по оставленному ранее завещанию получит 300 шетит компенсации, которая уйдет тому, кого он укажет в своём завещании, будь то родные, семья или другой легионер из контуберии.

Тут писец снова прервался и перевернул свиток на другую сторону.

— Также царь Менхеперра повелевает:

— всё захваченное на поле боя, будет поделено между всем войском частями в зависимости от занимаемой должности;

— за всё полученное после распределения трофеев легионеры отвечают сами. Хранение, транспортировка, охрана — лежит на плечах легионера или же он имеет право сдать вещи за шетиты в приёмную общевойсковую лавку, сразу получая за это золото. Сдавать или нет, выбор каждого, неволить легионеров не вправе никто.

Писцу принесли второй свиток и он отдав первый, который сильно взбудоражил ряды войска и только железная дисциплина поддерживаемая крепкими палками центурионов, не давала им разговаривать в строю, обсуждая подобные необыкновенные нововведения.

— Царь Менхеперра кроме привилегий для своих воинов, вводит и ответственность за преступления, — писец стал сухо перечислять, ввергая всех в лёгкий ступор.

— Невыполнение прямого приказа царя Менхеперра, наказание — смертная казнь;

— Дезертирство, наказание — смертная казнь;

— Воровство у своих, наказание — смертная казнь;

— Оставление строя, сбор трофеев в бою без приказа, наказание — смертная казнь;

— Нарушение субординации на два чина выше — смертная казнь;

— Несанкционированные изнасилования и убийства — смертная казнь.

Писец поднял взгляд на войско.

— Общий список преступлений и наказаний будет выдан центурионам для ознакомления своих когорт.

Закончив, он поклонился подошедшему к нему главе войска Ментуиуи, который, не обратив него внимание продолжил начатое писцом.

— Кто готов остаться на службе царю, получит контракт и месячную оплату в золоте за свою службу прямо сейчас.

По рядам легионеров пробежало потрясённые шепотки «золото», поскольку давно муссированные слухи оказались всё же правдой. Царь — будет раздавать золото! Из голов многих тут же выветрились ранее озвученные наказания, ведь это их не касалось прямо сейчас. Зато когда вперёд перед рядами вынесли столик и стул, за который сел сам царь, люди стали тянуть шеи, чтобы посмотреть, что там сейчас будет происходить. Задние ряды, несмотря на угрозы центурионов, просили рассказать, что сейчас происходит на поле.

Первыми пошли военачальники войска, не читая подписывая контракты, прикладывая большой палец к документам и забирая свою копию, получали лично от царя кожаные мешочки. Что в них, легионеры узнали, когда настала их очередь. Первый же вернувшийся раскрыл кожаный мешочек и потрясённо стал показывать всем небольшие золотые кругляши, на которых на одной стороне был отпечатан профиль царя, а на другой изображён бог Амон-Ра. Не давая никому в руки, легионер показывал их, потрясённо впервые в жизни держа в руках золотой предмет. Таких ценностей у него никогда не было раньше, да что там говорить, во всей деревенской общине, где он жил, никогда раньше не видели золота. Здесь же, у него в руках было целое сокровище и всего за месяц службы!

Увидев и поняв, что все возвращающиеся получают ровно то, о чём огласил писец раньше, глаза у всех людей загорели алчным блеском. Они в нетерпении ждали своей очереди и быстро ставя в документах оттиск пальца, возвращались в строй, чтобы самому убедиться, что царь и ему дал тоже золото. У всех было равное количество шетит и это радовало, поскольку если вначале со взглядами ревности воины посматривали на соседей, то поняв, что все получили одинаково в рамках своих должностей, люди успокаивались и пристраивали на набедренные повязки мешочки с золотом, так предусмотрительно имеющие ещё и тонкие кожаные ремешки, специально чтобы они могли держаться на набедренных повязках. Отказавшихся не было ни одного человека поэтому даже зажгли костры, чтобы продолжить раздачу денег даже ночью. Легионеры, видя золото у соседей, не сомневаясь и не колеблясь подходили к столу, кланялись царю, ставили оттиск пальца в контракт и получив золото, возвращались в строй. Всем казалось, что происходит какое-то чудо, ведь многие вообще впервые держали золото в своих руках.

Глава 13

— Мой царь, — Меримаат заглянул в шатёр, когда мы с военачальниками обсуждали детали завтрашнего выступления. Обещанное золото по контакту с фиванскими семьями прибыло, было сразу отдано Небсению на переработку в монеты, так что больше нас ничего не держало рядом с Гнауи Шема.

