Пока я ждал, я трудился, помогая разместить в трюме груз, который каждый раз доставлял «Паникер». Наконец подошла наша очередь, и мы набились в него.

Внутри корабль был ужасен: его палубы напоминали скорее полки, расстояние между которыми не составляло и четырех футов. Воздух был спертым, а уборку после прошлого рейса, похоже, вообще не делали. Индивидуальные противоперегрузочные койки отсутствовали – их роль играли устилавшие палубу матрасы, на которых мы теснились плечом к плечу, рискуя попасть друг другу ногой в глаз.

Шкипером была громкоголосая дама, которую все звали капитан Хэтти. Она постоянно орала на нас, требуя поторопиться, и даже не стала проверять, все ли мы пристегнуты.

К счастью, полет оказался недолгим. Корабль стартовал столь резко, что я впервые после тестов потерял сознание, а потом мы минут двадцать пребывали в свободном падении. Затем вновь последовала перегрузка, и мы глухо ударились о поверхность Ганимеда.

– А ну выходите, сухопутные крысы! – рявкнула капитан Хэтти. – Все, приехали!

Атмосфера на борту «Паникера» состояла из чистого кислорода, в отличие от гелиево-кислородной смеси на «Мэйфлауэре». Мы садились под давлением в десять фунтов на квадратный дюйм, после чего капитан Хэтти сбросила давление, уравняв его с нормальными для Ганимеда тремя фунтами. Что ж, трех фунтов кислорода вполне достаточно, чтобы выжить, – собственно, на Земле его столько же, а остальные двенадцать фунтов составляет азот. Но из-за внезапного падения давления я все равно почувствовал, что задыхаюсь, хотя на самом деле это было не так.

Когда мы вышли из корабля, вид у нас был весьма жалкий, а у Пегги текла из носа кровь. Лифтов не было – нам пришлось спускаться по веревочной лестнице. И к тому же нас встретил жуткий холод.

Падал снег; вокруг завывал ветер, сотрясая лестницу. Самых маленьких детей пришлось спускать с помощью троса. Землю устилал слой снега толщиной дюймов в восемь, за исключением того места, где его расплавил выхлоп двигателя «Паникера». Ветер швырял снег мне в лицо, и я почти ничего не видел, но кто-то схватил меня за плечо, развернул кругом и крикнул:

– Не останавливайся! Иди в ту сторону!

Я двинулся в указанном направлении. На краю проталины стоял еще один человек, певший ту же самую песню, а в снегу виднелась протоптанная тропинка. Разглядев других, скрывшихся в снежной пелене, я рысцой последовал за ними, пытаясь согреться.

До укрытия было около полумили, но я успел продрогнуть – наша одежда явно не предназначалась для подобных условий. К тому времени, когда мы оказались внутри, я стучал зубами от холода, а обувь моя промокла насквозь.

Укрытие представляло собой похожее на ангар здание, в котором было немногим теплее из-за открытой двери, но оно, по крайней мере, защищало от непогоды. Туда набилась куча народа, некоторые в корабельных комбинезонах, а другие – местные жители. Колонистов невозможно было ни с кем спутать из-за бород, а у кого-то и длинных волос. Я решил, что ни за что не стану на них походить и всегда буду чисто выбрит, как и Джордж.

Я отправился на разведку, пытаясь отыскать Джорджа и компанию, что мне в конце концов удалось. Он нашел какой-то тюк, на котором теперь сидела Молли, держа на коленях Пегги. Я с радостью отметил, что у Пег перестал кровоточить нос, но лицо ее было покрыто засохшими слезами, кровью и грязью. То еще зрелище.

Вид у Джорджа был мрачный – словно в первые несколько дней после того, как он лишился своей трубки.

– Привет! – сказал я, подойдя ближе.

Джордж огляделся вокруг и улыбнулся:

– Рад тебя видеть, Билл! Как дела?

– Если хочешь узнать мое мнение, – ответил я, – то тут сплошная разруха.

Он снова помрачнел и сказал:

– Надеюсь, рано или поздно они наведут порядок.

Шансов обсудить данный вопрос нам не представилось. Рядом с нами остановился колонист с припорошенными снегом сапогами, волосами и лицом. Поднеся к губам два пальца, он громко свистнул.

– А ну, потише! – крикнул он. – Мне нужны двенадцать крепких мужчин и парней для разгрузки багажа.

Он огляделся и начал показывать пальцем:

– Ты… ты… и ты…

Джордж оказался девятым, я – десятым.

Молли начала протестовать. Возможно, иначе Джордж бы и заупрямился, но он лишь сказал:

– Нет, Молли, дело есть дело. Идем, Билл.

Мы снова вышли на холод.

Снаружи стоял тягач, на который мы погрузились и с громыханием поехали назад к кораблю. Отец позаботился о том, чтобы меня послали внутрь «Паникера», желая защитить меня от непогоды, и я получил очередную дозу острых высказываний капитана Хэтти, – с ее точки зрения, мы работали недостаточно быстро. Но в конце концов мы спустили вниз весь багаж, и, когда я покинул корабль, вещи были уже погружены в тягач. Обратно мы ехали по такому же холоду.

Молли и Пегги на месте не оказалось. Большой зал был почти пуст, и нам велели перейти в соседнее здание. Я видел, что Джордж явно расстроен отсутствием Молли.

В соседнем здании на стенах висели большие таблички со стрелками: «Мужчины и мальчики – направо» и «Женщины и девочки – налево». Джордж поспешно свернул налево, но не успел пройти и десяти ярдов, как его остановила суровая женщина в комбинезоне колониста.

– Вам в другую сторону, – решительно заявила она. – Здесь женская спальня.

– Знаю, – согласился отец, – но я хотел бы найти свою жену.

– Можете поискать ее за ужином.

– Я хочу видеть ее сейчас.

– В данный момент я не располагаю возможностями для поисков кого бы то ни было. Придется подождать.

– Но…

Мимо нас прошли несколько женщин, и отец заметил одну с нашей палубы на «Мэйфлауэре» и крикнул:

– Миссис Арчибальд!

Она обернулась:

– Мистер Лермер? Как дела?

– Миссис Арчибальд, – напряженно проговорил отец, – вы не могли бы найти Молли и сказать ей, что я жду здесь?

– Попробую, мистер Лермер.

– Спасибо, миссис Арчибальд! Огромное вам спасибо!

– Не за что.

Она ушла, и мы стали ждать, не обращая внимания на суровую охранницу. Наконец появилась Молли, без Пегги. Можно было подумать, что они с отцом не виделись целый месяц.

– Я не знала, что делать, дорогой, – сказала она. – Нам велели пройти в спальное помещение, и мне показалось, что для Пегги так будет лучше. Я не сомневалась, что ты нас найдешь.

– Где сейчас Пегги?

– Я уложила ее в постель.

Мы вернулись в главный зал. Там стоял стол, за которым сидел мужчина с табличкой над головой: «Иммиграционная служба – информация». К столу выстроилась длинная очередь, и мы заняли в ней место.