стажировке, я вскочил в это самое седло и рванул к звёздам. Это было потрясающе! Вся Вселенная, казалось, легла у копыт моего титаноферромагнического коня, из ноздрей, да, лучше сказать из ноздрей, которого вырывалось пламя газодинамических стабилизаторов, а златоогненный хвост тянулся за ним на полторы версты. Несколько лет я гнал и гнал этих волшебных боевых лошадок меж звёздных систем, созвездий и туманностей пока однажды не загнал.

– Ты их загнал до смерти? – испуганно отпрянула Софья, но я удержал её в своих руках.

– Нет! Я продулся в карты и загнал кое-какое навесное оборудование со своего штурмовика. Скажем так, его подковы из сверхпрочных сплавов. И удача с тех пор отвернулась от меня.

– Штурмовик это имя твоего скакуна?

– Нет, это «порода» такая, а имя моего скакуна было Су-2825, бортовой номер 2813. Эх, какой скакун был!

– А дальше что? – вновь прильнула она ко мне.

Последняя лучина, догорев, погасла, погрузив нас в непроглядную мглу.

– Меня изгнали из Военно-Ко… королевской конюшни – горестно вздохнул я, вспоминая тот чёрный день. – И с тех пор я мотался по Великому Космосу на разных старых клячах, зарабатывая на свою непутёвую житуху. Худо-бедно, но жил рядом со звёздами. Пока не услышал Его.

– Кого? – моя «волшебная» история завораживала княжну всё больше и больше.

– Того, кто отправил меня сюда, спасибо ему огромное, – сейчас я говорил почти искренне, так как сидел в обнимку с самой прекрасной девушкой галактики, рассказывал ей о любимых звёздах так как только мог рассказывать о них только я и даже не пытался залезть ей под сарафан. Это знакомство перерастало в самое настоящее для меня свидание, в том чистом и целомудренном виде, в каком со мной оного никогда не бывало. – Будь у меня возможность, я бы отдал полцарства за любого из тех «коней», только ради того, чтобы прокатить тебя на нём. – у меня на глаза навернулась скупая мужская ностальгическая слеза, – Прокатить и показать всё величие и безграничность, завораживающее великолепие и бездонную красоту, вечный мрак и нестерпимое сияние, космический холод и адский жар миллионов солнц, и ты бы тоже влюбилась в него, в Великий Космос.

– Ты так грустишь по этому великому княжеству? – с щемящей нежностью спросила Софья, погладив меня рукой по щеке. Словно огнём и льдом обожгло щёку.