Что такое двадцать миль? Несколько минут в подземке, прыжок вверх-вниз на вертолете – но, братец, приходилось ли тебе проделывать путь в двадцать миль пешком? А потом обратно?

Поселить шесть тысяч человек так далеко от города было невозможно – слишком медленным был процесс. Когда-то первопроходцы отправлялись в путь с ружьем и топором, а поселенцы следовали за ними в запряженных быками фургонах с мебелью и сельскохозяйственными орудиями. Двадцать миль ничего для них не значили.

Но не на Ганимеде.

В колонии имелось два тягача, и еще один доставили на «Мэйфлауэре». Они являлись единственными транспортными средствами на всей планете, предназначавшимися для обслуживания повседневных нужд не только шести тысяч новых поселенцев, но и прибывших ранее тридцати тысяч человек.

Все это объяснили нам на большом собрании глав семей. Мне там присутствовать не полагалось, но собрание проводилось на открытом воздухе, и ничто не могло мне помешать. В числе прочих в собрании участвовали главный эколог и главный инженер планеты, а вел его председатель совета колонии. Было заявлено, что Ганимед по-настоящему нуждается не в новых фермерах, а в производстве. Нужны были изыскатели, шахты, фабрики и механические мастерские. Планета нуждалась в любых металлических изделиях, которые слишком дорого было завозить с Земли. И потому любого, согласившегося работать по этой части, готовы были кормить не только год, но и неопределенно долго.

Что касается тех, кто настаивал на фермерстве, – что ж, вот вам земля, и делайте что хотите. Техники для ее обработки не хватало, так что могло пройти два или три года, прежде чем у данного конкретного иммигранта появится шанс возделать свой первый акр.

В первых рядах собравшихся кто-то встал и крикнул:

– Нас надули!

Председателю мистеру Толли не сразу удалось успокоить толпу. Когда ему наконец дали возможность говорить, он ответил:

– Может, вас надули, а может, и нет. Смотря как считать. Готов согласиться, что здешние условия не таковы, какими их вам изображали на Земле. Собственно…

– Спасибо за одолжение! – язвительно бросил кто-то.

– Либо вы соблюдаете порядок, либо я закрываю собрание, – раздраженно заявил мистер Толли.

Все снова замолчали, и он продолжил. Нынешние поселенцы обработали больше земли, чем могли возделывать, и нуждались в рабочих руках, чтобы увеличить объемы урожая. Работа имелась для каждого – работа, которая давала бы ему какое-то занятие, обучала фермерству на Ганимеде, а заодно и кормила его жену и детей, пока он ждал бы своей очереди на поселение.

Когда до собравшихся дошел смысл слов мистера Толли, толпу словно сковало холодом, словно они почувствовали себя подобно Иакову, который после семи лет тяжкого труда узнал, что ему придется трудиться еще семь лет, чтобы получить желанную невесту. Собственно, я чувствовал себя так же, даже несмотря на то, что Джордж уже решился на работу в управлении.

– Мистер председатель! – кто-то поднялся с места.

– Да? Ваша фамилия?

– Сондерс. Не знаю, как остальные, но я фермер и всегда им был. Но – именно фермер, а не батрак. Я прилетел сюда вовсе не затем, чтобы к кому-то наниматься. Можете делать со своим предложением все, что сочтете нужным, но я настаиваю на своих правах!

Послышались разрозненные аплодисменты, толпа оживилась.

– Никто вам этого не запрещает, мистер Сондерс, – ответил мистер Толли.

– Что ж, рад, что вы так считаете, мистер председатель. Но хватит этой чуши. Я желаю знать две вещи: какой участок земли я получу и когда мне будет предоставлена техника, чтобы я смог начать приводить его в надлежащее состояние?

– По поводу своего первого вопроса можете проконсультироваться с земельной конторой, – сказал мистер Толли. – Что касается второго – вы слышали главного инженера, по оценке которого среднее время ожидания техники составит около года и девяти месяцев.

– Слишком долго.

– Ничего не поделаешь, мистер Сондерс.

– И что вы предлагаете?

Мистер Толли пожал плечами и развел руками:

– Я не волшебник. Мы передали с «Мэйфлауэром» срочное сообщение для Комитета по делам колоний, чтобы со следующим рейсом нам не присылали больше колонистов, но прислали технику. Если они согласятся, возможно, к следующей зиме ситуация облегчится. Но, как вы видели – как уже видели мы все, – Комитет по делам колоний принимает решения, не советуясь с нами. Первый рейс «Мэйфлауэра» следовало сделать полностью грузовым, а вам – подождать.

– К следующей зиме, говорите? – немного подумав, ответил Сондерс. – До нее еще пять месяцев. Думаю, я человек разумный и смогу подождать. Но никакого батрачества – это исключено!

– Я вовсе не говорил, что вы сможете поселиться на своей земле через пять месяцев, мистер Сондерс. Может пройти год и девять месяцев или даже больше.

– Ни за что не поверю!

– Как вам будет угодно. Но речь идет о фактах, а не о некой теории. Если вам все-таки придется ждать и вы не станете работать на другого фермера, как вы намерены все это время кормить себя и свою семью?

Мистер Сондерс окинул взглядом собравшихся и широко ухмыльнулся:

– Что ж, в таком случае, мистер председатель, полагаю, кормить нас придется правительству, пока оно не сможет обеспечить выполнение условий договора. Свои права я знаю.

Мистер Толли посмотрел на него так, словно только что откусил от яблока и обнаружил внутри вместо червяка самого Сондерса.

– Мы не допустим, чтобы ваши дети голодали, – медленно проговорил он, – но что касается вас – можете хоть камни грызть. Кто не работает тот не ест.

– Это вам просто так не пройдет! – едва не взорвался Сондерс. – Я подам в суд на правительство и на вас как на его ответственного представителя. Вы не можете…

– Заткнитесь! – рявкнул мистер Толли и продолжил уже спокойнее, обращаясь ко всем нам: – Будем откровенны – вас соблазнили прилететь сюда радужными обещаниями, и ваше разочарование вполне понятно. Ваш контракт, однако, подписан с Комитетом по делам колоний, находящимся на Земле, и у вас нет никакого контракта с общественным советом Ганимеда, председателем которого я являюсь. Соответственно, граждане Ганимеда ничем вам не обязаны, и мы пытаемся о вас заботиться лишь из общепринятой любезности. Если вам не нравится то, что мы вам предлагаем, – не набрасывайтесь на меня, от меня все равно ничего не зависит. Обсуждайте все вопросы с представителем иммиграционной службы – для этого он тут и находится. Собрание объявляю закрытым!

Но иммиграционного представителя там не оказалось – он предпочел держаться от собрания подальше.

12. Пчелы и нули

Нас в самом деле надули, и столь же ясно было, что помощи ждать неоткуда. Некоторые иммигранты действительно пообщались с представителем Комитета по делам колоний, но особого утешения это им не принесло. По его словам, он подал в отставку после того, как понял всю тщетность попыток исполнять невыполнимые распоряжения, находясь в пятистах миллионах миль от главной конторы, и собирался вернуться домой, как только прибудет сменщик.