древка копий будто камышовые стебли. Вскоре чудовище добралось до первого ряда воинов: в стороны полетели ошметки тел.

— Если он может бежать наравне с лошадью, никто из пеших не уйдет отсюда живым. Нужно взять оборотня в тиски пока не поздно! — крикнул Ян.

За спиной послышалось шуршание, Тайцзи помог ему развернуться на встречу к Инь. Сестра с трудом стояла прямо, опираясь на гуань дао как на дорожный посох. Её трясло от потери крови. Когда Тайцзи, которому досталась меньше всех, попытался помочь Инь, она шикнула на него, отбивая протянутую руку.

— Не время обниматься, — процедила сестра. — Берите оружие и…

Ян чуть не упустил момент, когда внезапно появившийся учитель плавно принял стойку всадника: расставив ноги и чуть присев. Шест согнулся от удара о голову сестры, а затем отпружинил и выпрямился. Гибкость бамбука позволяла наносить жесткие и быстрые удары, при этом оружие не ломалось.

Удар пришелся ей прямо по макушке. Инь только и успел сказать: «А?», невидящим взглядом озирая пустоту перед собой. Голова резко опустилась, руки соскользнули с гуань дао. Оружие развеялось, как только его хозяин потерял сознание. На подкошенных ногах тело Инь просто сползло на землю. Так она и осталась сидеть на коленях с раскрытым ртом.

Вот что случается, когда получаешь палкой по голове. Точнее, бамбуковым шестом гунь, тем самым, что не знал промаха и жалости в руках дедули Цао. Старик, несмотря на десяток ударов хлыстом, стоял без посторонней помощи.

— Сказал же, не светить оружием, — учитель смотрел на Инь, хотя та явно его не слышала, потом перевел взгляд на Тайцзи, — её тоже бери, бегите на юг к ближайшему поселку. А ты, бабуля, иди в сторону полей, слышишь меня?! — строгость в его голосе отсекала у окружающих всякое желание спорить. — Надо разделиться, так у оборотня будет меньше шансов убить тут всех.

Когда Тайцзи справился с удивлением, он рванул в сторону Инь и быстро поднял на руки.

Дядюшка Мо подобрал с земли одно из копий. Оценил его баланс, взвесив на руке. И, ничего не говоря, убежал в дом.

— Ты куда?! — только и успел крикнуть ему вслед Тайцзи.

— Не мешай! Он знает, что делать! — остановил его старик. — Мы задержим зверя. Молодые должны пережить стариков.

Друг крепко призадумался: окинул взглядом дома и людей, посмотрел на Инь, сопящую у него на руках — и только потом кивнул.

— Мы будем сражаться вместе! — Ян заметил, что оборотень успел разобраться с половиной солдат. — Сейчас на счету каждый, кто может держать оружие! Я не собираюсь бросать вас на произвол судьбы.

— Знаю, — лицо старика разгладилось, он широко улыбнулся Яну.

«Странно, обычно его морщинам нет числа, особенно, когда он улыбается», — только и успел подумать парень.

Темнота опустилась на него внезапно: веки потяжелели, перед глазами всё поплыло. В этот раз он не заметил как дедуля Цао сменил стойку.

В самых потаённых уголках сознания зарождался образ. Раскрылись красные глаза. Вдоль лопаток Яна прошли мурашки, холодя свежие раны от кнута. Рубиноокий видел его насквозь. Они вновь стояли в зале, наполненном красной жидкостью. Тусклого огня из чащи едва хватало для освещения.

«Средоточие жизни. Так называется это место», — вспомнил Ян. — «Мне нужны силы для сражения».

Он поднес ладони к кровавому пруду и зачерпнул оттуда. Стоило ему выпрямиться как кровь волшебным образом утекла между пальцев. Не осталось даже капельки. Это не остановило его попробовать снова, и снова, и снова. Сдаваться, не пробуя повторить хотя бы сотню раз, было совсем не в духе Яна.

На пятой попытке к нему обратился охотник:

«У тебя молодое тело с огромным потенциалом. Зачерпнуть его изначальной сущности — всё равно, что набрать ведро воды из реки. Пойми меня правильно, юнец: ты бурный поток, выходящий из берегов, прохудившееся ведро и усталый работник, расплескавший всё, пока нес домой».

Речи охотника звучали как провокация. Ян с детства имел дело с подначками сестры и не стал останавливаться. Нельзя было терять ни мгновения. Прямо сейчас Тайцзи, следуя приказу учителя, уносил их с Инь из деревни. Неизвестно сколько времени прошло, и идёт ли оно вообще в этом зале? Разговор не сильно мешал попыткам зачерпнуть крови, поэтому первое, что спросил парень было:

«Внутри ход времени такой же, как и снаружи?» — сам он предполагал, что оно замедленно относительно реального мира. В прошлый раз, прежде чем наткнуться на зал с кровью, у него по ощущениям ушло несколько лепестков просто на то, чтобы бродить по темным коридорам на ощупь.

«Уместно ли измерять время в лепестках, когда яркоцвета тут и в помине нет?» — задался вопросом парень, осматривая каменные стены зала. — «И какую единицу времени придумать для подобных мест?»

«Молчи, глупец. Младший должен внимать мудрость старших. Твой учитель уже на пути к Десяти судилищам. Его река давно пересохла, он держит в ладонях последние капли влаги».

«Глупец тот, кто боится собственного невежества, умный же принимает его, чтобы познать мир. Так говорил дедуля Цао. Когда у меня есть вопрос: я задам его, не боясь выставить себя дураком. Другой мой учитель Хун Фань, говорил: идя по жизни, мы познаем новое, даже младший может преподать урок старшему. Никогда не поздно учиться».

«Мудрость сея для смертных важна. Тому же, кто подобен Небу и Земле, нечему учиться у людей, как и человеку нечему научить горы и моря. Разница меж нами — тысячелетия. Вот мой совет: только глупец идет зверю в пасть, когда смог уйти из его когтей».

Ян сложил два и два. Теперь стало ясно как день: охотник давал о себе знать только тогда, когда появлялся риск смерти. Вероятно, ему не хотелось умирать, ведь они делили одно тело на двоих?

«Нет, тут всё сложнее. В прошлый раз он оставил меня прямо перед лезвием гуань дао. Теперь же что-то изменилось. Чего тебе от меня надо?» — внутренний монолог обратился вопросом: сложно было осознать разницу между ними, когда каждая мысль могла стать речью.

Вместо ответа, охотник только повторил:

«Вступить в схватку с оборотнем, не чувствуя энергию — не смелость, а глупость. Я разгадал его технику, только адепт сможет справиться с ней, остальных ждёт смерть».

«Дедуля так просто не дастся!» — Ян отгонял от себя плохие мысли, перед глазами появилась последняя улыбка старика. Проблема заключалась в том, что кровь продолжала утекать из ладоней. Как бы он ни старался сжать руки и сомкнуть пальцы.

«Сможет ли смертный отрастить потерянную конечность? Пойми — ты калека. Без моих знаний проживешь ещё