Время от времени Йендреду приходилось перешагивать через большие камни. Почти все они были округлыми и гладкими. Алиса обратила на это внимание, и Йендред объяснил ей, что камни принесло сюда со склонов Дал-Радама. По пути они обтесались до такой степени, что стали совсем круглыми. Такие камни могут докатиться до самого океана, и, скорее всего, их путь окончится не на шельфе или материковом склоне, а в глубокой океанской впадине.

— А это что?

Чен указал на какую-то странную кучку предметов глубоко в почве под ногами у Йендреда. Когда мы изменили масштаб, то увидели, что это сложенные особым образом кости.

— ОСТАНОВИСЬ НА МИНУТКУ. КАЖЕТСЯ, ПОД ТОБОЙ В ЗЕМЛЕ ЛЕЖАТ КАКИЕ-ТО КОСТИ.

— КОСТИ?

— МЫ ВИДИМ ГЛАЗА И РОТ, КОСТИ РУК, КОСТИ ТЕЛА И КОСТИ НОГ.

— СЛОЯМИ УЛОЖЕНЫ ОНИ?

— ДА. ПОХОЖЕ НА ТО.

— МОЖЕТ ЭТО БЫТЬ, ОЧЕНЬ СТАРАЯ ПУНИЦЛАНСКАЯ МОГИЛА. СОТНИ ЛЕТ НАЗАД У ВАНИЦЛАН ПЕРЕНЯЛИ ПУНИЦЛАНЕ ИХ РЕЛИГИЮ И НАЧАЛИ ХОРОНИТЬ МЕРТВЫХ ПО-ВАНИЦЛАНСКИ.

— ПОЧЕМУ КОСТИ УЛОЖЕНЫ ИМЕННО ТАК?

— ПОДГОТОВИЛИ ИХ, ЧТОБЫ ВОСКРЕСИЛА ИХ МИСТИЧЕСКАЯ СИЛА.

Как оказалось, ваницлане верили, что всех ардийцев создала Сила (или Первоисточник), и что когда-нибудь эта же Сила вернет их к жизни. Перед воскрешением их тела будут собраны заново из старых костей. Поэтому кости умерших необходимо было сохранить. Нетрудно догадаться, на чем была основана такая вера: сохраненные кости легко можно склеить и получить точную копию умершего ардийца. Внешнее сходство мертвых существ с живыми естественным образом поддерживала веру ардийцев в бессмертие.

— А ЧТО СЕЙЧАС ДЕЛАЮТ, КОГДА НСАНА УМИРАЕТ?

Ответ Йендреда привел нас в замешательство, потому что картина, которая возникала в воображении после такого рассказа, была довольно-таки устрашающей.

Когда ардиец умирает, его тело нужно очень быстро положить на особое ложе с поднятыми краями. Буквально через считанные минуты после смерти все мышечные застежки начинают по очереди раскрываться. Внутренняя жидкость стекает в руки, заставляя их раздуваться. Желудок выворачивается наизнанку, и его содержимое выплескивается изо рта. Внутри тканей разрушаются стенки клеток, и клеточная жидкость вытекает наружу. Клетки разрушаются, ткани распадаются, жабры разваливаются на части, а желудок рвется. Из трупа вытекает жидкость, заполняет смертное ложе и не проливается наружу только благодаря особому устройству ложа.

— ТЫ ВИДЕЛ, КАК ЭТО ПРОИСХОДИТ?

— ДА, ВИДЕЛ. СМОТРИМ МЫ И ПОЕМ, ИЛИ ГОВОРИМ ХОРОШИЕ ВЕЩИ О ТОМ, КТО УМЕР.

— ТАК ВЕЛИТ ПУНИЦЛАНСКАЯ РЕЛИГИЯ?

— НЕТ. ЭТО ПРОСТО ОБЫЧАЙ ИЗ СТАРЫХ ВРЕМЕН.

После распада тела кости вытаскивают и сжигают. Жидкости хранят в специальном контейнере до тех пор, пока не придет очередная река, и тогда контейнер выставляют на поверхность, чтобы его унесла вода.

— СКОЛЬКО ЛЕТ ЖИВУТ НСАНА?

— ОБЫЧНО 130 ИЛИ 140 ЛЕТ. УМИРАЕТЕ ТОЖЕ ВЫ?