— Да Меримаат? — я зная, что он просто так не будет отвлекать нас, повернулся в его сторону.

— Прибыл посол от царя Хатшепсут, — сообщил мне он.

— Устройте его как дорогого гостя, — ответил я, — но если будет требовать больше, объясните, что он в военном лагере.

Меримаат улыбнулся и кивнул.

— Выполню мой царь.

С этими словами он исчез так же быстро, как и пришёл.

— Посол, не гонец, — задумчиво произнёс Иамунеджех.

— Вынюхивать наверно приехал, — пожал плечами Минмос, — принять и гнать побыстрее из лагеря, нечего ему тут делать.

— Может вообще пусть в городе остановится? — предложил мне Ментуиуи, — пусть там разнюхивает.

— Думаю он и без нас там узнает все слухи, — покачал я головой, — приму его завтра, перед выступлением войска. Заодно и разбудим с утра пораньше.

Военачальники усмехнулись и мы вернулись к обсуждению пути, которым пойдём, а также решили применить так отлично показавшую себя тактику — на лодках поднять вверх на юг Менхеперресенеба с его колесницами и выпустить его на оперативный простор. Пусть собирает новости, разведает дорогу до нашего подхода, ну и выберет заодно места, где нам будет лучше всего разбивать лагерь.

Менхеперресенеб кивнул, принимая эту задачу.

— Ну и последнее, — я поднялся с места, прошёл к походному сундуку и поискав там нужное, достал четыре золотых скипетра. На них было изображено то, кто за что отвечал. На скипетре Ментуиуи были выгранены колесницы и солдаты, показывая, что он командир всего войска. На скипетре Иамунеджеха показан был укреплённый лагерь, говорящий, что он заместитель Ментуиуи в том числе по обеспечению и снабжению лагеря, на жезле же Менхеперресенеба была выбита одинокая колесница напротив рядов врагов, обозначающая что он в одиночке противостоит им и на последнем у Минмоса, множество лучников и воинов. Я запланировал его сделать трибуном Первого легиона после окончания похода, хоть какая-то мне будет помощь. Ну а у Хоремхеба скипетр уже был с обозначением воинов со стеной щитов на нём, который я вручил ему раньше всех.

Все выгравированные обозначения я объяснил устно, вручая военачальникам скипетры и лица у взрослых мужиков засветились счастьем, словно я маленьким детям конфеты раздал. Хмыкнув про себя, я с трудом остался серьёзным.

— Теперь точно всё, — заключил я, показывая на последний жезл, оставшийся в сундуке, — этот для командира Первого легиона, когда он наконец появится, а ты кстати Хоремхеб присматривай себе трибуна, который будет замещать тебя, если не приведи этого конечно боги, будешь ранен или болен.

Счастливые воины с широкими улыбками и ласково тискающие свои жезлы, как бы похабно это ни звучало, низко стали мне кланяться и прощаться, оставляя меня наедине. Правда ненадолго, поскольку едва военные вышли, в шатёр зашли мои телохранители занявшие свои привычные места.

— Хопи, — позвал я центуриона и когда он опустился передо мной на одно колено, я сказал, — прибыл посол от царя Хатшепсут, выдай своим ребятам вина, да побольше, пусть разговорят его слуг или рабов, неважно кого, главное пусть вино развяжет им языки.

— Слушаюсь мой царь, — кивнул он.

— И присматривай себе ещё людей, у меня большие планы на вас, сотни может не хватить.

— Слушаюсь мой царь, какое количество рассматривать?

— Пока давай ещё столько же, думаю за тройной оклад, какой я положил вам, желающих будет много.

— Это так мой царь, — улыбнулся он, — но я буду брать только лучших.

— На это я и рассчитываю, — сказал я, отпуская его. Он поклонился и снова занял место в углу шатра.

— Меримаат! — крикнул я, поскольку на сегодня запланировал ещё одну, последнюю встречу, пропустить которую не мог. Жрец и так ждал встречи со мной несколько дней, поскольку я не разрешил ему вернуться обратно в свой храм вместе с фиванскими главами семейств.

— Позови жреца, — приказал я, когда он заглянул на мой зов. Парень исчез, а через пять минут появился запыхавшийся Небуави.

— Твоё величество, — упал он на пол.

— Можешь встать, — я пригласил