сил не хватает, последнее время плохо сплю, — улыбнувшись. — Уйти с работы можешь пораньше, — целует меня в лоб, будто благословляя. — До вечера.

Поздоровавшись с парнями, скрываюсь в кабинете Ивана. Заняться особо нечем, больше часа ищу фильм, который мог бы заинтересовать. Комедии – мимо, под них нужно соответствующее настроение. «До встречи с тобой» – заинтересовал, но смотреть не рискнула. Если конец плохой, не хочу проводить аналогию с Ванькой. Только переноса мне не хватало.

Дверь резко открывается, я успеваю нажать паузу и свернуть окно, но тут же понимаю, что можно было так не вздрагивать.

— Ваня где? — не здоровается, я тоже не собираюсь.

На этот вопрос у меня есть ответ в рифму, прикусываю язык, чтобы не озвучить.

— У него дела, как освободится, подъедет, — пусть я стерва, но во мне все переворачивается только от мысли, что она может сорваться с работы и поехать к нам. Пусть сидит и ждет здесь.

— Давно хотела с тобой поговорить, — сейчас она без своей «милой» маски, первостатейную дрянь, коей она и является, видеть приятнее.

— Сейчас мне некогда, зайдешь после обеда, — указываю на дверь, снимаю с паузы очередной трейлер. Веду себя отвратно, но чувство стыда во мне уснуло, как только Соня переступила порог кабинета.

— Ты кем себя возомнила? — на ее истеричные ноты в голосе я вопросительно выгибаю брови, по крайней мере, мне так кажется, себя-то в зеркало я не вижу.

— Иди работай. Все жалобы и возмущения в письменной форме.

— Тебе не стыдно жить в квартире парня, у которого есть любимая девушка, ты не понимаешь, что мешаешь нам? — оглядываясь на дверь, сквозь зубы выговаривает она.

— Что же ты, такая честная и порядочная, не разведешься, если любишь Ивана? А тебе не стыдно трахаться на стороне от мужа? Хотя о чем я? Конечно, не стыдно.

— Не твое дело!

— Ты сама ответила на свой вопрос… — договорить мы не успели, дверь открылась, в кабинет вошел Глеб. Сегодня просто день открытых дверей…

Глава 25

Милада

Глеб вопросительно смотрит на нас, объясняться я не собираюсь, если замужней даме есть что сказать, пусть вещает, я тоже послушаю. Хотелось бы, чтобы мое предпоследнее предложение он все-таки пропустил. Не знаю, в курсе Тихомиров отношений Сони и Вани или нет, но если нет, узнать он должен был не от меня.

— Глеб Владимирович, доброе утро. А я вот заглянула поздороваться с Миладой, — хлоп-хлоп ресничками, на лице расцветает милая улыбка. Внутри меня перекашивает, но внешне старюсь оставаться невозмутимой. Как Ванька не видит, что она во всем такая лживая?

— Доброе утро, Софья. Дружеские посиделки допустимы только вне рабочего времени, — отрезает холодно, не ведется на кукольную внешность и приторную женственность. Мысленно отмечаю, что мне это нравится. Пусть он и гад конкретный, но в бабах разбирается.

Наш разговор с этой розовой пони он не слышал, можно выдыхать, а в будущем следить за своим языком. Или выбирать место и время, где можно сцедить яд об эту притворно-воздушную фею.

Соня быстро ретируется, что-то мямлит о том, что и не думала отвлекаться от работы, но ее никто не слушает. Мы с Глебом играем в гляделки, он не стесняется рассматривать меня, я не бледнею и не краснею под его взглядом, спокойно выдерживаю смотрины.

— Милада, Иван позвонил, предупредил, что проект будет добивать дома, — спустя несколько секунд, как дверь за Соней закрылась. — Я так понимаю, тебе особо нечем заняться? — тут бы надо выгнуть бровь, ведь и так понятно, что нечем, если трейлер фильма продолжает звучать из динамиков, но на лице Тихомирова не дрогнул ни один мускул.

— Я была бы рада быть полезной, но мой начальник не загрузил меня работой, — веду плечами. Это не я такая лентяйка, это все Ванька. Холит и лелеет стажерку.

— Вероника попала в аварию, я остался без секретаря, выручишь? — несмотря на то, что он задал вопрос, я четко осознавала, что отказаться не имею права. Работу секретаря знала, в прошлом году у отца месяц перед отъездом проработала, когда его помощница уходила в отпуск. Пусть специфика бизнеса разная, но принцип понятен.

— Не уверена, что справлюсь, но попробовать могу. А как чувствует себя Вероника?

— Перелом обоих ног, разной степени сложности, и множественные ушибы, жить будет, но первое время с обезболивающими, — мне кажется, или он совсем не сопереживает? Неужели шовинист, который считает, что баба за рулем – обезьяна с гранатой? В любом случае выяснять не буду. Меня кое-что другое интересует.

— Правильно понимаю, я буду замещать Веронику несколько дней, пока вы не подберете себе секретаря на время ее отсутствия?

— До конца стажировки ты будешь замещать Веронику, там посмотрим. Она, кстати, постоянно на связи, можешь дергать ее по любому вопросу, — как-то не очень гуманно дергать больную девушку по любому вопросу, но, видимо, придется. — Я тебя жду, — разворачивается и уходит.

А я падаю обратно в кресло. Мне нужно время, чтобы это переварить.

«Вероника, ну почему ты не могла сломать ноги через два месяца, когда я отсюда уйду? — ужас, о чем я думаю? — Вероника, прости, — мысленно обращаюсь к девушке. — Ты вообще не должна была ломать ноги!» — просто мне очень-очень не хочется постоянно находиться рядом с Глебом. Как-то не задалось у нас общение. Несмотря на то, что целуется он отпадно, и я хочу его, как мужчину, последнюю выходку не забыла. Мне не нравится чувствовать страх, а Глеб в тот вечер заставил его испытать в полной мере. Повторения не хочется. Хватит мне мудрости и терпения выстроить между нами границу? Я бы предпочла заключить с ним договор, но Тихомиров не пойдет ни на какие условия. Не стоит и пытаться. Остается вести себя вежливо и отстраненно. Никаких совместных обедов, поцелуев, улыбочек и флирта.

Выключаю компьютер, запираю дверь, прощаюсь с ребятами. На душе так грустно, будто прощаюсь навсегда, а не переезжаю в соседний кабинет.

Вхожу в приемную, дверь в кабинет Глеба открыта, он сидит за столом, просматривает какие-то бумаги. Не сомневаюсь, он слышал, что я вошла, но взгляд не поднял. Так и хочется подкрасться и тихонько закрыть дверь, чтобы не давил своей энергетикой.

Второй раз за