— ДА, УМИРАЕМ.

— НЕ ДУМАЛ Я, ЧТО УМИРАТЬ СПОСОБНЫ СУЩЕСТВА ИЗВНЕ. А ЧТО СЛУЧАЕТСЯ, КОГДА УМИРАЕТЕ ВЫ?

— НАШИ ТЕЛА ГНИЮТ В ЗЕМЛЕ. ЭТО ТАКОЙ ЖЕ РАСПАД, ТОЛЬКО ГОРАЗДО БОЛЕЕ МЕДЛЕННЫЙ.

— НЕТ. СПРАШИВАЮ Я, ЧТО ПРОИСХОДИТ С ВАМИ?

— НАВЕРНОЕ, НИЧЕГО.

— НИЧЕГО?

— Будь осторожнее, Алиса. Смотри, чтобы он не разочаровался в своей вере.

— НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ ГОВОРЯТ, ЧТО МЫ УХОДИМ В РАЙ.

После этого Йендред очень долго расспрашивал нас о рае и вере в загробную жизнь.

Боюсь, мы невольно обманули ожидания Йендреда. Он надеялся со временем получить от нас хоть какие-то сведения «о том, что вовне». И это привело нас к дилемме: если бы мы рассказали слишком мало, то могли бы разочаровать его и даже разрушить его веру в нас, а если бы мы рассказали слишком много, то могли бы исказить его взгляды на мир. Поэтому я посоветовал Алисе напечатать такие слова:

— МЫ САМИ ЗНАЕМ ДАЛЕКО НЕ ВСЕ. В ЭТОМ ОТНОШЕНИИ МЫ НЕ ТАК УЖ СИЛЬНО ОТЛИЧАЕМСЯ ОТ ТЕБЯ.

Мне очень хотелось добавить: «Йендред, ты для нас такое же существо извне, как и мы для тебя», но я не решился.

Йендред уверенно шагал на восток, держа под мышкой шар и съестные припасы, как вдруг впереди появилась огромная яма в земле. Это был вход в хранилище или амбар, на дне которого пожилой пуницланин ремонтировал лестницу. К стенам амбара были прикреплены полки, и жена фермера складывала на них кочаны джиррибаслы. Как раз в этот момент она появилась на экране с очередным мешком овощей.

Пока Йендред с истинным ардийским терпением ждал наверху, фермерша спустила свою ношу по лестнице в амбар. Йендред неплохо разбирался в сельском хозяйстве и объяснил нам, что фермеры сами ничего не выращивают, а ждут, пока очередная река принесет с собой съедобные растения, которые укоренятся на их участке. Участок, где эта семья имела право собирать урожай, тянулся на несколько километров в обе стороны от дома, расположенного чуть дальше к востоку от амбара.

Феннел со своим обычным остроумием заметил, что сбор урожая на Арде — одномерная операция. Фермер всего лишь идет по «полю», собирая любые овощи, которые оказываются на пути — это все равно что идти мимо единственного ряда прилавков на рынке.

Кроме сбора кочанов джиррибаслы и других овощей фермеры обязаны собирать любые семена, попавшие на их землю. И овощи, и семена они относят на ближайший склад и получают за это деньги. Урожай продается на рынке, а семена передаются правительственным чиновникам, а затем развеиваются на склонах Дал-Радама. То есть, в сельском хозяйстве Пуницлы ничто не отдано на волю случая. Зато в Ваницле семена переносятся к Дал-Радаму естественным способом: с помощью ветра.

Фермер и его жена пригласили Йендреда в дом, чтобы разделить с ним трапезу. Но сначала им нужно было закрыть амбар. К удивлению студентов, когда фермер поднялся наверх и принялся возиться с дверью амбара, Йендред и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему. Разве фермер не слишком стар для такой работы? Разве дверь не слишком тяжелая для него? Почему Йендред так себя ведет?

Алиса заметила, что фермер, приподняв край двери на небольшую высоту, делал странное движение — как будто подпрыгивал, а лишь затем поднимал дверь чуть выше.

— Если он не станет прыгать, то и дверь поднять не сможет! — заявил Феннел.

Мы уставились на него в недоумении, а он улыбнулся в ответ.